Дарья Донцова - Канкан на поминках
Я повернула ключ зажигания и первый раз в жизни не посмотрела влево, отъезжая от тротуара. Спасибо милой даме из 27-й квартиры, давшей мне адрес мастерской «Форт».
В небольшую комнату, украшенную стеллажами с разнообразными скобяными изделиями, я влетела с воплем:
– Помогите!
– Что случилось? – спросил мужик лет шестидесяти в синем комбинезоне.
– Ключи потеряла от новой квартиры!
– Вызывайте МЧС.
– Уже пытались, без паспорта не открывают!
– А где ваш документ?
– На прописку сдала!
– Ничем помочь не могу!
– Умоляю!!! У меня там собачка!!!
– Где живете хоть?
– В Кунцеве, большой дом такой с зеркальными окнами.
Мужчина окинул меня взглядом.
– Дорого вам встанет.
– Сколько?
– Двести долларов, деньги вперед, согласны?
– Но кошелек-то в квартире, – попробовала отбиться я.
– Ваша проблема, – пожал плечами мастер, – только без баксов и пальцем не пошевелю, а то помогаешь людям, стараешься, а они заместо платы спасибо скажут, и привет.
– Только никуда не уходите, – взмолилась я, – сейчас привезу деньги.
На страшной скорости, что-то около восьмидесяти километров в час, я рванула домой, вытащила из загашника две зеленые сотенные бумажки и помчалась назад в контору.
Увидев портрет американского президента, мастер оживился.
– Поехали, – велел он, – вмиг управимся.
В подъезде на месте лифтерши сидела Маргарита Федоровна из домоуправления.
– А где Леночка? – поинтересовалась я.
– Перерыв у нее, вот подменяю, – ответила женщина.
– А мы в квартиру идем, решилась все-таки…
– Правильно, – улыбнулась Маргарита Федоровна, – чудесный выбор.
У двери мастер засвистел, вытащил из кармана связку каких-то крючков, палочек и рогулек. Потыкав разнообразными предметами в замочную скважину, он резко крутанул рукой и сообщил:
– Входите.
– Это все?
– Да, – буркнул мужик, идя к лифту.
– Двести долларов за одну минуту работы?
– Дама, – сказал мастер, входя в лифт, – я же не интересовался, зачем вы в эту квартиру лезете…
– Живу здесь!
– Ой, расскажите, цветы золотые, – хмыкнул слесарь и уехал.
Я осторожно вошла в полутемный холл, внимательно осмотрела замок и, обнаружив, что он легко открывается изнутри без ключа, заперла дверь.
Квартира поражала великолепием. В холле кожаные диваны, хрустальная люстра и картины в тяжелых бронзовых рамах. Гостиная переливалась хрусталем. Хозяин забил шкафы до упора посудой. Кухня переполнена бытовой техникой, в ванной горы средств по уходу за волосами и телом, но все прибамбасы мужские, а в стаканчике торчит одинокая зубная щетка. Однако этот мужик любит себя, дорогого. Только лосьонов после бритья я насчитала восемь штук и все дорогие – «Кензо», «Картье»… Простенького «Жиллет» не нашлось. Интересно, где он хранит документы? В спальне? Но там стояла только огромная, квадратная кровать, тумбочка и телевизор с видиком. Впрочем, еще нашлись ковры, два на стенах, один на полу, просто юрта кочевника, интересно, как можно жить в такой обстановке?
Следующее помещение служило кабинетом. Огромный письменный стол, компьютер и целая стена из шкафов, закрытых дверцами в рост человека. Я порылась в ящиках стола – никакого намека на бумаги, только горы дисков с «игрушками». Может, в гардеробе?
Я резко дернула дверцу, та уехала вбок, перед глазами оказались не книги на полках, а одежда на палках. Я поворошила костюмы и рубашки и чуть не умерла от ужаса, мигом сдвинув шмотки.
В самом дальнем углу, прижавшись к стене, стоял Володя Костин.
«Спокойно, Лампа, – сказала я сама себе, – не нервничай, ты уже несколько раз видела Вовку, один раз во сне, другой раз в переходе у ГУМа… Просто опять пришел глюк».
Вновь раздвинув костюмы, я уставилась на майора. Тот неожиданно сказал:
– Лампа, только не ори и не вздумай падать в обморок, тихонечко сядь в кресло!
Так, теперь мои галлюцинации пытаются общаться с хозяйкой и даже раздают указания. Непонятно почему я послушалась и плюхнулась в роскошное, вертящееся кожаное кресло.
– Главное, спокойствие, – вещал призрак, выходя из шкафа, – вот молодец, сидишь смирно. Мишка, иди сюда!
Соседняя дверца отодвинулась, и наружу вылез Козлов.
– С твоей стороны, Лампудель, – сердито сказал он, – было просто отвратительно плевать на стекло. Кстати, у тебя ядовитая слюна, даже «Алексом» не оттер!
– Мишка, – робко спросила я, – ты в ДТП попал?
– Почему? – изумился Козлов. – С чего ты решила? Нет, никаких аварий!
– А когда ты умер? – настаивала я.
– Типун тебе на язык, – в сердцах сказал Козлов, – я живее всех живых.
И он, схватив мою ледяную руку своей теплой ладонью, заржал.
– Уж скорей по температуре тела ты к жмурику приближаешься.
– Значит, живой, – протянула я, чувствуя, как в голову будто наливается кипяток, – а Вовку видишь?
– Как тебя, – кивнул Мишка, – вон стоит, в жутко мятых брюках.
– Разве бывает один глюк у двоих? – просипела я.
– Лампа, – тихо ответил Костин, – ты что, не врубилась? Я живой.
Глава 30
Надо отдать мне должное. Я не упала в обморок, просто подошла к Вовке и уткнулась головой в пахнущий одеколоном «Жиллет» свитер.
– Живой?
– Ага, – в голос сказали Костин и Мишка.
– И это твоя квартира?
– Нет.
– Чья тогда, и как вы тут очутились?
– А ты зачем сюда заявилась? – поинтересовался Вовка.
– Одного гада найти хочу.
– И мы, похоже, его же ждем, – хмыкнул Козлов, – засада у нас тут.
– Он кто? – спросила я.
– Заклятый друг, – ответил Вовка.
И тут из прихожей послышался тихий скрип открывающейся двери.
Володька мигом втолкнул меня в шкаф и задвинул дверцу. Я стояла между костюмами, вдыхая аромат мужских духов «Фаренгейт». Удивительное дело, раньше этот парфюм мне нравился, теперь же он вонял отвратительно, сладко и приторно, словно тут где-то разлагается мышь…
Раздались тяжелые шаги, некто открыл мое убежище, мужские руки пошевелили вешалки, и я увидела изумленное лицо Славы Рожкова. Напряжение спало.
– Славка, – радостно воскликнула я, – вы его взяли?
– Кого? – попятился Рожков.
– Ну, того гада, друга заклятого, Вовка говорил, что у вас тут засада.
– Какой Вовка? – начал заикаться Славка.
Я погрозила ему пальцем:
– Ладно тебе, все знаю, Костин жив, он и Мишка Козлов в соседних шкафах сидят, между прочим, как вам не стыдно, я все глаза выплакала…
Но Славка повел себя загадочно, вместо того чтобы дослушать меня до конца, он кинулся на выход. Но в ту же секунду распахнулись шкафы и выскочили Мишка с Вовкой. Из прихожей донесся мат и звон. Я бросилась на звук, но ребята опередили меня. Я вылетела в просторный холл последней. На полу, лицом вниз, со скованными за спиной руками валялся Рожков. Над ним, тяжело отдуваясь, стояли Костин, Козлов и… тюремщик Алексей Федорович. И тут только до меня дошла истина. Хозяин роскошной квартиры и, очевидно, водитель джипа, гад, убивший Соню Репнину и подставивший Вовку, заклятый друг и оборотень – это Славка!
Началась суматоха. Появились какие-то люди в штатском и форме, привели понятых, завели протокол.
Володя отвел меня на кухню, усадил на диванчик, сунул в руки газету и велел:
– Сиди молча.
Я забилась в самый угол и прикрылась «Московским комсомольцем», время летело стремительно. Где-то около восьми шум в квартире стих. Володька вошел на кухню и, включив чайник, поинтересовался:
– Жрать будешь?
Я тупо кивнула.
Вовка распахнул шикарный холодильник и присвистнул:
– Хорошо, однако, устроился, гаденыш, икорка, рыбка… Чего хочешь, Ламповский?
– Ничего, – пробормотала я, – только чай, мне противно есть эти продукты!
– А мне нет, – хмыкнул Костин, – я, между прочим, весь день крошки во рту не держал. Конечно, я восхищаюсь твоей гордостью, но извини, мне мой желудок дороже принципов.
Он ловко вскрыл банку с красной икрой, вывалил содержимое на блюдечко и спросил:
– Ну, желаешь?
Я помотала головой и несколько минут молча смотрела, как Володя ест икорку ложкой, жмурясь от наслаждения. Когда блюдце опустело, я тихо спросила:
– А почему он убил Соню, из ревности? И как твоя кровь оказалась в ванной, а кожа под ногтями у Репниной?
– Все дело в жадности, – вздохнул Вовка, – вот сколько ни работаю, каких только преступлений не видел… Вроде любовь, ненависть… Ан нет, начнешь разбираться, так все в деньги упирается. Вот и Славик наш драгоценный, друг заклятый…
– Что? – спросила я.
– Жадный очень, – вздохнул Вовка, – только извини, мне сейчас недосуг с тобой болтать, поеду на работу.
– Но…
– Завтра к девяти утра приходи ко мне в кабинет.
– Ты не придешь ночевать домой?
– Нет, мне некогда.
– Но…
– Все завтра, – решительно ответил Володя.
