Валентина Андреева - Праздник покойной души
На лице девицы мелькнуло легкое удивление:
– Простите?
– Не за что… – Наташка удивилась не меньше.
– К сожалению, фамилия Дашковской мне ни о чем не говорит. А владелец и основатель нашего клуба – Барковский Ашот Владиленович сейчас занят переговорами. – Взгляд сотрудницы невольно скользнул в сторону одного из VIP-кабинетов.
Чувствуя, что подруга собралась поспорить, я решила красиво выйти из ситуации и, опять снизошедшим на меня хриплым баритоном, прокаркала, что стриптиз-клубов по Москве и области пруд пруди, скорее всего, мы с приятельницей уже запутались, в каком из них владычествует госпожа Дашковская. Одну ночь – в одном, другую – в другом… Никакой личной жизни! Не мудрено и заблудиться.
Девица посмотрела на нас с сочувствием. Мы милостиво кивнули и двинулись дальше, чувствуя спиной (особенно я), как она смотрит нам вслед. Впрочем, Кристина вскоре вернулась обратно и вошла в закулисную дверь за пару минут до то того, как оттуда вышел Славик.
Сыну наша помощь не понадобилась. Мало того, он вышел не один, а в сопровождении рослого парня в белом махровом халате и, прощаясь с ним, делал вид, что абсолютно с нами не знаком. Не долго думая, мы тоже дали понять, что и он нам на фиг не нужен.
– Надоели все эти мужики! Каждый раз одно и то же! – капризно заявила Наташка. – Позвони водителю – пусть немедленно подает машину.
И это не соображая, что мобильников у нас с собой нет. Значит, нельзя создать даже видимость, что звонишь…
– Алё-ё-ё… – нахально пропел Вячеслав, расставшийся с собеседником и шагающий мимо нас с отсутствующим видом. – Вы мне звонили? Перезвоните позже, в машину.
Минуты две мы стояли, хлопая глазами. Потом подхватились и рванули одеваться. Постовой охранник на выходе улыбнулся до ушей и с недостаточно старательно маскируемым удовольствием сообщил:
– Ваш один на двоих сынок уже изволил сбежать.
– Поставим в пятый угол, – отрезала Наташка, выталкивая меня на улицу.
– Угу, – хрипло промычала я на лету.
Первая фраза, рожденная сыном за рулем «Шкоды», содержала слова сожаления о том, что ему еще ни разу не приходилось видеть столько сумасшедших женщин, собранных в одну кучу.
– Зато сразу почувствовал разницу между нами и ими, – попробовала нарваться на комплимент Наташка.
– Да вы, не во гнев будет сказано, ничуть не лучше. Просто каждый сходит с ума по-своему. А у вас этот процесс постоянно в стадии обострения. И зачем занялись расследованием семейных неурядиц Дашковских? Что, больше некому?
– Какие же они семейные, Слава? – опять перешла я на писк. – Сосед Гришка ни сват ни брат, а по башке получил. Хотя всего-навсего кота опекал. Ты нам лучше поведай, что удалось выяснить.
Славка мотнул головой и фыркнул:
– Да-а-а, заслали вы меня… Для начала чуть по шее не схлопотал. Потом, когда прониклись, велели подождать, пока Мустанг не освободится. Он минут пять еще на сцене копытами бил, а когда вышел, сразу послал меня… Ну это все «колеса»… «Мустанг» – не кто иной, как однокурсник вашего Влада, поэтому разработанная мамочкой легенда так и осталась тайной. Пришлось срочно импровизировать на ходу. – Сын примолк, внимательно следя за дорогой.
– И что ты соврал? – не выдержала Наташка.
– Не соврал, а сымпровизировал, – поправил Славка. – Странно, откуда здесь «кирпич» взялся?
– Он соврал, что Влад обещал трудоустроить его в этот стриптизклуб, – догадалась я.
– Ма, ты феномен! Меня, можно сказать, почти приняли, учитывая, что я все детство якобы прозанимался в Ансамбле песни и пляски Советской армии. Сказал, сейчас, мол, дворником работаю. И очень хорошо, что не стал задавать глупых вопросов на тему, куда Влад делся и когда будет. Поблагодарил «Мустанга» и ляпнул, что сам скатаю к Владу. Две недели не виделись, думал, он на месте. Паренек меня и спрашивает: «Ты знаешь, где он живет?» Ну я и скумекал: раз в Москве по съемным квартирам, значит, иногородний. С другой стороны, в московском вузе учится, на дневном… Ну и сказанул загадочно – знаю, мол, на перекладных доберусь. В это время его срочно к телефону позвали, он попросил меня подождать и отчалил. Я сначала хотел слинять, да раздумал. Наверняка к Владу кто-нибудь когда-нибудь обращался по поводу протекции.
Вернулся «Мустанг» такой же озадаченный, как и уходил, но с добрым советом хорошо подумать о смене работы. Деньги большие, но лично он заканчивает в этом учебном году свою академию и уже приглядел работу непосредственно по специальности. Как и Влад. Потом приоткрыл немного дверь и показал на вас: видишь, две озабоченные уже караулят ребят у выхода. А что попозже будет! На прощание просил передать привет Лизоньке… Кто, кстати, она такая?
– Элизабет! Бетти! Лизка-стерва! – вскинулась Наташка.
– Сиделка, блин! – пропищала я, закашлявшись на слове «блин». Как подавилась.
– Ни себе фига! То есть ни фига себе! Не меньше трехсот килограммов на одно имя! Что же Лизоньки у вас так бесконтрольно расплодились? Да и Снежков ваш хорош. Зачем ему столько Лизонек?
– Тебе, Мазай, с твоим единственным Зайчиком этого не понять. Там банда! С международным уклоном. А откуда ты фамилию Влада узнал? – спросила Наташка, не глядя напяливая мне на физиономию мою же шапку. – Урна для бацилл, – пояснила между делом.
– А это умный охранник, который сначала хотел меня вытолкать в шею, крикнул закончившему выступление «Мустангу», чтобы он подошел. Тут, мол, Снежкова спрашивают.
Сын заразительно зевнул:
– Скорее бы домой. Спать хочется, сил нет. А ведь я еще не все рассказал…
– Нет, Славка, ты не наш сын, – вздохнула Наташка.
– Да знаю! Вам меня в роддоме подменили, как Лешку. Тот всю сознательную жизнь в приемышах ходит. Когда в магазин за хлебом бежать не надо. В общем, Влад Снежков зарегистрирован в городе Орехово-Зуево по адресу…
– Все-таки ты очень похож на свою родную маму, – пробормотала растерянная Наташка. – И как же тебе удалось…
– Это не мне, это вам удалось. Помните симпатичную девочку, с которой вы заговорили в фойе?
Я хотела сказать, что помним, но меня никто не услышал. За меня ответила Наташка. Правда, несколько не так, как мне хотелось:
– Девочку помним, ничего симпатичного не помним.
– Как говорится, на вкус и цвет… – пожал плечами сын. – Когда «Мустанг» вышел к телефону, влетела она и с порога накинулась на охранника: «Почему здесь посторонние?!» Тот оскорбился и заявил, что я друг Влада и собираюсь к нему ехать, а сейчас жду возвращения «Мустанга», которого отозвали к телефону.
– Скажешь Владу, что две очень загримированные дамы в париках ищут Дашковскую. – Она тоже немного приоткрыла дверь и указала на вас. – Будешь проходить мимо, постарайся получше запомнить. Опишешь Владу их личности.
– Уже запомнил… – заявил я. – На всю жизнь, как родных.
– И скажи ему, за место пусть не волнуется, может пока не высовываться из своего Орехова…
– С Зуевым, – услужливо подсказал я.
– Ну да. Ашоту Владиленовичу сказали, что Влад болен. Пусть хоть изредка позванивает…
– Она ушла, но тут же, почти бегом, вернулась и протянула мне книгу, которая якобы пришла на имя Влада – он по Интернету заказывал. На бланке заказа, в книге, паспортные данные Влада и его точный адрес… Ма! Ты на ней сидишь!
А мне было уже все равно, на чем сидеть. Поэтому и прошептала, что с места не сдвинусь. Так надежнее – не пропадет. Закончилось действие анальгетика, и горло драло со страшной силой. Опять начался озноб, к тому же разболелась голова.
– Кажется, у твоей матери кончилась батарейка «Энерджайзер», – изрекла подруга. – То-то, я смотрю, она притихла и не реагирует на то, что я жую конфеты из ее сумки. Ну книгу-то, я думаю, общими усилиями до порога мы дотащим, но вот приложение… Ир, тебе совсем плохо? Или ты еще способна себя жалеть?
Я слабо отмахнулась, что всерьез озаботило Наташку.
– Славка, она уже не способна на жалость к себе. Мы ее доконали! Отцу, Ленуське и Лешке – ни слова. В эту ночь нас вместе никуда не ездило! Молчишь за взятку – можешь завтра занятия прогулять. Сделаю справку от зубного.
– Мне к третьей паре, высплюсь… И зачем мать на себя этот безумный наряд напялила? Вот в спину и надуло. А честно говоря, я ее такой красивой давно не видел. Может, ей дома не переодеваться? Пусть папик завтра полюбуется.
– Мы же договорились! И потом, до вашего папика она так хорошо не сохранится. Ему же после ночи снова «к станку»… Раньше шести вечера не ждите. Все-таки хирург – дурацкая профессия. Что? Уже приехали? Тогда сейчас сразу к вам. Помогу уложить твою мамочку и убрать следы разгульной ночи. Ир? Ты меня слышишь? Впрочем, не важно. Платье я пока заберу к себе – померить хочется. О! Родные не облупившиеся стены! Так! Слава, я вытаскиваю твою мать, а ты не забудь прихватить книгу.
Момент кризисного перелома в течение своей болезни я успешно проспала. Встала с ощущением прямого курса на поправку. Даже попробовала спеть, но уже после первых хриплых звуков у самой от страха волосы встали дыбом. «Рано! – мелькнула в голове умная мысль. Поздно!» – мелькнула вторая такая же, когда заглянула в большую комнату. Славка мирно проспал третью пару. Будить не стала. Позже проснется – позже расстроится. Позже запросит есть.
