Дарья Донцова - Синий мопс счастья
– А что, Леона тоже с нами работает? – окончательно запуталась я.
– Вы же с ней поссорились, – хохотнула Гликерия, – теперь понимаете, что скрыть от меня ничего невозможно, абсолютно! Но имя «Леона» звучит в кабинете Сережи, да, слышу порой: «Леоне такого не проделать», «Леоне только цыган играть».
– Остается лишь удивляться, каким образом вы все узнали! – восхитилась я.
Гликерия по-детски засюсюкала:
– Вы же меня, Ниночка, не выдадите?
– Нет, конечно.
– Вот, смотрите. – Жестом фокусницы бабуся достала из ящика стеклянную банку и, приставив ее к стене, сказала: – Если сюда приложить ухо, то слышно, о чем Сережа в кабинете говорит, под дверью-то неудобно, он ее иногда открывает, я пару раз еле-еле отскочить успела. Но, правда, не все речи хорошо разобрать можно. Спасибо, господь одарил меня способностью логически мыслить и сопоставлять факты, отсюда и моя информированность.
– Потрясающе! – ответила я и вытащила конверт. – Теперь скажите, чье это фото?
Гликерия издала звук, похожий на кудахтанье.
– Так той счастливицы!
– Кого? – изумилась я.
Престарелая актриса закивала головой:
– Да, бывают еще семьи, где любят женщин. Конечно, все от мужчины идет. Муж Фонарины решил сделать ей подарок, удивительный день рождения, целое представление, сначала Фонарина попадет в целый ряд неприятностей, конечно, ненастоящих, разыгранных, ну а потом, когда ей покажется, что все ужасно, появится торт, подарок, ах, чудесный праздник. Кстати, я могу в любой момент влиться в представление. Ну, пожалуйста, возьми меня.
Я с огромным трудом попыталась собраться с мыслями. Значит, все произошедшее неправда? Однако какое количество людей задействовано в спектакле: домашние, ветеринар Роман, соседка Маша, Аллочка…
– Сначала Фонарину напугают страшной болезнью, – болтала, не замечая моего состояния, актриса.
Я пришла в негодование. Ну и ну! Однако у некоторых людей оригинальное чувство юмора. Постойте-ка, а откуда устроители шоу узнали, что бедная Лампа пойдет сначала в аптеку, потом к Лыкову, затем будет обследоваться по методу Вернера? Решения-то принимала я сама, спонтанно. И потом, Ада, бедная, чуть не погибшая мопсиха, она тоже играла роль? Кстати, меня зовут не Фонарина, а Евлампия, сокращенно Лампа… Фонарина – фонарь – Лампа… Вот оно что!
– Вы уверены, что женщину, для которой ставят спектакль, зовут Фонарина? – тихо спросила я. – Может, Лампа?
– Естественно, – вскинула брови Гликерия, – странное имя! Лампада! Я так и говорила с самого начала. Лампада! Да, сюрприз для Лампады! При чем тут Фонарина! Ниночка, вы ужасная путаница!
Внезапно меня стал сотрясать озноб, зубы застучали друг о друга, в голове тяжело ворочались мысли. К сожалению, Гликерия Петровна – очень ненадежный свидетель. Да, при помощи банки, приставленной определенным образом к стене, вполне возможно услышать некоторые слова, произнесенные людьми в другой комнате. Каюсь, грешна, сама так пыталась подслушать, о чем мамочка разговаривает с папой, в особенности когда она возвращалась из моей школы, с родительского собрания. Но, во-первых, вы улавливаете не весь разговор, а лишь его часть, во-вторых, имея неполную информацию, делаете ложные выводы, а в-третьих… Да Гликерия почти все перепутала. Сначала назвала меня Фонариной, потом, услыхав «Лампа», мигом, не моргнув глазом, сообщила, что именно так и называла «именинницу». Можно ли доверять ее словам? Похоже, старушка путает имена и события.
– Что с вами, милочка? – с неподдельной тревогой воскликнула Гликерия. – Вы так побледнели!
С трудом справляясь с резкой болью, охватившей половину тела, я прошептала:
– Извините, мне надо выйти на воздух.
– Да, конечно, – засуетилась Гликерия, – давайте помогу, Ниночка! Вы беременны! От Сережи! Вот радость-то! О! Милая!
Я скрипнула зубами. Вот вам наглядная картина того, как делает выводы старая дама. Сейчас она совершенно уверена, что через пару месяцев станет счастливой бабушкой, но к действительности это поспешное идиотское умозаключение никакого отношения не имеет.
– О! Девочка! – ликовала Гликерия. – У меня появится внучка Анечка! Дорогая Нинушка, выпейте сока, вам станет легче.
Я машинально отхлебнула что-то из поданной чашки и молча ринулась в туалет. Отвратительная тошнота поднялась к горлу.
– Милая, – колотилась в дверь Гликерия, – у вас токсикоз. Это ужасно, я знаю, знаю!
Кое-как придя в себя, я выползла в коридор и уцепилась дрожащей рукой за стену. Только бы не умереть тут, в чужой квартире.
– Мне надо на свежий воздух.
– Сейчас вас провожу! – заорала старуха.
Голос ее, трубный, зычный, моментально вызвал у меня мигрень, но вдруг, откуда ни возьмись, появились силы.
– Нет, – ответила я, – вы сидите тут, я сейчас вернусь.
На улице мне стало легче. Острая боль из правого бока ушла, осталось лишь ощущение свинцовой тяжести, под ребрами словно лежал горячий камень, изредка он шевелился, и тогда к горлу подкатывала дурнота.
Постояв у подъезда, я хотела вновь подняться к Гликерии, но тут раздался телефонный звонок. Это была Леона.
– Вы дома?
– Нет.
– А где?
– Недалеко от вас, возле метро «Новокузнецкая».
– Можете зайти?
– Прямо сейчас?
– Да.
– Уже бегу.
Увидев меня, Леона воскликнула:
– Тебе плохо? То есть, простите, вам нехорошо?
Я обрушилась на стул.
– Честно говоря, не люблю, когда мне «выкают». Нет, все нормально, а что?
– Какая-то ты желтая…
– Ты позвала меня, чтобы обсуждать цвет моей кожи? – обозлилась я. – Такая уж уродилась, не всем везет, кое-кому от родителей досталось все: хороший рост, шикарные волосы, персиковый румянец. Я же не слишком хороша собой, но живу вполне сносно.
– Извини, – пробормотала Леона.
– Ничего! – воскликнула я, с огромной радостью отмечая, что боль и тошнота испарились без следа.
– Я всю ночь не спала, – вздохнула Леона, – а потом решила проверить, вдруг еще одно агентство под именем «Арлекино» работает. Ведь ты сказала, что нашла информацию о нас в Интернете.
Я тяжело вздохнула. Леона, похоже, милая девушка, надо сказать ей правду. Признаться, что я выдумала прогулку по Всемирной паутине… Если честно, то я способна лишь включить комп.
– Я поступила просто, – объяснила Леона, – набрала адрес, так сказать, от балды, вот смотри.
Я уставилась на ее длинные пальцы, запорхавшие над клавиатурой. Экран моргнул, появилась яркая картинка.
– Теперь читай, – велела Леона.
«Скорая семейная помощь. Решим все ваши проблемы, стопроцентная гарантия, дорого, качественно, соблюдение абсолютной тайны. Вашего лица не увидит никто. Желаете устранить преграду, мешающую вашему счастью? Хотите жить в любви и гармонии? Мечтаете познакомиться с будущим мужем или женой? Не знаете, как привлечь к себе внимание избранника? Вы его любовница, а он никак не разводится с женой? Или хотите вернуть мужа? Мы поможем вам. К сведению наших клиентов: для соблюдения полной анонимности скажите при входе – маска. Запишите наши координаты. И помните – это адрес вашей надежды».
– Кто-то, используя наш бренд, пакостничает, – кипела Леона, – и потом, что они имеют в виду, говоря: «Решим все ваши проблемы»? А если мужчина хочет жениться на любовнице, но не может официально избавиться от законной супруги, ну, например, беременна она, и суд их не разведет. Как это самозванцы собираются разруливать такую ситуацию?
Я посмотрела в удивленные глаза Леоны и вздохнула. Много есть способов извести опостылевшую жену. Ох, похоже, во втором «Арлекино» сидят люди, не стесняющиеся в средствах для достижения цели. Наверное, цепь несчастий, произошедших с нами, их рук дело.
– Значит, так, – решительно заявила я, – сейчас поеду по указанному адресу и попробую разведать, что к чему. Жди звонка. Слава богу, Катя починила машину, и я на колесах.
Офис «Арлекино-2» находился в центре, на Страстном бульваре. Войдя в обшарпанный темный подъезд старинного московского дома, я вновь ощутила ноющую боль в боку, но, решив не обращать на нее внимания, нажала на кнопку звонка.
– Кто там? – донеслось из отверстия, забранного мелкой решеточкой.
– Клиент в «Арлекино», – бодро сообщила я, – сложная семейная проблема.
Потом, вспомнив увиденный в Интернете текст, быстро добавила:
– Маска.
– Надевайте, – донеслось из домофона.
– Что? – не поняла я.
– Маску.
– Где она?
Тут из стены выехал ящик, на дне которого лежала черная шапочка с прорезями для глаз, носа и рта.
Усмехнувшись, я натянула шлем на голову. Вот потеха, этот маскарад рассчитан на полных идиотов. Ну нахлобучите вы маску омоновцев, предстанете перед работниками «Арлекино-2» с закрытым лицом, и что? Все равно же придется рассказывать о своей проблеме, называть адреса, фамилии. Так что этот прием – всего лишь хитрый психологический ход, призванный объяснить клиенту, впервые явившемуся в агентство: тут хранят тайну, вы – инкогнито, личность без лица, имени и фамилии, ник из Всемирной паутины.
