Маргарита Южина - Бюро гадких услуг
– Нет, Васенька, это не она, – тихо вошла в комнату Люся. Ей, вероятно, тоже не давала покоя воскресшая Едякина. – Это кто-то из ее знакомых, скорее всего.
– Значит, надо нам поговорить с этой знакомой. Может, она и знает, кто ее подругу на тот свет отправил.
– Хорошо, завтра поедем на рынок, к китайцам, – вздохнула Люся. – А ты пиши, пиши, загадки интересные подбери, песенки известные переиначь, я пока тоже ноты вспомню.
Люся вышла из спальни, и вскоре в большой комнате грянул свадебный марш – Люся вспоминала ноты. Первые два часа Василиса относилась к маршу спокойно. На третьем часу она начала нервничать и бегать из комнаты в кухню, показывая, что есть на свете что-то еще и кроме музыки. Но когда пошел шестой час, не выдержали уже домашние животные – поднял к потолку морду и тоскливо завыл Малыш, а Финли принялся взлетать с дивана на гардины.
– Все, Люся, хватит! – рявкнула Василиса, и, как только аккорды стихли, сразу отчетливо стало слышно, как заливается телефон. – Из-за тебя даже телефона не слышно.
– Ой, а я так увлеклась, так увлеклась… – смущенно улыбалась Люся.
– Алло, мама, вы там спите? – раздался в трубке голос Павла. – Я вам звоню-звоню, а к телефону никто не подходит. Ты вот что, собирайся сейчас и прямиком дуй ко мне, на работу.
– Что-то случилось? – испугалась Василиса.
– Вот здесь и разберемся.
Сын отключился, а Василиса торопливо начала собираться.
– Люся, хватит соседям нервы рвать, одевайся, Пашка к себе на работу звал. Чувствует мое сердце, Люся…
Люся не стала уточнять, что там чувствует Василисино сердце, а быстро нырнула в шкаф, залезла туда полностью и через пять минут вылезла уже одетая в джинсы, в плотный свитер и готовая ко всему на свете.
– Вася, только не говори, что ты сейчас сядешь краситься.
– Конечно, сяду. И тебе советую. Нельзя же показаться в людном месте с таким лицом, как у тебя. Это роняет честь мундира сыскаря, так что губки накрась, глазки где-нибудь нарисуй, бровки…
Людмила Ефимовна не стала спорить с подругой, а быстро накинула куртку, влезла в сапоги и хлопнула дверью. Уже на втором пролете до нее донесся грохот – Васенька догоняла подругу.
Возле знакомого здания Люся остановилась.
– Все, Вася, дальше сама. Пашка тебя одну звал, может, что сказать по делу хочет, так мы его не будем зря дразнить, все равно потом мне все расскажешь. Я тебя здесь подожду, на скамеечке.
Василиса поднималась в кабинет к сыну, и в ее сердце потихоньку закрадывалось волнение. Вот парадокс – никогда Пашка к себе на работу не звал, наоборот, орал, когда она у него появлялась. И ведь всегда она к нему птицей влетала, а тут в кои-то веки самолично позвонил, а у нее, как у первоклассницы, даже язык от страха трясется. Василиса сама себе удивлялась.
– Ну, наконец-то, – встретил ее сын. – Подожди-ка, снимай пальто, сейчас мы с тобой в другой кабинет пойдем.
Пашка помог матери освободиться от «летучей мыши» и повел ее в соседний кабинет, где рядком сидели четыре незнакомые женщины примерно одного возраста.
– Посмотрите внимательно, Василиса Олеговна, может, вы кого… Мама! Ну что за фокусы!
Никаких фокусов не было. Василиса просто потеряла сознание и беззвучно сползла на пол. Потому что среди четырех женщин, как ни в чем не бывало, сидела Едякина, живая и невредимая, и поправляла прическу.
– Мама! – Пашка сунул матушке к носу вонючую ватку, которую ему где-то в срочном порядке отыскал Потапов, и Василиса медленно открыла очи.
– Я поняла, – пролепетала она. – Мафия бессмертна, зло неискоренимо, из любого пепла вылезет.
– Не отвлекаемся! – рявкнул Павел и снова повторил вопрос: – Гражданка Курицына, вы кого-нибудь из здесь сидящих раньше встречали?
Василиса забралась на стул и, судорожно вздохнув, кивнула на Едякину.
– Конечно. Вон та особа меня в магазине с ремнями облапошила.
– Вы совершенно уверены?
– Ни минуты не сомневаюсь, – гордо вытянула шею Василиса Олеговна.
– Хорошо, пройдемте со мной, – предложил Пашка и вывел мать из кабинета, чуть прихрамывая на больную ногу.
– Ты чего это оземь кинулась? – спросил он, усаживаясь в своем кабинете.
Василиса села напротив и возмущенно запыхтела:
– Ты интересный такой! Что же я – совсем бесчувственная мумия, по-твоему? Я же самолично на трупе этой Едякиной сидела, а теперь ты меня к ней на опознание приводишь, и она сидит как ни в чем не бывало. Даже не похудела, нахалка!
– То есть ты утверждаешь, что это именно она тебя обманула в магазине?
– Ну а как же! Утверждаю.
– А кто же тогда погиб?
– Она и погибла. Ты лучше у нее спроси, как это ей удалось – сначала всех облапошить, потом скончаться, а потом в добром здравии попасться в милицию!
Павел налил кипятка в здоровенную кружку и, бросив туда пакетик «липтона», пододвинул матери.
– Там, мама, понимаешь, немного не так все было…
– Вы уже раскрыли это дело? – подскочила Василиса.
– Теперь да, но… Я не думаю, что тебе надо знать все тонкости. Это уже наша, так сказать, головная боль, а у тебя, я смотрю, со здоровьем проблемы… Мама, ты пей чай-то, у меня где-то и бублик завалялся, сейчас дам… Я ведь чего позвал тебя… У нас тут остались маленькие нестыковочки, так ты поделись, вы ведь с теть Люсей наверняка нарыли чего-нибудь?
Василиса минуты две разглядывала цветочки на кружке, потом надела пальто и совсем удрученным голосом произнесла:
– Нет, сыночек, не буду я с тобой делиться. У меня, ты же знаешь, со здоровьем проблемы… Да еще палец я тут у вас порезала, наверное, теперь кровь пойдет… носом. Нет, это, как ты сказал, ваша головная боль.
– Хорошо, – поднялся Павел. – Не хочешь, как хочешь. Спасибо, гражданка Курицына, вы свободны. Пропуск возьмите.
– А то я без пропуска никогда не выходила, – усмехнулась Василиса и пошла к двери. – Удачи вам… Хотя откуда? Вы же сейчас столько времени потеряете, пока будете все свои нестыковочки состыковывать. До свидания, родной.
Василиса уже приоткрыла дверь, когда Павел воскликнул:
– Мама! Ну куда ты?! Я же пошутил!
– А я верю. Верю, потому никуда и не собиралась. Вот она, тут я, – мигом влетела обратно в комнату Василиса.
– Твоя взяла. Давай сделаем так: сейчас ты мне рассказываешь все как на духу, а я сегодня вечером, часиков в семь, с Потаповым приду и все вам с тетей Люсей распишу, как было. Согласна?
Еще бы она была не согласна! Василиса сидела у сына почти час, после чего еще раз вытрясла из него клятву, что он ровно в семь осчастливит их с Люсей своим рассказом. Павел картинно бросил голову на грудь и пообещал остаться без отпуска, если он нарушит священное слово.
Василиса вылетела к Люсе, радостно размахивая рукавами, точно огромная моль.
– Люся! Срочно бежим домой! Тебе еще надо успеть испечь пироги, а мне – сбегать в парикмахерскую.
– А что произошло?
– Ровно в семь к нам прибудут Пашка с Потаповым, и они расскажут, в какую историю мы вляпались!
– Так уже все? Раскрыли? – расцвела Люся.
– Ну… без нас, конечно, они бы не справились, не так это легко… А с нашей помощью, как нечего делать! Бежим!
– Подожди, Вася. Я, наверное, не успею с пирогами… Давай лучше что-нибудь в магазине возьмем.
Подруги забежали в магазин, и Василиса, не заходя домой, срочно унеслась в парикмахерскую. Люся, ожидая ее возвращения, а также Пашку с Потаповым, накрывала на стол, кипятила чайник и натирала до блеска чашки.
Ровно в семь она уселась возле телевизора и уставилась на экран, где веселые кавээнщики соревновались в остроумии. Сегодня шутки у них получались какие-то особенно смешные, ребята подобрались в командах особенно талантливые, и жюри судило необычайно доброжелательно, однако все это не радовало. Вот уже пятнадцать минут, как Люся должна была слушать историю про Едякину, а она до сих пор одна. Даже Василиса все еще не вернулась из своей парикмахерской.
– Я не опоздала? – заявилась наконец Васенька… в половине девятого. На голове у нее красовалась огромная башня. Прическа была настолько высокая и шаткая, что подруга даже не рискнула надеть шапку. – Ты не представляешь, Люся, я такой скандал… А где Пашка?
– А я не знаю, – развела руками Люся. – Ты сказала, что он придет в семь. Я, наверное, старею, твои шутки перестаю понимать.
– Я сейчас ему устрою шутки! – ринулась Василиса к телефону, и башня съехала ей на левое ухо.
Однако Лидочка ответила, что Паша еще не вернулся с работы, а на работе трубку вообще не брали. Расстроенная Василиса рухнула на диван.
– Ты бы это… прическу расчесала, она все равно у тебя уже на шее висит, – посоветовала Люся.
Но Василиса упорно сидела в парадном, так сказать, виде. Только в первом часу ночи она хмуро побрела в ванную – рушить непрочное сооружение.
Не пришел Павел и на следующий день. Василиса принципиально не звонила ему и сама не подходила к телефону. Обида черным одеялом окутала ее всю. Она не вылезала из постели, зарылась в детективах и один раз даже отказалась есть. Люся ее не трогала. Она-то, напротив, была совершенно спокойна – преступники найдены, им с Васей теперь ничего не угрожает, а рассказать Пашка рано или поздно расскажет, раз обещал. Ну надо же понимать, что у парня просто нет времени.
