Ольга Степнова - Изумрудные зубки
– Давай по обочине, – попросила Сычева Тараса и тот послушно вывернул руль. Но проехать удалось метров десять, не больше; они опять уткнулись в зад какого-то джипа – на обочине тоже образовалась пробка.
Тарас выразительно развел руками, давая понять, что летать его «японец» не умеет.
Сычева рванула дверь и выскочила наружу.
– Стой! – закричала Татьяна и вышла из машины. – Стой! Я пойду! Тебя знают, а меня нет. Я придумаю что-нибудь, чтобы спасти Таньку! Буду орать, устрою скандал, чтобы привлечь внимание, ментов, наконец, найду, я справлюсь!
Сычева на секунду задумалась.
– Давай, вешалка! – Она легонько пихнула Татьяну в плечо. – Только будь осторожна! Я к тебе тоже привыкла и буду переживать, если с тобой что-то случится. Давай!
Татьяна побежала, обгоняя вереницу машин. Мокрая земля под ногами скользила, и она тысячу раз бы уже упала, если бы не кроссовки. Где-то впереди ревела, захлебываясь, сирена. Скорая? Пожарные или милиция?
Неужели она опоздала?!.
И тут Татьяна увидела Афанасьеву. Она мчалась навстречу в развевающемся халате, с всклоченной головой, с пистолетом в руке и почему-то в одном только тапке. В ярком освещении фар, мелькали разбитые коленки. Картинка вызывала интерес у водителей, и некоторые из них игриво сигналили.
– Таня! – закричала Татьяна.
Не услышав ее, Афанасьева промчалась мимо, но была поймана через несколько метров железной рукой Сычевой.
Когда Татьяна добежала до машины, Сычева успела не только впихнуть Афанасьеву в салон, но и вытолкать с водительского места Тараса, пересадить его на пассажирское сиденье и сама усесться за руль.
– Быстрее! – крикнула Афанасьева. – Это за мной менты гонятся!!
Врубив задний ход, Сычева на бешеной скорости пролетела несколько метров. Найдя площадку для разворота, она вырулила наперерез движению там, где не было пробки, перескочила разделительную полосу и понеслась в обратном направлении. Звуки сирены, растворялись, уходили и постепенно исчезли. Татьяна, прижавшись к сиденью, смотрела назад. Погони, кажется, не было.
– Ушли, – сказала она Сычевой. – По-моему, оторвались. – Сычева, не сбавляя скорости, перестроилась в крайний левый ряд, потом вышла на встречную и помчалась, врубив дальний свет.
– Девушки, вы в конфликте с законом? – Тарас, сидевший на переднем сиденье, обернулся и посмотрел на Татьяну. – Я не хотел бы...
– Все нормально, Тарас Евгеньевич, – успокоила Сычева его. – Мы среднестатистические москвички, у которых не задался вечер.
Афанасьева вдруг начала мелко дрожать. Она запахнула поглубже на груди мокрый насквозь халат и всем телом прижалась к Татьяне.
– Девочки, хотите верьте, хотите нет, но я только что застрелила Ингу и ограбила ее забегаловку. Она успела нажать тревожную кнопку и примчалась вневедомственная охрана. Я еле унесла ноги! – Таня нервно хихикнула, положила рядом с собой пистолет и вынула из кармана толстые пачки денег.
Тарас побледнел и схватился за ручку над головой. Сычева резким гудком согнала с дороги мчавшийся ей навстречу огромный джип.
– Девушки, я не хотел бы...
– Да все нормально, Тарас Евгеньевич, – засмеявшись, сказала Татьяна. Ей доставляло удовольствие видеть, как бледнеет и сходит с лица огромный, самоуверенный циклоп. – Все нормально! Вы что, никогда не выезжали вечером пострелять и пошукать по кассам придорожных кафе?!
– Молодец, вешалка! Моя школа! – похвалила ее Сычева.
– Девочки, вы что, не слышите?! – заорала на них Афанасьева, тряся над головой пачкой денег. – Я убила Ингу и украла у нее деньги!! За мной теперь охотится вся московская милиция!!
– Да слышим мы, слышим! – отозвалась Сычева. – Просто мы рады, что это не Инга убила и ограбила тебя. Ты молодец, Танька! – Сычева еще поддала газу.
Тарас вдруг шумно вздохнул, залез в бардачок и достал оттуда синий проблесковый маячок. Ни слова не говоря, он через открытое окно прилепил маячок на крышу и включил на панели сигнал. Пронзительный вой, от которого они еще минуту назад удирали, перекрыл все звуки оживленной дороги. Машины шарахнулись в разные стороны. Даже дождь испугался и перестал хлестать с такой силой. От неожиданности Сычева вздрогнула и ударила по тормозам. Все дружно клюнули носом в направлении лобового стекла.
– Тарас Евгеньевич... – растерянно пробормотала Сычева. – Надеюсь, вы не работник органов в штатском...
– Гоните, черт вас возьми! – заорал Тарас. – Гоните, я не желаю мотать срок за соучастие!!
Сычева втопила педаль газа в пол. Сирена надрывно стенала, синие блики метались, отражаясь в мокрой дороге, в витринах, в стеклах встречных машин. Теперь им никто не мешал, все поспешно уступали дорогу.
– Вы кто такие? – Тарас опять обернулся и уставился в упор на Татьяну. – Бандитки?! Разбойницы?! Сумасшедшие?!
– Банда трех Тань, – усмехнувшись, сказала Татьяна, стараясь выдержать его взгляд. Она взяла пистолет и в шутку прицелилась в окно.
– Банда трех Тань! Банда трех Тань!! Ну, Ариадна Степановна! Ну, Веранда! Бандиткам квартиру сдала! Я-то, думал, вы приличная девушка, картины рисуете! – укоризненно покачал он головой, не сводя глаз с Татьяны.
– Я и приличная, я и рисую, – пробормотала Татьяна и отвела взгляд. Отчего-то ей стало вдруг стыдно перед циклопом. Отчего-то она и правда почувствовала себя преступницей.
– Уберите ваш пистолет! – заорал Тарас и вдруг абсолютно нормальным голосом спросил: – А сколько тут денег-то? – Он указал на перетянутые резинками пачки.
– Пятьдесят тысяч долларов, – ответила Афанасьева.
– Нормально! – присвистнул Тарас. – В придорожных кафешках столько не держат. – Он выхватил пистолет из руки Татьяны, покрутил его и вернул. – Фигня! Игрушка! «Макаров», который стреляет металлическими шариками. Больно, неприятно, но не смертельно. У вашей Инги, скорее всего огромный синяк и болевой шок, не более. Так что не льстите себе, вы не убийца, – сказал он Тане.
Таня закрыла лицо руками и, кажется, зарыдала.
– Ой, девочки! Я не убийца! Это хорошо или плохо?
– За это меньше дадут, – задумчиво произнес Тарас. – А как насчет поделиться, девушки? – вдруг засмеялся он. – Это было бы справедливо!
– Я-то думала, вы приличный мужчина, Тарас, – сказала Татьяна. – Машину имеете, бабушку любите.
– Я и приличный, я и люблю. Но жизнью и свободой вместе с вами рискую. Ведь если что, мне не отвертеться!
– А что, это действительно справедливо – оплатить Тарасу Евгеньевичу участие операции, – встряла Сычева, сосредоточенно ведя машину.
– Вы прелесть, – сказал Тарас и чмокнул Сычеву в щеку.
Татьяна отвернулась к окну. Ее не должно касаться, кого и куда целует циклоп.
– Девочки, я не сказала вам главного, – отняв от лица руки, прошептала Афанасьева. – Глеб сбежал от своих похитителей! Он жив, девочки!! Жив и где-то скрывается!
– Вот так сюжет! – Сычева резко затормозила у дома.
Они приехали.
– Господи, еще и какой-то Глеб, – вздохнул Тарас, выходя из машины. – Надеюсь, он такой же приличный человек, как и все мы?..
* * *Дверь конспиративной квартиры была настежь открыта.
В прихожей было темно.
– О господи! – Сычева попятилась.
– Бежим отсюда! – Афанасьева ринулась вон из подъезда.
– Стойте! – схватил ее за руку Тарас. – Куда же вы? Я хочу знать, что происходит в моей квартире. Мне дорога память о бабушке и я не переживу, если пропадет хоть один слоник с ее комода. И потом, здесь же парень оставался, ну, этот, из глухой сибирской провинции...
– Из Болотного, – подсказала Татьяна.
– Ну да, из Болотного. – Тарас взял у Татьяны пистолет, раздвинул девушек и шагнул за порог.
Несколько минут были слышны только его гулкие шаги по квартире. Поочередно, во всех комнатах зажигался свет.
– Эй, заходите! – крикнул наконец Тарас. – Тут все в порядке и, вроде, ничего не пропало!
Тани гуськом зашли в коридор.
В квартире, и правда, не было следов разгрома, все вещи на первый взгляд остались на местах.
– Пашка, наверное, картину пошел продавать, да дверь не закрыл, – предположила Татьяна.
– Картина на месте, – Сычева зашла в комнату и указала на Монро с роскошным лисьим хвостом. – Картина-то на месте, а вот... – она запустила руку в свою сумку, которая так и валялась беспечно на столе и побледнела. – А вот диск со статьей про проделки Зельманда и Лескова исчез!
– Девочки! Идите сюда! – раздался взволнованный голос Афанасьевой с кухни. Татьяна и Сычева наперегонки ринулись к ней.
Таня сидела на табуретке и в безвольно опущенной руке держала тетрадный лист. Первым его выхватил Тарас, прибежавший быстрее.
– «Если вы потеряли парня с веснушками на носу, – начал читать он, – то имейте в виду, что он останется жив, если завтра, в двадцать два ноль-ноль вы вернете то, что вам не принадлежит. Больше мы шарить по вашим жилищам не будем: ваш парень намекнул нам про банковские ячейки. Вы должны положить интересующие нас предметы в пакет супермаркета „Рамстор“, приехать на Борисовские пруды и опустить в урну у первого подъезда дома номер 15. Если этого не произойдет, то плохо будет не только парню, но мамаше и бабке Афанасьева. Они женщины пожилые, долго наших забав не выдержат. Кстати, будет лучше, если Афанасьев все же объявится, поговорит с нами и даст гарантии того, что сведения, которые он нарыл и которые мы забрали на диске, не появятся в прессе. Зря он скрывается. Долго бегать все равно не сможет, а наше терпение безгранично, мы его ждем с распростертыми объятиями. Бежать с этой запиской в ментовку очень для вас нежелательно – у нас везде свои люди и мы узнаем о ваших намерениях раньше, чем вы успеете что-то сделать». Кажется, девушки, вы не только любите пострелять вечерами! – Тарас развел широко руками, изображая обескураженность.
