Дарья Донцова - Фэн-шуй без тормозов
– Ах, дружочек! – прервала его Зоя, перестав рыдать. – Вы только меня выслушайте!
Леониду Аркадьевичу было не привыкать узнавать чужие секреты. В некотором роде он служил для своих больных этакой урной, куда сваливали душевный мусор и сливали негатив. Но история Вариной поразила врача. Нет, не фактами, а тем, насколько экранный образ Зои – а она всегда играла веселых блондинок – не соответствовал настоящей судьбе женщины.
У Зои были муж Феликс, невероятно талантливый математик, мировая величина, сын Гриша, шикарная квартира, машина, дача, шубы, золото, брильянты, шумная слава и имидж абсолютно счастливой женщины. Вариной завидовали тысячи советских баб, многие хотели бы оказаться хоть на пару дней на месте Зои, вот только никто и понятия не имел, как обстояло дело в действительности.
Феликс был циклотимиком, его настроение менялось мгновенно. Только что Варин купил жене цветы и тут же мог этим же букетом отхлестать ее по лицу. В злую минуту Феликс охотно распускал руки, мог ударить Зою, швырнуть ее на пол и пнуть ногой. Актриса, боявшаяся, что слух о неподобающем поведении супруга дойдет до начальства и ему запретят выезжать за границу, молча терпела побои. В доме никогда не было прислуги, хозяйство актриса вела сама, справедливо полагая: домработница не станет молчать. Зоя научилась лечить синяки бодягой и всегда держала лед в холодильнике. Когда муж выбил ей два зуба, она храбро соврала стоматологу:
– Я поскользнулась и упала лицом на ступеньки.
Самое интересное, что Вариной удалось сохранить тайну – их семью считали образцовой. После очередного припадка ярости Варин испытывал угрызения совести и кидался за подарками. Первую сумку «Марго» он преподнес супруге в Париже – после того, как вывихнул ей руку; вторую купил в Лондоне, чуть не утопив Зою в ванне; третья досталась ей в Италии, когда супруг поколотил жену настольной лампой, и она, боясь обратиться к местному врачу, целую ночь вытаскивала из ран мелкие осколки стекла пинцетом для бровей.
– Моя жизнь – каторга в цветах, – вздыхала Зоя, – а муж – зверь с тортом. Но я любила Феликса за минуты раскаяния. Впрочем, нет, я обожала мужа даже в моменты его припадков. Только умоляла его: на людях сдерживайся и при сыне не дерись.
И что интересно: Феликс беспрекословно выполнял просьбу жены. Мило танцевал с ней на вечеринке у какого-нибудь Варвиано, который был фанатом Зои, а потом, вернувшись в отель, запирал номер и устраивал побоище.
Три года назад Феликс скончался, Зоя похоронила мужа и стала жить спокойно. У вдовы было много ценных вещей, она не переживала ни за свою судьбу, ни за будущее сына. Да, денежные сбережения растаяли, но остались драгоценности, предметы искусства, в конце концов – сумки «Марго». Зоя отлично знала их стоимость.
Гриша тихо существовал возле матери, никаких попыток уйти от нее он не делал. Окончил школу, поступил в институт, получил диплом. Девушки молодого Варина не интересовали, и Зоя даже стала беспокоиться по этому поводу. Еще ее пугало отношение сына к животным – парень мог ударить собаку, пнуть кошку… Впрочем, свое поведение он объяснял так:
– Я аллергик. Не дай бог случится шок – и я умру.
Иногда Зое становилось страшно: а ну как сын со временем превратится, как и его отец, в циклотимика? Но она успокаивала себя – все нормально, Гриша просто боится заболеть.
А потом Григорий подцепил грипп, вирус уложил его на несколько недель в постель. Болезнь протекала тяжело, Зоя усиленно лечила сына и очень обрадовалась, когда температура упала.
– Отлично! – сказала мать, глядя на градусник. – Давай, попробуй встать и…
Договорить она не успела – мощный удар кулака опрокинул ее на пол. Зое почудилось, что перед ней Феликс, настолько обезумевший сын походил на покойного отца.
То ли грипп так повлиял на здоровье Гриши, то ли в нем проснулась дурная генетика, несчастная Варина не знала. Но ее жизнь словно сделала поворот назад. Поправившись, Григорий стал бить мать, но в отличие от Феликса у парня не бывало минут раскаяния. Молодой человек никогда не просил прощения, и с каждой неделей побои становились все сильнее. В конце концов Зоя поняла: если не принять мер, сын ее попросту убьет!
– Сделайте что-нибудь! – умоляла врача Зоя.
Леонид Аркадьевич встал.
– Да, я согласен вам помочь. Где ваш сын?
– Дома, – прошептала несчастная. – Я бы не пришла, сумела бы приспособиться к сыну… вытерпела… но, понимаете…
Актриса прижала руки к груди и стала рассказывать дальше.
Гриша налетел на соседку по дому, некую Ольгу Тимофеевну. Дама, противная во всех отношениях, сделала младшему Варину замечание, а тот кинулся на нее с кулаками.
– То, что он бросается на меня, – шептала Зоя, – это ерунда. Но Гришу могут арестовать. Я дала Ольге Тимофеевне денег, но… Она пришла опять! Требует еще. Если сын узнает, что я стала объектом шантажа…
– Поехали, – велел психотерапевт. – Жаль, что вы не обратились ко мне раньше, но я приложу все усилия.
Через пару часов Леонид Аркадьевич уговорил Гришу лечь в больницу и привез его к себе. Варина устроили на единственное свободное место – положили в бывший кабинет рефлексотерапии. В соседях у парня оказался Олег Ветров, а через стеклянную стенку, загораживавшую обзор, но не задерживающую звуков, находились Полина Яценко и Катерина Лузгина.
Леонид Аркадьевич и впрямь был кудесником – Гриша быстро восстановился, он ужаснулся, когда осознал, что проделывал с матерью, и стал раскаиваться.
– Думаю, мы имеем дело с непростым случаем, – объяснял врач Зое. – Плохая наследственность осложнена вирусным заболеванием. Но то, что после приема лекарств Гриша стал адекватен, наводит на радужные мысли. Мы справимся!
Может, Варину помогли таблетки, может, сеансы психотерапии, а может, в дело вмешалась любовь? Гриша заинтересовался Катей Лузгиной, и девушка ответила ему взаимностью. Кстати, симпатичный сын актрисы пришелся по душе и Полине Яценко, но он остался к ней равнодушен.
Вечером одиннадцатого числа ничто не предвещало несчастья. Леонид Аркадьевич обошел больных и, уединившись в своем кабинете, стал читать книгу. В отделении объявили отбой. Минут через десять после этого к врачу пришла медсестра Танечка и попросила:
– Леонид Аркадьевич, отпустите меня на часок домой, дочка затемпературила.
– Ступай, конечно, – разрешил мягкосердный начальник, – сам в случае чего справлюсь…
Эвелина Петровна прервала рассказ и посмотрела на меня.
– Вот и не верь после этого в судьбу… – вздохнула она. – Все сложилось для Гриши крайне благоприятно и ужасно для Олега…
В районе полуночи дверь в кабинет доктора распахнулась, на пороге возникла Катя Лузгина.
– Там… у нас… – прошептала она. – Пойдемте скорей! Только тихо… чтобы никто не услышал…
Леонид Аркадьевич последовал за девушкой. Лузгина привела доктора в свою палату, и доктор увидел на кровати Полину Яценко. Молодая женщина явно чувствовала себя плохо, похоже было, что она вот-вот потеряет сознание.
Психотерапевт шагнул к кровати, но Катя схватила врача за руку.
– Вам туда! – сказала она и втолкнула доктора в ту часть помещения, которую занимали мужчины.
Леонид Аркадьевич обомлел. На одной кровати лежал мертвый Олег Ветров, на другой сжался в комок Гриша Варин. Увидав врача, сын актрисы протянул:
– Он сам! Я ни при чем! Не знаю, как это получилось!
Через пять минут психотерапевт был в курсе произошедшего.
Гриша Варин и Катя Лузгина решили прогуляться после отбоя. Пара давно пользовалась кладовкой, в которой сестра-хозяйка держала всяческие мелочи. Дождавшись момента, когда дежурный врач и медсестра уходили в ординаторскую, влюбленные прокрадывались в конец коридора. Катя легко отпирала примитивный замок, и влюбленные оказывались наедине друг с другом.
Тот же фокус они проделали и сегодня. Но когда вернулись в палату, увидели, что Ветров пьян. И он был не один – в палате на кровати мужа сидела его жена, Галя Короткова. Кате всегда было жаль несчастную женщину. Галина целыми днями работала в ателье портнихой, вечерами бегала по частным заказчицам. Коротковой тяжело доставались небольшие деньги. Лузгина понимала, что молоденькая швея давно не любит пьяницу-мужа, но, очевидно, Галя была из породы порядочных женщин, она не бросила допившегося до психушки алкоголика, навещала его поздним вечером, приносила еду. И, наверное, надеялась, что в больнице пьяницу приструнят. Но свинья везде грязь найдет! Где Олег раздобыл водку, так и осталось тайной.
Увидев парочку, алкоголик начал отпускать сальные шуточки. Причем очень громко, так что разбудил спавшую Полину. Никакие уговоры на него не действовали, чем больше Катя и Гриша просили пьяницу замолчать, тем сильнее Ветров расходился. Очевидно, его раззадорил конфуз молодых людей, ему нравилось смущать влюбленных. Выражения в их адрес становились все отвратительнее. Ветров, кроме психотерапевтических бесед с врачом, получал и ряд препаратов. Скорей всего горячительное, соединившись с лекарствами, сделало Олега неуправляемым, да и немалую роль сыграло длительное воздержание от сорокаградусной.
