Наталья Александрова - Наследство Марко Поло
Их угощали рисом с бараниной и пряностями, маленькими пирожками с острой начинкой, экзотическими фруктами, орехами в меду и другими незнакомыми кушаньями. Наконец Соня поняла, что не может съесть больше ни крошки, и повернулась к хозяину:
– Господин Магадха, я благодарю вас за гостеприимство, но мы с Алексом прилетели сюда не просто так. У нас есть важное дело. Мы должны предотвратить чудовищное преступление и надеемся, что вы сможете нам в этом помочь.
– Да. – Старик помрачнел. – Мой родственник говорил мне об этом, но он не посвятил меня в подробности дела.
В разговор вступил Алекс и рассказал хозяину о плане Вишневского, о его встрече с Саидом и обо всем, что им удалось выяснить по каналам Джессики.
Старик еще больше помрачнел и задумался.
Наконец он принял какое-то решение и снова обратился к Соне:
– Я рад служить тебе, принцесса, но то, что задумали эти люди, больнее всего ударит по нашему народу, так что мы непременно должны помешать им. Для этого сегодня же я соберу совет вождей и старейшин нашего племени.
Он щелкнул пальцами, подзывая несколько смуглых подростков, и что-то им строго приказал на незнакомом языке. Те тут же покинули дом.
– На закате вожди и старейшины прибудут сюда, а пока, принцесса, ты и твой друг можете отдохнуть, вы совершили большое и трудное путешествие…
Он проводил гостей в отведенные для них покои и оставил их одних.
Соня с любопытством огляделась. Комната была большая и очень красивая. Низкие удобные диваны, яркий ковер на полу, в нише – статуя шестирукого бога. Сундук с бронзовыми накладными замками, богато инкрустированный слоновой костью и перламутром. В комнате было три двери, в одну они только что вошли, другая вела в крошечный садик, где стояла каменная скамья, дивно пахло цветами и журчал маленький фонтанчик. Третья дверь вела в спальню, Соня успела разглядеть огромную кровать под розовым балдахином и поскорее захлопнула дверь, застеснявшись чего-то.
При этом она задела золоченый шнур, кончающийся большой кистью, свисавший возле двери. Тотчас где-то раздался звон, и появилась девушка в сари. Она почтительно склонилась перед Соней и сказала, с трудом выговаривая английские слова:
– Приказывай, принцесса, я сделаю все, что нужно.
– Я бы хотела… – Соня бросила взгляд на шкафчик, расписанный цветами и птицами. Дверцы шкафчика были зеркальными, и в них отражалась сильно потертая личность в грязноватых шортах и простой сильно мятой арабской рубашке. Волосы спутаны, глаза припухли от усталости. Да, вид еще тот. И как это они поверили, что она – принцесса? Ах да, пятно…
– Я бы хотела принять ванну и переодеться, – сказала она.
– Пожалуйста, сюда, госпожа… – Девушка низко склонилась и указала рукой на дверь.
За этой дверью была ванная. Но какая… Мраморный пол, а в полу – небольшой такой уютный бассейн. Из бронзового крана в виде морды мифического чудовища била теплая вода, пахло благовониями.
Соню встретили еще две служанки, которыми командовала пожилая женщина. Все трое переговаривались на своем языке, Соня молча подчинялась.
Сначала ее намылили и растирали тело жесткими кусочками коры. Затем помогли спуститься в бассейн, и теплая вода приняла ее в свои ласковые объятия. Затем натерли тело благовониями и высушили волосы. Все это девушки выполняли молча и слаженно. Затем за дело взялась старуха. Она подвела Соне глаза и губы и нарисовала на лбу традиционный кружок.
Девушки принесли одежду: кофточку чоли, которую надевают под сари, и само сари. Оно было удивительного цвета – вроде бы тепло-розоватого, но когда старуха встряхнула его, Соне показалось, что пошел огненный дождь. Кайма на сари была золотой.
Девушки ловко замотали Соню в сари, надели на запястья и щиколотки тонкие золотые браслеты. Затем старуха открыла перед ней резной деревянный ларец, который был полон драгоценностями. Старуха достала оттуда сверкающую диадему, которая была буквально утыкана драгоценными камнями.
– Нет-нет, – Соня впервые нарушила молчание, – это слишком парадно.
Старуха, казалось, все поняла правильно, она закрепила Сонины волосы простым золотым обручем и чуть сбрызнула ей за ушами из резного флакончика с туго притертой пробкой. Тотчас в комнате распространился особенный аромат, и девушки почтительно опустили глаза.
Соня думала, что ни шагу не сможет ступить в сари: как-никак шесть метров ткани наверчено, да еще эти браслеты на ногах… Но оказалось, что одежда удобна, сари было легкое, как пух, браслеты тихонько позвякивали, даже приятно.
Впрочем, идти было недалеко, только до спальни.
Алекс ждал ее, не отваживаясь присесть на пышную кровать, он примостился на низком кресле. Был он в белых брюках и шелковом белом камзоле наподобие того, в каком ходил хозяин дома.
– Они забрали мою одежду… – начал он и замолчал.
Перед ним стояла удивительная сказочная красавица. Как будто она только что сошла со страниц книги «1001 ночь». В голове пронеслись знакомые с детства названия: «Синдбад-мореход», «Волшебная лампа Алладина». Он с трудом узнал в сказочной красавице Соню.
Раньше он замечал, конечно, что она привлекательна. Вполне симпатичная молодая женщина: стройная, глаза большие, темные, зубы белые, кожа гладкая, как шелк…
Но теперь перед ним стояла совсем другая женщина. Экзотическая одежда преобразила ее, придала ее внешности новый, неотразимый блеск. Глаза таинственно горят, гордая посадка головы, царственные движения… Сказочная, неземная красота…
Соня сделала маленький шаг ему навстречу, браслеты на ногах мелодично зазвенели. Алекс почувствовал непреодолимое желание упасть к ее ногам.
– Принцесса… – прошептал он, приближаясь, – моя принцесса…
Снова легкий поворот головы, и вдруг он ощутил необычный пряный аромат. Ее духи? Никогда он не чувствовал ничего подобного. Этот запах пробудил в нем какие-то древние инстинкты. Теперь Алексу больше не хотелось пасть ниц перед этой женщиной. Ему хотелось обладать ею.
Исчезло все: его дело, цивилизация, все заботы и желания, – кроме одного: он должен обладать этой женщиной. Немедленно.
Задержав дыхание, он подошел совсем близко и расстегнул золотую булавку, скреплявшую сари. Затем очень осторожно, ни слова не говоря, начал разматывать тонкую ткань. Процесс занял довольно долгое время, но Алекс не торопился. И вот она стоит перед ним, по-прежнему молча, только зубы чуть блестят в полуулыбке и глаза сияют.
Очень легко Алекс прикоснулся к шелковистой коже, нашел губами ложбинку на плече, поднялся выше и вдохнул неземной аромат всей грудью.
Тотчас в голове зашумело, он поднял свою принцессу на руки, и вдруг комната закружилась перед ним в медленном танце. Ступая как по облаку, он положил свою драгоценную ношу на кровать и стал торопливо рвать пуговицы на одежде.
– Где ты? – послышался ее шепот. – Я жду…
Соня проснулась, когда за окнами начало темнеть. Сначала она не могла понять, где находится. Кровать была огромной, рядом кто-то сопел во сне, большой и шумный.
В дверь постучали, и Соня едва успела завернуться в простыню.
Вошла знакомая Соне девушка и, с трудом подбирая английские слова, сообщила, что господин Магадха-Баба приглашает гостей на поляну перед домом.
Соня отпустила девушку и скользнула в ванную. Глядя на себя в зеркало, она с удивлением заметила, что щеки ее пылают, глаза светятся ярче обычного и волосы вьются, как будто она только что посетила хорошего парикмахера.
«Надо же! – подумала Соня, вспомнив все, что случилось некоторое время назад. – Ну, Алекс! Кто бы мог подумать…»
Алекс по-прежнему крепко спал, когда она присела на кровать и пощекотала его кончиком простыни.
– Вставай, лежебока!
Не открывая глаз, он схватил ее и притянул к себе.
– Алекс, нас ждут на совете старейшин! – Соня прибавила в голос строгости.
– Это тебя ждут! – Он посмотрел на нее совсем не сонными глазами.
– Да? А ты забыл про Саида и про теракт на нефтяной вышке? И про Джесси забыл?
– Про Джесси не забыл. – Он встал и потянулся. – Это важно.
И тут же покраснел, заметив, каким взглядом окинула Соня все его худощавое мускулистое тело.
Они вышли на улицу.
На поляне перед домом собралась большая группа людей, напротив них стояли три кресла: одно, чуть впереди и в центре, с высокой резной спинкой и массивными подлокотниками, напоминающее королевский трон, два других – попроще и поскромнее.
Магадха ожидал их. Он указал Соне на центральное кресло, сам занял место справа от нее, Алексу досталось левое.
Смущаясь от всеобщего внимания и от оказываемого ей непривычного почета, Соня заняла свое место. Она испытывала неловкость не только от своего нового положения, но еще и оттого, что ей казалось: все видят происшедшие в ней перемены и догадываются, чем они занимались полдня, хотя умом понимала, что это не так.
