Людмила Милевская - Ты маньячка, я маньяк или А пес его знает
— А знаете, я не помню. Не помню совсем ничего. Когда он мне позвонил, я точно не спал, но помню ту ночь еще хуже, чем тогда, когда я думал, что гуляю во сне.
— Ну ясно, он вам своими гипнозами память отшиб, старый развратник.
Евдокия заметалась по комнате, вскрикивая:
— Я его ненавижу!
— А я понять ничего не могу, — признался Кириллов. — С чего бы это Лагутин своих больных стал убивать? Я вам не говорил, но все женщины, все бедные жертвы — все они его пациентки.
Евдокия резко остановилась:
— Откуда вы знаете?
— Лагутин меня убеждал, что крыша у меня поехала от ревности к нему. Мол я убивал своих конкуренток. Пациенты частенько ревнуют своих врачей к другим пациентам.
— И вы в это поверили?
— После таблеток, уколов и гипноза я уже верил всему.
— А я уже ничему не верю! — отрезала Евдокия. — Так вот почему он на Бродягу так взъелся!
— Почему?
— А пес его знает!
Кириллов растерянно заметил:
— Мне показалось, что и вы знаете, почему Лагутин взъелся на Бродягу.
— Конечно знаю, поэтому и говорю, что пес точно знает, кто долбанул меня по голове. Кто долбанул, тот и маньяк. Понимаете, перед самой смертью Ирины, я разговаривала с ней, я была в ее доме. И со мной был Бродяга. Выйдя от Ирины, я наткнулась на труп Казьмина. Тут-то удар по голове и получила. Бродяга свидетель.
Евдокия оглянулась на пса и спросила:
— Правильно я говорю?
И Бродяга ответил:
— Да!
На самом деле он сказал: «Ав!», но Евдокия с Кирилловым четко услышали «да» и переглянулись.
— Вот это пес! — восхитился Кириллов. — Он действительно знает!
Евдокия кивнула:
— Пес что надо, но зачем он заставлял вас Еву пугать?
— Пес меня заставляет?
— Я не про пса, я про Лагутина. Это по его же приказу вы на клавиши капали кровью?
— Думаю, да. Вообще-то мне казалось, что я развинчивал Князевой нервы по своему желанию, но теперь сомневаюсь.
— Дело в том, что как раз из-за этой крови я и послала к Еве Бориса. Вот теперь сомневаюсь, не того ли Лагутин и добивался от нас с вами? Вы капали, я послала… Да-да! Точно! Лагутин слишком хорошо меня знает. Ему легко предсказать каждый мой шаг. Не удивлюсь, если он внушил Бобу влюбиться в Еву, а ей в него. Как-то странно все у них разгорелось.
— Но зачем ему это? — удивился Кирилов.
Евдокия растерянно отмахнулась:
— А пес его знает!
Он поразился:
— Что, и это пес знает?
— Да нет, на этот раз поговорка такая. А над вашим вопросом я гадаю сама. И еще, мне непонятно, зачем он подкладывал своим будущим жертвам ножи? Я нашла нож у Ирины, и вскоре она погибла. Потом и с Майкой то же самое произошло, а перед этим отъездом в Нузу я видела нож в квартире Евы… Мой Боб нашел нож у Евы! — взвизгнула Евдокия. — Господи! Лагутин и Еву приговорил!
— Похоже, и в самом деле жить ей осталось недолго, — печально согласился Кириллов.
Она изумилась:
— Но зачем ему эти заморочки с ножами?
— Вы не забывайте, он имитирует поведение маньяка, а маньяки частенько соблюдают какой-нибудь ритуал. Они любят властвовать над жертвой, они наслаждаются страхом.
— Похоже, и здесь вы правы, — согласилась с ним Евдокия и ее осенило.
— Мама моя дорогая! — закричала она. — Теперь я точно знаю где мой Лагутин! Боб сказал, что Ева уехала, значит в гостинницах не Лагутина, а Князеву надо искать! Он в ее номере!
— Так и есть! — воскликнул Кириллов. — Надо снова звонить!
— Не звонить, а ехать. Я уверена, Ева здесь, в Нузе. Меня насторожил наш последний телефонный разговор. Разве не странно, что она вас ругала за то, за что раньше мужчин хвалила. Теперь мне ясно почему она обзывала вас сексуальным маньяком!
— Почему?
— Потому что рядом с ней был мой муж-импотент! Все! Решено! Мы прямо сейчас, не дожидаясь утра, отправимся проверять все гостинницы в городе!
Кириллов глянул за окна и промямлил:
— Почему, не дожидаясь утра? Утро уже наступило, а я опять не ложился. Вторая бессонная ночь, — посетовал он. — Так и в самом деле не долго превратиться в маньяка.
— Вы что, не хотите со мною идти? — с угрозой воскликнула Евдокия.
Кириллов метнулся в спальню:
— Нет-нет, я пойду.
— Тогда почему вы копаетесь?
— Знаете ли, я всю ночь в новых туфлях бродил и прелестнейшую мазоль натер на ноге. Если позволите, я кроссовки надену.
— Надевайте, только скорей, — позволила Евдокия и объяснила, чем продиктована спешка: — Хочу голубкой застукать в постеле.
Как раз этого Кириллов и не хотел, но возражать остерегся.
«Кто его знает, как бы я себя повел, измени мне жена?» — подумал он, торопливо вытаскивая из-под кровати свой чемодан, а из чемодана кроссовки, наспех завернутые в газету.
Евдокия, с удивлением наблюдая за ним, раздраженно спросила:
— Вы что, с чемоданом не расстаетесь? Или вы знали, что поедете в Нузу?
— Не совсем. Я предполагал, что, возможно, придется Лагутина догонять. Я позвонил его секретарше…
— И с ней он спит?
— Отрицать такую возможность я не возьмусь, — сердито ответил Кириллов. — Так вот, секретарша сказала, — продолжил он, — что Лагутин собирается в командировку. Я начал на мобильный ему звонить, но он не отвечал. Я с трудом добился от секретарши домашнего номера и разговаривал с вами, лихорадочно собирая этот вот чемодан. Как предчувствовал так и получилось.
С этими словами Кириллов развернул сверток, отбросил на пол газету и присел на кровать, намереваясь надеть кроссовки. Евдокия охнула и схватилась за сердце.
Он удивленно поднял глаза:
— Что случилось?
Взгляд ее, полный ужаса, был уставлен в газету, распластанную на полу. Кириллов тоже туда посмотрел и увидел портрет улыбающегося мужчины. Мужчина улыбался под заголовком «Американский миллионер оставляет наследство своим русским детям».
Евдокия схватила газету и, жадно прочитав небольшую статью, горько заплакала:
— Папа мой умер полгода назад от раковой опухоли, а я только узнала.
Она отстраненно глянула на первую страницу и, вздрогнув, испуганно закричала:
— Но эту газету мой Леня выписывает! Выходит, он знал о смерти отца! Здесь четко написано: русские дети миллионера, Борис и Евдокия. Почему мерзавец Лагутин скрыл от меня смерть отца?
Кириллов обнял ее и грустно сказал:
— Боюсь, что это и есть ответ на первый вопрос: почему убивал Лагутин?
Евдокия подпрыгнула:
— Надо Бобу звонить!
— Если он еще жив, — промямлил Кириллов.
— Что?!
Евдокия схватила мобильный и с лихорадочной торопливостью набрала номер брата. К счастью, Борис быстро ответил.
— Боб, папа наш умер от раковой опухоли! — ошарашила его Евдокия.
— Не может быть! — воскликнул Борис. — Я с ним не так давно разговаривал. Он показался мне бодрым.
— Ты разговаривал с нашим отцом? — поразилась она. — И скрыл от меня?
— Не от тебя, от Лагутина. Я боялся, что ты не удержишься и проболтаешься мужу.
— А почему я должна скрывать от него твой разговор с отцом?
— Не знаю, — ответил Борис. — Сам отец об этом просил, но причины не объяснил. Похоже, он Лагутину пообещал нас не беспокоить. Возможно, твой муж волновался за наше здоровье; отец нас бросил, мы на него сердиты.
Потрясенная Евдокия, прикрыв трубку рукой, сообщила Кириллову:
— Вы правы, Боб говорит, что Лагутин поддерживал связь с нашим миллионером отцом.
— Спросите у него, как это случилось? — шепнул Кириллов.
Евдокия послушно задала брату вопрос, и Борис ошеломил ее своим откровенным ответом. Оказалось, что когда он попал в группу Лагутина, тот подробнейше выспросил его о всех членах семьи. Мать и Борис знали где проживает отец, но в семье было не принято упоминать его имя, поэтому Евдокия осталась в неведении. Лагутин же, добросовестно стараясь помочь пациенту, разыскал отца и послал ему длиннющее письмо. Тогда им двигали только благие намерения: его интересовали истории болезней предков его пациента. Когда же Лагутин узнал, что отец Бориса богат, ему сразу пришла в голову мысль, что неплохо бы было с ним породниться. Таким образом Евдокия попала в группу Лагутина.
Услышав это, Кириллов воскликнул:
— Теперь все встало на свои места. Лагутин женился не из любви, а по расчету.
Евдокия, даже узнав о подлости мужа, не могла смириться с тем, что он никогда ее не любил. Такова уж природа женщин: они рождены для любви и отсутствие оной никогда не простят — это вам не измена, не ложь. Не любовь — это уже предательство. Таким образом, протестуя против предательства мужа, она невольно встала на защиту Лагутина.
— Давайте теперь уже всех собак на него повесим, — завопила она. — Откуда Лагутин знал, что мой отец так скоро умрет? И уж тем более он знать не мог, что, умерев, отец завещает свои миллионы нам с Бобом. Логичней было бы предположить, что папа попросту забыл о нашем существовании.
