Дарья Калинина - Гусары денег не берут
— Это же надо так все умудриться заляпать пальцами, — бормотала она, поливая стекло специальным аэрозолем.
Вид у нее при этом был почти счастливый, во всяком случае, умиротворенный и в то же время агрессивный. Кажется, борьба с грязью стала для домработницы своего рода фетишем. Кира даже подумала, что Елене Викторовне тоже не мешало бы наведаться к ее тезке — Елене Яковлевне. Так сказать, на прием. Бывает же такое заболевание, когда человек все моет, моет и чистит, чистит. Кира про такое слышала. Но с другой стороны, если Елена Викторовна сделала это заболевание основным источником своих доходов, то зачем что-то менять?
И Кира снова постаралась перевести разговор на Свету, делая вид, что очень заинтересовалась, какой же хитростью этой простоватой девице удалось отхватить себе такого выгодного мужа?
— Уж и не знаю, может быть, и в самом деле есть любовь на свете? — вздохнула Елена Викторовна. — Ничем иным их отношения и не объяснишь. Кстати, я вам их покажу.
— Как?
— На фотографии. Они мне свои фотографии поручили из проявки забрать. Самим недосуг, не живут дома.
Конечно, не живут! Сбежали! Сразу же после убийства доктора Пешкова. Ой, как это подозрительно, кто бы знал, просто жуть!
— А я эти фотографии уже почти неделю в сумке таскаю, все выложить забываю, — говорила тем временем Елена Викторовна. — Хотите посмотреть?
Еще бы Кира не хотела. Буквально сгорала от желания. Она едва сдержала себя, чтобы не вырвать фотографии из рук домработницы. На первой фотографии и в самом деле была запечатлена на редкость неказистая девушка с размытыми чертами лица, неуклюжей фигурой и тусклыми волосами. Единственное, что было в ней примечательного, — это ее нос. Он был длинноват, к концу толстоват и, как показалось Кире, густо усыпан черными точками.
— Да уж! — пробормотала она. — Страшненькая девочка. Это и есть Света?
— Она самая! Не красавица, верно?
— Это еще мягко сказано!
— А вот ее муж!
Кира впилась глазами в следующую фотографию и невольно ахнула. Конечно, она была подготовлена к тому, что Багротюк будет хорош собой. Но чтобы настолько! И это еще при том, что любительские фотографии обычно красоты и выразительности человеческим лицам не добавляют.
— Красавец мужчина! — вздохнула Кира.
— И богатый, — тоже вздохнула Елена Викторовна.
Пока она любовалась молодым Багротюком, Кира незаметно стянула из пачки одну фотографию, где были запечатлены оба супруга. Почему она это сделала, Кира и сама не знала. Но что-то ей подсказывало, что эта парочка имеет все шансы оказаться в числе свидетелей, если не непосредственных участников убийства доктора Пешкова.
А как же? Любящий и наверняка ревнивый (вон какие мощные надбровные дуги) Багротюк, наверное, просек, что жена ему изменяет с Пешковым. Убить Свету он не мог, так как любил ее. И потому разделался с соперником. То есть с доктором. Доказательства? Да какие тут еще нужны доказательства? Взять хотя бы их поспешное бегство из родного дома. Оно пришлось как раз на день убийства доктора. Вот вам и доказательства. Багротюк испугался содеянного и, прихватив жену, бежал.
И Кира снова вздохнула. Конечно, орудие убийства было совсем не мужское — яд. Но с другой стороны, если женщины становятся все более и более мужественными и все чаще берут в руки пистолеты и автоматы (даже в американских боевиках с каждым годом стреляющих, сражающихся и просто дерущихся женщин становится все больше и больше) и если они берут на себя функции мужчин, то, следовательно, мужчины, наоборот, слабеют духом.
Должно же быть в мире хоть какое-то равновесие. Так что мужчины теперь могут вместо благородной дуэли с соперником и яду ему в стаканчик запросто подсыпать.
— Очень даже запросто, — пробормотала Кира себе под нос.
И пока Елена Викторовна продолжала что-то твердить про свою дуреху дочку, ее двух малолетних детей, лентяя зятя, ее саму, которая надрывается с утра до ночи, чтобы хоть немного разгрузить дочкин воз проблем, Кира сосредоточенно думала.
Итак, картина складывалась следующая. Избалованная вниманием собственного мужа, Света возомнила себя королевой красоты. Да тут еще на нее клюнул доктор Пешков, который, несмотря на возраст, тоже мог считаться интересным мужчиной. Но минуточку! Что-то тут не сходится. Пусть сама Света в свою уникальную красоту верила, но окружающие-то ее люди знали, что это далеко не так. В том числе и доктор Пешков мог бы понять, что никакая она не красавица. Так зачем она ему сдалась? Просто на молоденькое мяско потянуло на старости лет? А получше выбрать никого не мог?
— Но хоть в последнее время у них что-то случилось, — донесся до Киры удовлетворенный голос Елены Викторовны, и она мигом очнулась.
— А? Что вы сказали? У кого случилось?
— Да у них и случилось, — с нескрываемым злорадством в голосе произнесла домработница четы Багротюк. — Словно черная кошка промеж них пробежала.
Кира вся обратилась во внимание. Она так и знала! Ее догадки оказались верны! Багротюк заподозрил жену в измене! Отсюда и разлад в семействе.
Но все оказалось совсем иначе.
— Да нет! — отмела версию Киры в один момент Елена Викторовна. — Не он к ней переменился, а она к нему! Прежде-то Светлана хоть и дулась на мужа частенько, а все же к его приходу как-то прихорошится, вкусненькое чего приготовит. Пусть даже на стол сразу и не выставит, дождется, пока муж ей там цветы или еще чего преподнесет. Но все равно готовилась она к его приходу. А тут словно отрезало.
— Как отрезало?
— А вот так! Совсем! Плевать ей на него стало! И капризы даже свои забыла. Видать, неинтересно стало даже капризничать и власть над ним свою проверять.
— Почему же это?
— А я скажу! — снова берясь за тряпку и начиная полировать стекло на дверцах, произнесла Елена Викторовна. — Скажу! Разлюбила она своего мужа!
— О!
— Хоть никогда особенно сильно и не любила его, а только пользовалась, но тут и вовсе у нее все чувства к мужу пропали. Одна досада и осталась.
— Почему же так? — подняла брови хитрая Кира, изо всех сил прикидывающаяся простодушной разиней.
— Другой у нее появился! Любовник! Этот любовник на себя одеяло и перетянул!
И Елена Викторовна принялась набирать воду для мытья окон. Пока разводила в теплой воде различные моющие средства, она молчала. И у Киры образовалось время, чтобы обдумать слова женщины.
Бывало, что ее замужние подруги признавались ей в том, что завели романчик на стороне. И она знала, что они говорят правду. Так ведь это ни в коей мере не мешало их браку! Совсем даже напротив. Коварные изменщицы становились еще более предупредительными и внимательными к своим мужьям-рогоносцам, чтобы, во-первых, компенсировать тем хоть отчасти обман, а во-вторых, и самое главное, чтобы усыпить их бдительность.
— Так это когда просто интрижка, — не согласилась Елена Викторовна. — А Светку, по всему видать, сильно зацепило. Влюбилась она. В первый раз в жизни небось влюбилась. Вот голова у нее и поплыла!
И, берясь уже за окна, Елена Викторовна закончила свою мысль:
— Из дома стала исчезать, ничего не объясняя, куда идет, — это раз! К мужу совершенно охладела — это два! И разговоры у нее стали больно непривычные — это три!
— Но это еще ничего…
— Я уж не говорю, что ни день, она с шикарным букетом цветов возвращается! — перебила Киру вошедшая в раж Елена Викторовна. — И главное, все мне врет, что сама купила. Будто бы я не знаю, что она жадюга. Никогда на такую ерунду не потратится.
— В самом деле?
— Конфет может купить. Вкусненького там тоже. Одежду, обувь или цацки, да. Но цветы — нет. Никогда за ней прежде такого не водилось. И не верю я, чтобы она вдруг в одночасье взяла и переродилась.
И, продолжая мыть окна, Елена Викторовна заключила:
— Нет, точно у ней любовник появился. И за что этой страшиле такое счастье? Ведь не красавица, а мужики так и сохнут. И все какие! Богатые! Небось бедный бы букеты по полтыщи каждый день покупать не смог. Вот мой муж никогда мне…
— Значит, любовник у этой Светы появился, — вернула ее к нужной теме Кира.
— Да, отсюда и к мужу охлада, и цветы, и разговоры несуразные.
— Какие разговоры?
— Да все про несовместимость в некоторых семьях, из-за чего один человек вынужден постоянно приносить себя в жертву другому.
— Что вы говорите? А можно поподробней об этом узнать?
— Да что там узнавать! Чушь все городила, одним словом. Уж она бы постыдилась! Тоже мне жертва! Ни в чем отказу никогда не знала. Ни образования, ни красоты, а жила как царица. И туда же, муж ей, дескать, жизнь загубил. Да, интересно знать, чем? Любовью своей? Заботой? Или чем еще?
И Елена Викторовна принялась энергично поливать окна мыльной водой, стремясь смыть слои грязи. Но у Киры был к ней еще один вопрос.
