Дарья Донцова - Камин для Снегурочки
Впрочем, мама, похоже, сделала выводы, потому что замолкла. Самуила она более не обсуждала, была с ним холодно-приветлива. Леся решила, что проблема устаканилась, но через месяц после беседы грянул гром.
Однажды Вера Петровна вернулась домой, неся в руках какой-то пакет.
– Ну-ка, идите все сюда! – крикнула она домашним. – Немедленно!
Дочери явились на зов.
– Вот! – заявила Вера Петровна, вытаскивая из пакета бумажку. – Спасибо, остались еще друзья, помогли! Скажи, Ольга, что тебе известно про Самуила?
– Только все хорошее, – напряглась дочь, – мама, если ты опять собралась говорить про него гадости, лучше не начинай.
– Делаю в своем доме что хочу! – взвизгнула Вера Петровна.
– Тогда я пойду отсюда, не имею никакого желания участвовать в подобной беседе! – Оля повернулась спиной к ней.
– Стой! – воскликнула мать. – Вот, читайте!
Леся выхватила из рук Веры Петровны листок и растерянно протянула:
– Ну не может быть.
– Что там еще? – обернулась Ольга и тоже уставилась на бумажку.
Повисло молчание.
– Ясно теперь? – торжествующе заявила мать. – Твой ненаглядный Самуил на самом деле вульгарный уголовник, отсидел срок за аферу. Обманул сразу двух дурочек, сначала и той и другой в любви признавался, а затем у них из дома золотишко вынес.
Ольга положила листок на стол.
– Я об этом знаю.
– Откуда? – удивилась Вера Петровна.
– Самуил рассказал. Да, он совершил ошибку, по глупости, но теперь давно ведет нормальный образ жизни.
Сестры с матерью накинулись на Ольгу:
– Чтобы ноги его в нашем доме не было!
– Позор!
– Гнать вон мерзавца!
– Пусть попробует сюда явиться!
– Милицию вызовем.
– Его из Москвы выгонят.
Ольга спокойно выждала, пока стихнет хор разъяренных голосов, и заявила:
– Самуил станет бывать тут, более того, он скоро сюда вообще переселится, потому что является моим законным мужем.
– Прекрати нести чушь, – взвилась Вера Петровна, – никто тебе не разрешит расписаться с этим субъектом!
Ольга улыбнулась:
– Ошибочка вышла. Я давно совершеннолетняя и вопрос о вступлении в брак решила абсолютно самостоятельно, вот.
Увидев свидетельство, подтверждающее слова старшей дочурки, Вера Петровна схватилась за сердце, а Леся завопила:
– С ума сойти! Вы поженились! И когда только успели?
– Взгляни на дату. Неделю назад.
– Почему ты ничего нам не сообщила?
Ольга дернула плечом:
– Не хотела конфронтации, предполагала, что вы привыкнете к Самуилу, он очень хороший.
– Он уголовник!
– Каждый может оступиться, – парировала Ольга, – кстати, наш дедушка тоже сидел в Бутырской тюрьме.
– Да как ты смеешь, – завозмущалась Вера Петровна, – моего отца посадили в тридцатые годы как врага народа, он пострадал от Сталина.
– Но был осужден! – стояла на своем Ольга.
– Совершенно безвинно, вследствие клеветы!
– Самуил тоже, – рявкнула Оля, – он просто запутался в женщинах, полюбил обеих, страдал, потом решил расстаться с ними, а те захотели ему отомстить и наврали про кражу! Он теперь мой муж, хотите вы этого или нет!
Закончив монолог, Ольга ушла, оставив потрясенных родственниц.
– Вот видите, какая история, – воскликнула Леся, глядя на меня, – совершенно отвратительная!
Я пожала плечами:
– Ничего необычного в сей ситуации не нахожу. Можно назвать много примеров, когда люди, оказавшись по глупости в юности на зоне, потом, повзрослев, взялись за ум и превратились в нормальных граждан. Вот, например, очень известный продюсер N, сейчас богатый человек, его имя в мире шоу-бизнеса имеет огромный вес. В советские годы он отсидел более десяти лет за спекуляцию, или, как тогда говорили, фарцовку. Кстати, многие бывшие фарцовщики теперь ворочают бизнесом, имеют миллионы, кое у кого из них отсидка за плечами. Если потом начал жить честно, незачем стесняться ошибок молодости.
– Может, это у актеров так положено, – скривилась Леся, – там и мужик с мужиком спокойно вместе живет, но у простых людей, таких, как мы, уголовники никакого сочувствия не вызывают.
– Ладно, – согласилась я, – это личное дело вашей семьи, Ольга Капова не настолько известна, чтобы подробности ее личной жизни мусолили газеты. И потом, при чем здесь Настя?
Леся наморщила нос:
– Так она нас всех спасла!
– Вы о чем?
Леся расправила взлохмаченные волосы.
– Через месяц после той нашей ссоры Самуил ушел от Ольги к Насте. Звягинцева отбила его у подруги. Вот какая она оказалась! Настоящий человек.
Я возмутилась до глубины души:
– Однако оригинальное у вас понимание дружбы. Лично мне кажется, что Анастасия совершила подлость, похитив мужа у Ольги. Знала ведь: Капова любит супруга, и не постеснялась начать охоту в чужом лесу.
Леся кивнула:
– Согласна, на первый взгляд все так и выглядит. Но вы не знаете основного. Это мама попросила Настю о помощи. Та сказала, что очень любит Олю и хочет помочь подруге вылезти из нехорошей ситуации. Ну и пустила в ход свои чары, Настя умела обходиться с парнями. Самуил ушел, больше он, слава богу, никогда к нам не возвращался, позор был похоронен, семья сохранила доброе имя, а все благодаря Насте.
– Ваша сестра потом вышла замуж? – тихо спросила я.
– Нет, – покачала головой Леся, – кукует одна, но ей никто не нужен, кроме пациентов. Наша Олечка решила заработать все имеющиеся на этой земле денежки. А вы напишите правду про «Красотин» и про то, что у нее муж уголовник был!
Злобность Леси ставила меня в тупик.
– Насколько я понимаю, – стараясь сохранить ровный тон, протянула я, – вы боялись запачкать свою родословную связью с человеком из криминального мира и вдруг просите обнародовать порочащие вас сведения.
– Я ничего плохого не сделала!
– Употребив словечко «вас», я имела в виду семью Каповых.
– Я давно ношу фамилию Селиванова.
– Но все же тень упадет и на вас, как на сестру, и, повторюсь, сама Ольга потеряет заработок, а ее домашние лишатся источника доходов.
Леся кусала губы. Было видно, что в ее душе идет тяжелая борьба, наконец она решительно произнесла:
– Нет, напишите все-таки правду. А то люди Олькой слишком восхищаться начали, она все получила, и деньги, и славу, щелкните ее по носу побольней. Ей это на пользу пойдет, а то очень важная стала. Вчера я сказала: «Нам на даче надо ремонт сделать, вагонкой комнаты обшить, газовую колонку поменять. Не так уж много требуется – тысяч двадцать всего. В долларах».
– Совсем малость, – усмехнулась я, – не стоит даже и обсуждать такие копейки.
– Верно, – не заметила моей иронии Леся, – для Оли подобная сумма ерунда, отстегнет и не заметит.
Но Ольга, вместо того чтобы по-свойски, по-родственному к проблеме отнестись, предложить сестре средства, нагло заявила:
– На дачу я не езжу, мне отдыхать некогда, там вы с мужьями и детьми время проводите, вот и ищите тугрики на ремонт.
– Ты забыла, наверное, про мою инвалидность, – напомнила ей Леся.
Ольга засмеялась:
– Только мне о болезнях не рассказывай. Великолепно можешь работать. Впрочем, коли хочется, сиди дома, есть Игорь, ему и крутиться.
– Мой муж поэт, – попыталась оправдать супруга Леся, – он никак не может книгу издать, да и заплатят ему копейки.
– Можно наняться на службу, – не дрогнула Ольга.
– Игорь слаб здоровьем.
– Нет денег, нет ремонта.
– Вот ты какая! Небось захочешь летом шашлычок пожарить! Не надейся тогда на даче оказаться! – воскликнула Леся.
– Мне и в голову не придет в твой сарай ехать, – отбрила ее сестра, – если уж на природу потянет, построю себе дом. Я-то, в отличие от вас всех, совершенно здорова и работаю, сама зарабатываю деньги на свои прихоти, у других не клянчу.
– Вот ее истинное лицо. Пусть получит по заслугам! – закончила рассказ Леся.
Мне стало очень грустно. Надо же, как получается в жизни. Рожаешь ребенка, потом, боясь, что он после твоей смерти окажется один-одинешенек на белом свете, без родной души, решаешься произвести еще одного отпрыска в надежде, что сестры или братья станут дружить. Только в действительности слишком часто получается не так, как мечталось. Сестры завидуют друг другу, братья дерутся, начинаются свары из-за наследства, щитовой домик на шести сотках или изба под Рязанью являются яблоком раздора на долгие годы. И вообще, родственниками не рождаются, ими делаются по жизни, кое-кому подруга, настоящая, верная, готовая пойти за тебя в огонь и в воду, становится подлинной сестрой. А родной по крови человек трансформируется в злобного недруга. Думаете, подруг, преданных, честных и любящих, не бывает в жизни? Это неправда. Вот у меня она есть, совершенно точно! Третье плечо, мое второе сердце, ее зовут… Господи, как же ее зовут? И была ли у Тани Кротовой, эгоистки и убийцы, такая подруга?
