Дарья Донцова - Контрольный поцелуй
– А вы откуда приехали? – поинтересовалась Ира.
– Деревня Рябиновка Тульской области, – пояснила я.
– Звать-то твою сестру как? – обратилась Ира к Сергею.
Тот опять почувствовал себя не в своей тарелке, но в мои планы не входило пока разоблачение самозванца.
– Анна Николаевна, мы свои ведь, Нюшей зовите, не привыкли мы к отчеству.
– Вы, Анечка, наверное, проголодались, – хлебосольно заметила Ира и наполнила тарелку удивительно вкусным мясом и картошкой.
Я принялась уничтожать угощенье, походя вываливая нехитрые новости. Лизка без мужа родила троих, Катька при супруге, но лучше б осталась одинокой. У нее семеро по лавкам, а хозяин пьет в темную голову. Зато у брательников полный порядок – оба работают фермерами, свиней разводят, и снохи попались работящие…
От обилия негаданных родственников у бедного Сергея Яковлевича небось голова пошла кругом, а я все сыпала и сыпала подробностями, без конца тормоша очумевшего мужика.
– Дом-то материн еще совсем хороший – помнишь, Славк, там сарай был кирпичный?
– Ну! – буркнул Савостин.
– Весь развалился, – радостно сообщила я, – а вот изба стоит, добрая, пятистенок, печка не дымит, и картошки можно хоть десять соток посадить. Вот из-за дома-то я и приехала. Мать померла, а мы, дети, наследники. У братьев и сеструх у всех по своему дому, да и у меня хороший сруб. Материн продать хотим. Но без Славы никак нельзя. Так что надо ему в Рябиновку ехать и с родными потолковать.
Выпалив последнюю фразу, я поняла, что доконала мужика вконец. Сейчас он постарается отправить куда-нибудь Иру и начнет выпроваживать меня по-быстрому. Так и вышло.
– Слушай, Ириш, – пробормотал Савостин, – сходи на угол, будь другом, купи бутылочку, выпьем за встречу.
Ира покорно убежала. Чтобы не дать Сергею расслабиться, я быстренько спросила:
– Слышь, Славик, а она в курсе, что ты сидел?
Савостин заскрипел зубами:
– Нет.
– А ты с ней по-честному жить собираешься или как с теми бабами? Ну, когда брачными аферами промышлял.
Савостин вылетел из-за стола и заорал:
– Слушай, Анька, убирайся назад в свой Зажопинск, никуда я не поеду. Делайте с домом что хотите, меня только не трогайте, столько лет не виделись, и еще век бы не встречаться. Хочешь, денег дам, только уматывай, пока Ира не вернулась, у вас своя жизнь, у меня моя.
Я посмотрела на его слегка порозовевшее лицо и с обидой сообщила:
– Не родственный ты, Славик, а куда же родимое пятно с подбородка дел? Свел, что ли?
Савостин затрясся от злости.
– Ну, говори, сколько тебе дать, чтобы отвязалась?
Отлично, клиент дозрел, и мы одни. Я посмотрела на него и совершенно другим тоном, голосом человека, который полжизни объяснял людям лексику и фразеологию иностранных языков, произнесла:
– Договориться мы, Сергей Яковлевич, безусловно, попробуем, надеюсь, что достигнем консенсуса, но деньги мне не нужны.
Даже если бы с потолка вдруг хлынул внезапно золотой дождь, Савостин не удивился бы больше. Рот мужика уехал в сторону, словно каретка пишущей машинки, глаза почти вывалились из орбит.
– Вы кто? – только и сумел выговорить он.
– Сестричка, Анна Николаевна, из деревеньки Рябиновки, – ухмыльнулась я, – а где, кстати, ваша родина, знаете, Славик?
Савостин молчал.
– Не знаете, – констатировала я, – а родственники-то живы? Не боитесь, что вот так, не ровен час, прибудут в гости с гостинцами? Если уж, господин Савостин, вы решились поменяться судьбой с Расторгуевым, то хотя бы уточнили кое-какие биографические данные для порядка. А то может случиться конфуз!
Но многократно сидевший Савостин уже успел прийти в себя и спокойно осведомился:
– Так что хотите за молчание?
– Всего лишь имя, фамилию и адрес человека, который попросил вас с Котэ Джапаридзе отправить в «Милосердие» девочку полутора лет.
Сергей Яковлевич помолчал секунду и сказал:
– А зачем вам?
– Ну, господин Савостин, это не разговор! Время идет, сейчас явится Ира, то-то она обрадуется, узнав правду. Ведь кругом тридцать восьмая получается! Если вы Расторгуев, значит, брачный аферист, а если Савостин – то вор-рецидивист, к тому же не отмотавший срок до конца!
На лице собеседника нехорошо заходили желваки. Я поспешила заметить:
– Надеюсь, понимаете, что пришла на встречу не одна? Меня ждут внизу.
Сергей тяжело вздохнул:
– Да вот хотел знакомому помочь.
Оказывается, к нему с просьбой обратился Котэ. У того есть довольно хороший приятель, тоже когда-то сидевший, – Алексей Лесников. Правда, попал Леша в тюрьму только один раз, потом взялся за ум и сейчас занимается коммерческой деятельностью – конфетами торгует. У него завязался роман с молодой женщиной, а у той – дочка Оля от другого мужика.
Лесникову не захотелось кормить чужого приблудыша, вот он и придумал целое дело. Отправил любовницу отдыхать, а сам обратился к Котэ с просьбой увезти девчонку. Убивать ребенка он не собирался, а просто деть куда подальше, чтоб под ногами не путалась. Матери Алексей скажет, что Оля скоропостижно умерла.
Котэ был чем-то обязан Лесникову и взялся помочь. Он тоже не хотел убивать ни в чем не повинного ребенка и, вспомнив про Жанну, нагрузил Сергея этой проблемой. Так Оля оказалась в «Милосердии».
– Узнайте адрес Лесникова, – велела я.
Сергей быстро сообщил:
– Волгоградская улица, семнадцать, туда за девчонкой сам ездил, а зачем она вам?
– Молитесь, чтобы за это дело не взялась милиция, – сообщила я, – меня наняли родители Олечки, чтобы узнать, кто украл ребенка.
– Как украл? – остолбенел Савостин. – Да никогда я таким не занимался, что я, крыса? Сказали, от байстрючки избавиться хотят. Да девке у приемных родителей лучше даже будет. Дома отчим со свету сживет, а мать побоится мужику поперек слово сказать!
Похоже, в этой истории все только и думают о благоденствии детей!
К несказанной радости Сергея, я быстро удалилась. Он не пошел за мной, но занавески на окне заколыхались, когда «сестра» вышла во двор. Хорошо еще, что догадалась поставить «Вольво» в другом конце переулка. Чувствуя на себе чужой взгляд, заскочила в магазин и, схватив с вешалки первые попавшиеся вещи, влетела в примерочную кабинку. Через пять минут, одетая в черный брючный костюм, стерла бумажными носовыми платками грим с лица, стянула парик и, расплатившись, выскочила наружу. Как раз вовремя. По переулку в сторону магазина почти бежал Савостин. Значит, решил проследить за мной на всякий случай, увидел из окна, куда направилась.
Пока уголовник разыскивал в торговом зале «сестрицу», я преспокойненько села в «Вольво» и отбыла в Ложкино.
Домой попала как раз к чаю. Капа и девочки лакомились домашним кексом, в воздухе витал аромат свежей выпечки.
– Какой аппетитный! – восхитилась я. – Кто испек?
– Капа, – пробормотала с набитым ртом Зайка, – она здорово готовит! Знаешь, оказывается, макароны кладут в кипяток.
Я усмехнулась. Нет, все-таки Кеша любит Ольгу и готов ради нее на геройские поступки. Несколько дней назад Зайка решила сотворить макароны по-сицилийски. Соус из жареного лука и свежих помидор с зеленью ей и впрямь удался. Беда случилась со спагетти. Когда наша повариха, покипятив макароны примерно пятнадцать минут, вывалила их в дуршлаг, перед ее изумленным взором предстал единый монолит. Аппетитные белые трубочки, столь красиво выглядевшие в упаковке, в «умелых» руках Зайки превратились в какую-то странно однородную клейкую массу. Впрочем, так бывает всегда, когда лапшу бросают не в кипяток, а в холодную воду.
Удрученная Ольга попыталась расковырять содержимое дуршлага вилкой, но не тут-то было. Когда-то в давнюю давину в нашей институтской столовой подавали абсолютно несъедобное блюдо – запеканку из макарон. Больше всего приготовленные невесткой спагетти напоминали тот каменный и склизкий «лапшевник».
Бедная повариха, не понимая, каким образом получился столь диковинный результат, зарыдала. Прибежал Кеша. Убедившись, что жена не вылила себе на ноги кастрюлю с кипятком и не отрубила пальцы разделочным топориком, он принялся утешать беднягу. Но Ольга, без конца всхлипывая, твердила о собственной никчемности и невезучести. Исчерпав все мужские аргументы типа «я тебя люблю», «мне другая не нужна», «ты лучшая жена на свете», наш адвокат ухватил каменный скользкий пласт и принялся с аппетитом его кусать, приговаривая: «Но это же страшно вкусно!»
Зайка прекратила рыдать и посоветовала: «Добавь к макаронам соус». Кешка навалил на макароны сверху приправу и мужественно ел кушанье. При этом следует учесть, что он вообще ест мало и по большей части бутербродничает и кусочничает. Правда, очень скоро самоотверженного супруга чуть не стошнило, и он вынужден был призвать «службу спасения». Прибывшая в кухню Манюня тут же разобралась в ситуации и отобрала у Аркадия остатки. Повеселевшая Ольга уехала в институт. Но у Кешки и Маши конец дня пошел прахом. Примерно через пятнадцать минут у них начались желудочные колики, и потребовались ношпа, мезим, зантак и другие подручные средства. А вы попробуйте съесть на двоих огромную кастрюлю холодных спрессованных макарон – посмотрите, что будет!
