Галина Куликова - Похождения соломенной вдовы
— Пустите! — прошипел он, оттерев меня плечом от щелки.
Затем он взялся за ручку двери и совершенно неожиданно распахнул ее во всю ширь. Я оказалась прямо у него за спиной, можно сказать, вся как на ладони. И Туманов, привлеченный резким движением, конечно же, посмотрел на дверь. И увидел меня. Моргнул, потом еще раз, отвел взгляд и придал лицу скучное выражение. Честно говоря, это меня так взбесило, что я сделала два шага вперед и, захлопнув за собой дверь, оперлась на нее спиной. Руки сложила на груди и вперила мрачный взгляд в Туманова. Неужели эта гадина снова будет делать вид, что не узнает меня? После того, как он сам звонил мне?! Нет, так просто он от меня не отделается!
На сей раз его ложь была чрезмерной. Если даже он не помнит меня как свою жену, то уж как ту дамочку, которая воткнула вилку в его задницу во время делового ужина, должен помнить обязательно. Интересно, зачем он мне звонил, если собирается снова играть в «я вас не знаю»? Но звонил-то мне точно он! Так что теперь не отвертится! Благо сидит прямо передо мной.
К моему великому разочарованию, минуты через две ко мне пробралась какая-то грымза из середины последнего ряда и попросила освободить помещение.
— Посторонним здесь нельзя находиться! — заявила она, гневно посверкивая очками. — Здесь обсуждаются вопросы, которые являются коммерческой тайной.
— Я приглашена, — обиженно прошептала я. И назвала фамилию начальника, которую запомнила еще с прошлого раза. — Меня сам Котенков пригласил.
— Тогда где ваша карточка? — не сдавалась грымза.
— Карточка? — я удивленно оглядела свою грудь. — Ах, черт, прицепила на другое платье!
— Не морочьте мне голову! — сказала грымза, подталкивая меня к двери жестким бюстом.
Дождаться окончания конференции мне ничего не стоило — я и не столько часов могла бы потратить ради выяснения истины! Но вот нет ли из конференц-зала другого выхода? Если есть, то Туманов от меня обязательно ускользнет. Увидев его физиономию, я уже в этом не сомневалась. Держа вопрос на кончике языка, я бросилась к человеку в синей форме, который неторопливо расхаживал по коридору, глядя через зарешеченные окна на улицу. Вероятно, это был охранник. По крайней мере, руки он сцепил за спиной наподобие тюремного надзирателя. Мысль о том, чтобы строить мужчине глазки, на этот раз даже не пришла мне в голову. Вместо того чтобы дразнить и очаровывать, я решила сыграть роль бедной сиротки. Вернее, реплика из этой роли просто выскочила из меня, когда я подбежала к охраннику.
— Дяденька! — воскликнула я жалостливо. — В конференц-зал можно как-нибудь еще попасть, кроме главного входа?
— Нельзя, — с мрачным удовлетворением ответил охранник. — Дверь одна.
— А если пожар? — расширила я глаза.
— Все передохнут, как мухи в коробочке, — хихикнул он.
Его зловещее чувство юмора не произвело на меня никакого впечатления. Тем более вокруг было столько огнетушителей, что сначала я посчитала их частью дизайнерского проекта. Огнетушители висели на стенах, стояли в промежутках между кадками с фикусами, сторожили двери общих помещений, словно часовые. Охранник между тем разоткровенничался.
— Это здание само по себе похоже на ловушку, — заявил он. — На всех окнах решетки и сигнализация. Ни черного хода, ни пожарных лестниц. Выйти можно только так, как вошел.
— А куда же смотрит пожарная охрана? — возмутилась я.
— Куда она смотрит, не нашего ума дело, — проворчал охранник, хмуря брови.
Видимо, лимит его словоохотливости был исчерпан.
Ни словечка не добавив, он повернулся ко мне спиной и отправился в обратный путь по коридору.
Так-так. Значит, если Туманов решит покинуть здание, он обязательно должен пройти через главный вход Вот там-то я и буду его поджидать. В самом деле, если мне даже удастся выловить его возле конференц-зала, он может поднять шум и привлечь к нам ненужное внимание. А то кликнет того же охранника, и начнется заварушка. Меня, ясное дело, выставят из здания. А Туманов, воспользовавшись суматохой, выскочит на улицу и удерет. А вот если я подкараулю его снаружи, он окажется полностью в моей власти. Никто не сможет его защитить. Не станет же он со мной драться! На улице он — никто. Просто мужчина, напавший на женщину. Если что, я первая начну звать на помощь. Думаю, он вынужден будет согласиться на переговоры.
Впрочем, мысль о возможной драке не была лишена правдоподобия. Почему бы ему не засветить мне в глаз и не уехать на машине в голубую даль? Про мужчин я уже все поняла — они бывают рыцарями только в те редкие моменты, когда их распирает желание покорить женщину. В остальные периоды жизни различия между полами волнуют их меньше всего. Насколько я могла судить, Туманов выбыл из рядов моих поклонников в ту самую ночь, когда уехал из дому, освободив место в супружеской постели для самозванца. Не думаю, что он знал, как круто изменилась моя жизнь после его побега, но все равно он был, конечно, в этом виноват. Безусловно, он виноват! И думаю, список его грехов, когда я начну перечислять их, загибая пальцы у него перед носом, будет впечатляющим.
Часы, которые отделяли меня от окончания рабочего дня, я провела на диванчике в холле. С большим трудом, но я все же проглотила пару шоколадок и изучила во всех подробностях гардеробщицу, женщину, торгующую газетами и рабочего, закрашивавшего одному ему видимые огрехи на стене. Но вот настал долгожданный момент, и народ валом повалил к выходу. Я поднялась на ноги, чтобы не прозевать Туманова. Однако его все не было и не было.
Я мрачно усмехнулась. С этой ухмылкой на лице я простояла на одном месте довольно долгое время. Наконец река служащих превратилась в ручеек, потом пошли запоздавшие одиночки. Туманов словно сгинул. Не просочился же он сквозь решетки на окнах и эту самую пресловутую сигнализацию? Когда я увидела, что еще один охранник движется в направлении выхода, позвякивая связкой ключей, то решила побыстрее спрятаться и нырнула в опустевший гардероб. Все бирочки уже давно висели на своих крючках, поэтому гардеробщица с чувством выполненного долга ушла домой. Интересно, почему Туманов не раздевается вместе с остальными служащими? Наверное, у него есть свой кабинет со шкафчиком. Я села на корточки, наблюдая сквозь щель в стойке за тем, что происходит снаружи.
Если Туманов откуда-нибудь следит за входом, он подумает, что я ушла, и попытается выйти. Тут-то я и выскочу на него сзади. Однако минуты шли, а Тумановым и не пахло. Что, если он решил заночевать в одном из опустевших кабинетов, чтобы только не сталкиваться со мной? Наверняка он понял, что раз я проделала такой долгий путь, то просто так не отступлюсь. Как мне его найти в этой огромной махине? И где гарантия, что, пока я буду шастать по второму этажу, он не выскочит откуда-нибудь из-под лавки и не убежит без оглядки?
Охранник тем временем запер дверь на засов и отправился в правое крыло, нырнув в один из коридоров первого этажа. Интересно, что мне теперь делать? Вход нельзя оставлять без присмотра. Это с одной стороны. С другой стороны, Туманов может и в самом деле лечь спать на каком-нибудь казенном диване. Не буду же я всю ночь сидеть на корточках!
Стараясь не шуметь, я подтащила к своему наблюдательному пункту деревянный ящик и уселась на него, поставив локти на колени. Было зябко и скучно, а кроме того, безумно хотелось спать. Я изо всех сил гнала сон прочь. Засни я — и миссия будет провалена. Надо было выспаться в дороге, но я так волновалась и беспокоилась, что о полноценном сне не могло быть и речи.
Туманов появился на лестнице около двух часов ночи.
Оглядываясь, словно преступник, он на цыпочках начал спускаться вниз. Я отлично видела натертые до блеска башмаки с узкими носами и шнурки, завязанные красивым бантиком. Тоже мне, пижон. Поскольку охранника поблизости не было, мой муженек осмелел и перешел на рысь, гулко цокая каблуками по каменному полу. Я повесила сумку на плечо и привстала, готовая в любой момент сорваться с места. Когда рука Туманова легла на засов, я поднялась в полный рост и крикнула ему в спину:
— А ну, стой! — И тут же добавила таким зловещим голосом, как будто бы у меня в руках был по меньшей мере дробовик:
— Стой, тебе говорят!
Туманов, вместо того чтобы превратиться в соляной столб или вытянуться по стойке «смирно», стал юрким, как мышонок. Даже не обернувшись, он отворил дверь и — раз! — в мгновение ока выскочил наружу и захлопнул ее за собой. Словно мадам Грицацуева за Остапом Бендером, я со всех ног бросилась следом. На мое счастье, муженек не успел убежать далеко.
Машины, судя по всему, у него наготове не было. Как огромный жук, распустивший крылья, Туманов мчался по хорошо освещенной, но пустынной улице, распахнув полы пальто. Мелкие подмерзшие лужицы, притаившиеся в неровностях асфальта, провожали его сдобным хрустом.
— Юра! Остановись, пожалуйста! — крикнула я и жалобно добавила:
