Дарья Донцова - Верхом на «Титанике»
Я покашлял, Нора потрясла головой, треснула кулаком по столу с такой силой, что из стаканчика веером выскочили ручки, и заорала:
– ЛЕНА!!!
Дверь скрипнула, показалась до неприличия растрепанная голова.
– Ась!
– Чай и хлеб с сыром, – взревела Нора, – а Леву в блендер!
– Куда? – подпрыгнула Ленка.
– Запихни идиота в стакан на кухонном комбайне, включи последнюю скорость и не забудь сыра для посыпки, – пошла в разнос хозяйка.
Ленка ойкнула, исчезла, но через секунду вновь материализовалась в кабинете.
– Вы ж пошутили, – с надеждой спросила она, – про комбайн! И сыру столько нету, чтоб его со всех сторон обтрусить.
Нора застонала и отвернулась к окну, я лучезарно улыбнулся.
– Лена, сделай одолжение, завари чай.
– Одни пакетики осталися! Россыпной закончился.
– Ладно, я не капризен. Пусть будет кулек с трухой, а по поводу Левы – это шутка. Ну сама посуди, разве наш гость влезет в блендер?
– Ну… – закатила глаза идиотка.
– Запросто, – закричал Лева, подслушивавший под дверью, – элементарно! Спорим на триста баксов.
– Прекрати, – обозлился я, – глупее идеи и не придумать. В блендер можно положить пару бананов, ну налить литр молока! Придумай что-то менее идиотское.
– Как не фиг делать! Лева поместится в стакане!
– Лева!
– Триста баксов! По рукам.
– Да, – заорал я, – хорошо! Но деньги сразу! Вперед! Нора, вы готовы стать свидетелем?
Мне очень хотелось проучить негодника. Ладно, у него ненормально развиты суставы, а во рту вставные челюсти, поэтому трюки с облизыванием локтя и укусом себя, родного, за уши он проделал, но объясните мне, коим образом господин Гладилин собрался влезть в пластиковый сосуд?
– Лева поместится в блендере, – торжественно заявил Гладилин, входя в комнату, – вот три американские сотни.
– Я тоже поучаствую, – вдруг оживилась Нора и швырнула на стол купюры.
Я быстро сгонял в спальню, вытряхнул заначку, вернулся к Элеоноре, положил ассигнации в общую кучу и сказал:
– А теперь начинай.
– Еще раз обозначим тему, – потер руки парень, – вы утверждаете: «Лева не залезет в блендер», а я утверждаю обратное: Лева там преспокойно уляжется. Так? По рукам?
Нечто в его словах меня насторожило, но тут Нора кивнула:
– По рукам.
– Йес, – подскочил внучок, – но мне нужно время на подготовку. Кстати, вот диктофон! Я записал наш разговор, а то потом, когда выиграю, вы возмущаться станете. Ну че, начинаю?
– Да, – хором ответили мы.
– Лена, вперед, – велел Лева.
Домработница, словно послушный солдат за сержантом, пошагала из кабинета.
– Как у него это получается, – очнулась Нора, – сама не понимаю, почему попалась на удочку!
– Может, Лева владеет приемами гипноза? – предположил я.
Хозяйка потрясла головой.
– На чем мы остановились?
– Я знаю правду про Ладу!
– Говори! – посерьезнела хозяйка.
Глава 32
– Ну что ж, – сказала Элеонора, когда я закончил пересказывать беседу с подлинной Ладой Ермолаевой, – теперь появились ответы на некоторые вопросы. Ну-ка, Ваня, почему на портсигаре Федора Шульгина выложена бриллиантами буква «А»?
– Вещь досталась ему от отца, – предположил я, – единственная память о покойном родителе. «А» – Альварес. И хоть портсигар дорог, его не продали даже в самую тяжелую минуту, во время болезни Лидии.
– Верно, – согласилась Нора, – нам Федор представился Шульгиным, да и у Юрия он работал под этой фамилией, я проверила. И он специально назвался Шульгиным, давно замечено – люди относятся к однофамильцам как к родственникам.
– А его жена? – удивился я.
Нора хлопнула ладонью по стопке папок.
– Ваня, пока ты носился по городу, я без дела не куковала, работала, засучив рукава. Никакой супруги у него нет, – зачастила Нора, – с «Ладой» они не любовники, а брат с сестрой. Когда «Ладу» обвинили в убийстве, Федя испугался, он знал, что Наташа невиновна, случилось нечто необъяснимое. И куда ему было деваться? Бежать в милицию? Это совершенно невозможно. Они с сестрой являются потенциальными убийцами, затеяли спектакль с целью погубить Юрия. Вот Феденька и пришел к нам, а чтобы мы не удивлялись, почему он так заботится о посторонней бабе, придумал сказочку про супругу, любовницу и телефонные счета. Ну просто цирк!
– А мы поверили, – констатировал я.
– Я все время ощущала дискомфорт, – покачала головой Нора, – теперь понятно, почему «Лада» молчит и по какой причине Федор не носит ей передачи – боится показать свой паспорт! Он не показывал его Юрию, устраиваясь на службу. «Лада» поспособствовала найму «Шульгина», сказала мужу:
– Он служил у моих знакомых, отличный секретарь.
А в сизо работают профессионалы, они ему на слово не поверят. И настоящий документ он использовать не может, вдруг следователь поинтересуется: какой такой Альварес таскает сухари Шульгиной!
Я, Ваня, очень многое поняла! Знаю, как убили Олесю, Машу, Риту и крошку Настеньку. Кстати, ты указал мне правильный путь. Не зря говорят: миром правит случай. Не помоги Иван Павлович милой старушке, заведующей библиотекой, не начнись на улице дождь, не заговори господин Подушкин с бабушкой, выдающей книги, не раздобудь ты информацию о Маше, не сдавшей вовремя литературу… Короче, ключ в книгах.
Я уставился на Нору.
– Да-да, – закивала та, – а сейчас ступай спать. Большой сбор назначен на завтра, на пять часов после обеда.
Утром следующего дня я отсыпался, вылез из-под одеяла в районе обеда и пошел на кухню пить кофе.
– Здоров ты подушку давить, – упрекнул меня Лева, надевая ботинки, – дрыхнешь и дрыхнешь, весь опух, даже глаз не видно!
Почему-то его замечание задело меня, я решил уколоть наглеца и ехидно поинтересовался:
– Лева, что с пари? Когда залезешь в блендер?
Внучок выпрямился.
– Сказал же вчера: надо кое-что купить. Думал, это просто, ан нет, в ближайших магазинах не нашлось, придется поискать. Кстати, мы время не ограничили! Дату исполнения пари не называли, я могу готовиться сколько хочу.
– Понятно, – ухмыльнулся я, – принцип Хаджи Насреддина. Он, помнится, подрядился у падишаха научить осла петь песни и тоже время не обозначил, рассуждал просто: буду делать вид, что занимаюсь вокалом. А там, глядишь, ситуация сама собой разрулится. То ли ишак подохнет, то ли падишах умрет.
Лева открыл дверь на лестницу, я, продолжая смеяться, двинулся за кофе.
– Ваня, – прозвучало за спиной.
Я обернулся.
– Слушаю.
– Сегодня вечером, самое позднее завтра, Лева влезет в блендер!
– Ой-ой, не пугай меня! Неужели ты получил стопроцентно верные сведения о глобальной мировой катастрофе, – захохотал я, – в землю врежется астероид, и все население погибнет! Некому будет отметить: Лев Гладилин свалял дурака!
Дверь захлопнулась, я в распрекрасном настроении позавтракал, лег в спальне на диван с намерением почитать книгу, но неожиданно попал в мягкие лапы Морфея.
– Вставай! – заорали над ухом.
Я подскочил и чуть не свалился с дивана – посреди комнаты возвышалась Ленка.
– Похоже, вы, Иван Палыч, сон-травы обпилися, – укоризненно сказала она, – зову, зову, глаз не продираете! Все в сборе, вас одного поджидают!
– Кто? Где? – забубнил я, сбрасывая остатки дурмана.
– А в хозяйкином кабинете, – сообщила домработница, – мне туда велено чаю подать.
Следующие пять минут я судорожно приводил себя в порядок, а потом, двумя прыжками преодолев коридор, влетел в рабочую комнату хозяйки.
– Знакомьтесь, Евгений Константинович, – тут же заявила Нора, – спящий принц, по совместительству мой секретарь Иван Павлович Подушкин. Подходящая фамилия для человека, способного сутки провести в сладких грезах.
Молодой мужчина, сидевший в кресле у письменного стола, встал и протянул мне руку.
– Можно просто Женя, – сказал он.
– Иван, – кивнул я и услышал легкое покашливание.
Я повернулся на звук.
– Макс! Какими судьбами! – обрадовался я.
– Женю привез, – ответил Воронов, – он мой коллега, работает по делу Шульгина.
– Ну, процедуру знакомства можно считать состоявшейся, – в нетерпении забарабанила пальцами по столу Нора, – давайте работать. Предлагаю повестку дня: я рассказываю о своих заключениях, и мы сравниваем их с вашими! Начинаю!
Я постарался сохранить серьезное выражение на лице. Нора в своем репертуаре: желает быть первой во всем, она даже в костер прыгнет вне очереди.
– Жил на свете Юрий Шульгин, – тоном сказительницы завела Нора, – не богатый, но и не нищий, так, середнячок. Имел маму, брата, невестку, преподавал в институте и, в принципе, был доволен жизнью. Вот только денег нашему Юрочке катастрофически не хватало, он бы смирился с постоянной пустотой в кошельке, но его мама, Ася Михайловна, без конца пинала сына и зудела:
