Иоанна Хмелевская - Свистопляска
Дальнейшее уже не прослеживалось в таких подробностях. На мостовой разгорелась битва, главным оружием в которой служил Зигмусев чемоданчик. Кто-то вырвал его из рук хозяина и бил по головам неприятелей.
Количество сражавшихся увеличилось, к ним присоединился какой-то мужчина, выскочивший из «Альбатроса», и два молодых человека, случайно проходивших мимо. Возникла необходимость в дополнительном оружии: кто-то схватил валявшегося медведя и принялся им наносить удары направо и налево. Находясь в безопасности, Выдра отчаянными воплями из-за ограды призывала мужа и пана Северина опомниться.
И тут несчастный медведь не выдержал. Я увидела, как он лопнул, из него вылетел небольшой завязанный мешочек. Описав дугу, он шлепнулся где-то в кустах скверика, а бесчисленные кубики белой губки посыпались на бойцов, покрыв их толстой, будто снежной, пеленой.
— Ну конечно, — проскрипел майор у меня за спиной. — Сто тысяч чертей и холера им в бок!
Где-то на краю поля битвы промелькнул вдруг сержант. На переднем плане Северин отчаянно пытался выпутаться из схватки. Муж Выдры, дико поблескивая очками, сражался как лев, от его ударов противники так и валились на землю, и я вспомнила, как кто-то из знакомых говорил о нем — сплошные мускулы, овладел несколькими видами борьбы. Похоже, правда, вон как славно работает!
На шум из «Альбатроса» высыпали люди, среди них я увидела пана Януша, тоже не слабак. Вновь прибывшие смело кинулись разделять противников, хотя и не поняли, кто с кем дерется. Рыбак громко поносил Зигмуся, Выдрин муж — отдыхающего-Шум свободно перекрывал возмущенный голос Зигмуся. Уже не повторяя, а утраивая слова, он жаловался, что на него напали и втянули в хулиганскую драку, его, честного человека и гражданина! Свой чемоданчик он нежно прижимал к животу, и я удивилась, как он, чемоданчик, выдержал. Ага, оказывается, предусмотрительный кузен перехватил его двумя ремнями. Зигмусь очень любил заботиться о своем имуществе. Не сомневаюсь, после сегодняшнего ещё больше полюбит. Может, даже страстно.
Майор, стараясь держаться в тени деревьев, незаметно подкрался к толпе на мостовой и смешался с ней. Никто не обратил на него внимания, впрочем, со всех сторон подходили и подбегали люди, интересуясь, что здесь происходит. А уже ничего не происходило, представление закончилось.
Выдра разыскала в уличной пыли и нежно прижимала к груди останки распоротого медведя и громко рыдала. Муж утешал её По примеру майора я, осмелев, тоже подобралась поближе и уже могла расслышать слова, в которых Выдра изливала свою скорбь: вот теперь пан Станислав будет иметь все основания отругать её, не надо было ей без спросу, тайно, забирать бедного медведя, и что теперь делать, не может же она возвратить игрушку в таком состоянии, нет, рука не поднимется вместо целого и чистого медвежонка отдать вот это распоротое безобразие!
— Ну так купим другого, — успокаивал супругу муж. — Отдашь новенького, не плачь. Хорошо, хорошо, ещё сегодня позвоню, чтобы завтра же и привезли. Ладно, сам съезжу, обещаю тебе!
Клянусь, в этот момент у меня уши были как у царя Мидаса!
(Для незнающих на всякий случай поясню. У царя Мидаса были ослиные уши, и сей прискорбный факт царь старался держать в тайне. Узнал об этом слуга, долго крепился, чтобы никому не проболтаться, не выдержал, побежал на берег озера, выкопал в песке ямку и шепнул в нее: «У царя Мидаса ослиные уши». А после этого тростники на озере оглушительно зашумели: «У царя Мидаса ослиные уши». Тайна перестала быть тайной; А к чему это я? Ага, наверное, такими ушами царь Мидас слышал лучше, чем обычными.) К скверику я направилась не сразу и кружным путем. Фонари светили по той стороне улицы, и окружающее просматривалось нечетко, точь-в-точь как в большинстве польских фильмов, действие в которых происходит преимущественно в ночную пору при выключенном за неуплату электричестве. Думаю, на вылетевший из медвежонка мешочек первым вышел сержант, недаром он держался на некоторой дистанции от драки. Вторым к мешочку подбежал Северин, но без толку, потому что из руки сержанта сокровище выхватил кто-то другой. Подскочил, молча выхватил и кинулся бежать. Сержант глупо крикнул: «Стой, стрелять буду!» — но так нерешительно, так неуверенно, что любой дурак поймет — не будет он стрелять, так что неизвестный и не подумал остановиться.
— Ax! — только и могла я произнести, обращаясь к ближайшему дереву. Это оказалось не дерево, а майор.
— Ну и как? — ядовито поинтересовался он. — Вы его опознали?
— Разве что внутренним взором, — отозвалась я. — Но ничего, Выдра скажет.
И не дожидаясь реакции собеседника, кинулась на улице. Беглец может описать круг и вернуться к машине, например. К моей, например! Майор наверняка не запер дверцу, а тому ничего не стоит вырвать замок зажигания, напрямую соединить проводки... А я очень не люблю, когда торчат проводки. Мало того что торчат, мешают, из них ещё и искры сыплются, я же всю жизнь боюсь электричества. Галопом преодолев трассу, которую так недавно проползла в темпе улитки, я с облегчением убедилась — все в порядке. И села за руль, ничего умнее мне не пришло в голову.
Через три минуты майор уже сидел рядом.
— В принципе вы правы, — сказал он. — Если наворочено столько, что больше человеку не выдержать, самое лучшее — относиться ко всему с юмором. Другого выхода нет.
— Значит, сержант его не догнал, — догадалась я.
— Угодил ногой в лисью нору, счастье еще, что не сломал. С нас довольно и одного в гипсе. Ладно, раз есть надежда получить информацию у той женщины...
— А я уже получила, — похвасталась я. И процитировала:
— «Пан Станислав теперь будет иметь все основания отругать меня за то, что без спросу взяла медведя». А пан Станислав — это тот самый Бертель, который проживает в Доме художника. И вообще Выдра — женщина порядочная, с преступниками никак не связана, мое же отношение к ней продиктовано исключительно завистью, мне так хочется быть такой же тощей!
Машина моя стояла в темном месте, сюда уже не проникал свет уличных фонарей, но на лице майора отразилось такое удивление, недоверие и даже осуждение, что я и в темноте его разглядела.
— Мне не хотелось бы обижать пани, но вы, часом, не спятили?
И такой ужас прозвучал в его голосе, что я сразу все поняла.
— Ага, пан предпочитает полненьких. Ладно, чтобы не принимали меня за ненормальную, так и быть, поясню: будь я такой тощей, как Выдра, я могла бы есть, что мне захочется, и не ограничивать себя в выборе блюд. Сколько себя помню — все худею, а поесть я люблю и, как назло, в основном то, от чего толстеют. Всю жизнь у меня был прекрасный аппетит, чтоб ему... И я всю сознательную жизнь вынуждена худеть, живу впроголодь и завидую этой Выдре по-страшному, всеми фибрами или тканями или как их там... Но не думайте, я способна проявить объективность, потому и говорю — она честный человек, и сердце у неё доброе. Но второй раз такого признания от меня не услышите, мой организм протестует!
Майор долго молчал. Наверное, бедняга был основательно потрясен и требовалось время, чтобы прийти в себя.
— Мне очень нужен Роевский! — сказал он наконец. — То, чему мы только что были свидетелями, представляется совершенно однозначно. Получатель информировал, что ничего не получил, и это вызвало переполох в стане.., скажем так, прежних сообщников. Но вся верхушка находится в Варшаве, и Роевский знает большинство из них. И может узнать все, что ещё нам потребуется. Надо бы связаться с ним.
— Телефон! — напомнила я.
— Я человек непривычный к роскоши, вот и оставил его дома..
— Значит, едем домой.
Яцек оказался в «Пеликане» и сразу отозвался. Вчера Мажена работала в вечернюю смену, значит, сегодня с утра до шести. Видимо, он находился у нее, и тот факт, что к майору прибыл одновременно с сержантом, я сочла достойным удивления.
О битве под «Альбатросом» Яцеку доложили во всех подробностях. Кое-какие из них потребовалось прояснить.
— А с чего вдруг кузен пани выскочил на них? — наморщив брови, поинтересовался Яцек. — Насколько я понял, ему ведено было наблюдать из укрытия.
— Так ведь рыбак назвал пароль, — виновато Призналась я. — Тот самый, что я придумала: «Поднимается ветер».
— А почему именно такой?
— Первые пришедшие в голову слова. Откуда мне было знать, что в тот же день, в одиннадцать вечера двое мужчин заговорят о погоде точно в таких выражениях и к тому же под носом у Зигмуся? А вот почему Выдра выскочила с медведем — не знаю, но постараюсь хитростью разузнать.
Сержант пояснил:
— Отдыхающий действительно собирался для интереса выйти с рыбаками в море, они соглашались его взять, но ветер и в самом деле поднимался, пани Иоанна верно предсказала, а такой ветер волну нагоняет...
Яцек перебил несвоевременные разговоры о погода, спросив сержанта:
![Иоанна Хмелевская - Версия про запас [Дело с двойным дном]](/uploads/posts/books/162468/162468.jpg)
