Елена Логунова - Брак со стихийным бедствием
– Анна Дмитриевна, вы великий дипломат! – прошептала я, картинно раскланиваясь. – Переключите звонок на редакторскую, хорошо? Не хочу больше вам мешать.
– Переключаю, беги к телефону, – бухгалтерша придавила кнопку на аппарате, а я метнулась к себе.
Сняла трубочку с трезвонящего аппарата, еще раз сказала спасибо бесценной Анне Дмитриевне и повела задушевный разговор с Мариночкой из «Егории».
– Вообще-то это не положено, разглашать информацию такого рода, но для вас я сделаю исключение, – вздохнула она, выслушав мою просьбу. – Оставьте телефончик, я наведу справочки и перезвоню, если что-то узнаю.
Я продиктовала ей номер своего мобильника и отправилась в студию – помогать Вадику готовиться к приему очередного гостя.
Мы без эксцессов и осложнений записали выступление молодого, но перспективного кандидата Антона Григорьевича Хряпикова, который произвел на меня сильное впечатление могучей душевной энергетикой, коей он был заряжен, как лейденская банка, по самую макушку. Озвучивая свои программные заявления, Антон Григорьевич громовым голосом кричал: «Даешь!» и «Долой!», и с его простертой к объективу длани слетали синие молнии. Я как-то не очень поняла, что и кому кандидат требовал дать, а кого и куда удалить, так как не прислушивалась и вообще на всякий случай отошла подальше, чтобы невзначай не угодить под разряд статического электричества. Когда гость, бодро потрескивая и весело сияя огнями святого Эльма на вихрах, ушел из студии, мы с Вадиком обменялись впечатлениями и решили, что господина Хряпикова во избежание массовых поражений электротоком в городскую думу лучше не пускать, а вот в структурах Минэнерго и РАО ЕЭС ему самое место. В единой связке с высоковольтной линией Антон Григорьевич мог бы принести народному хозяйству страны большую пользу.
От перспективного Хряпикова мы перешли к бесполезной и даже зловредной личности Романа Геннадьевича Мамаева, и Вадик вспомнил, что я поутру упоминала о свежем плане нейтрализации Большой Мамочки. Я охотно поделилась с товарищем своими мыслями по этому поводу. Оператор пришел в восторг, осознал свою роль в истории и немедленно умчался в ближайшую монтажку к свободному компьютеру, чтобы поработать на благо нашего трудового коллектива в простой графической программе.
Я вернулась в редакторскую и под тихое журчание голосов Дашутки и Любови Андреевны, обсуждающих новый рецепт приготовления мороженого хека, подремала с полчаса на гостевом диване. Потом прибежал Вадик, принес распечатку своего шедевра, потребовал ножницы и собственноручно вырезал из бумаги цветной прямоугольник, имитирующий аптечную этикетку.
Я встала с дивана и подошла поближе, чтобы приобщиться к его творчеству.
– Ну, как тебе? – гордясь своим произведением, спросил Вадик, ухватив двумя пальцами кончик бумажного прямоугольничка и помахав им в воздухе, как платочком.
– Отлично! – ничуть не кривя душой, сказала я.
Мы аккуратно отклеили с пузырька с «Пофигином» его родную этикетку и заменили ее новой, изготовленной Вадиком. На ней был в красках изображен тонконогий цыпленок лихого и придурковатого вида. Птенец из популярного голливудского мультика был вооружен мечом славного рыцаря Айвенго и защищен его же щитом. На щите в червленом поле имелись загадочные геральдические символы, а также вполне удобочитаемая надпись на русском языке: «Антигриппин куриный».
– Сам бы ел! – полюбовавшись преображенным флаконом, сказал Вадик. – Даже жалко отдавать! Держи, Ленка! Неси Мамаю троянский сувенир!
– Несу, – согласилась я и уже двинулась в сторону начальственного кабинета, но была отвлечена телефонным звонком.
Звонила Мариночка из «Егории». Она блестяще справилась с ответственным заданием и готова была сообщить интересующую меня информацию, для чего спросила номер нашего факса. Я сказала и пересела поближе к аппарату, борясь с желанием начать грызть ногти. Телефон-факс зазвонил, я сдернула с рычага трубку, сказала пароль:
– Стартую! – и придавила нужную кнопочку.
С мушиным жужжанием пополз из аппарата бумажный лист. Я вытащила его и забилась в уголок дивана, изучая присланный мне факс.
Милая Мариночка, по всей видимости, обладала системным умом. Она не поленилась нарисовать табличку и аккуратно ее заполнила. В табличке было четыре строки и столько же столбцов. Рассмотрев крайний левый вертикальный ряд, озаглавленный «ФИО страхователя», я воскликнула:
– Ба, знакомые все лица!
Семейство было в полном сборе, с участием даже мертвых душ: Трофимов Сергей, Трофимова Клара Максимовна, Трофимова Меланья Трофимовна и Марусенко Лилиана… Все они были в разное время застрахованы в обществе «Егорий», вид обслуживания – страхование жизни. И Набалдашкин в этой компании тоже был! Его имя четыре раза упоминалось в графе под заголовком «страховой агент».
Я прогнала из редакторской Вадика, который требовал, чтобы я сначала всучила Мамаю коробочку с антигриппином-пофигином, а потом уже занималась всякой ерундой, и принялась возить носом по строчкам, вникая в каждую деталь, сопоставляя цифры и факты. Информация была интересная, но сложная для усвоения и требующая обстоятельного переваривания.
Сергей Трофимов и Лилиана Марусенко застраховались в «Егории» лично, причем назвали выгодоприобретателями друг друга. В случае смерти Сергея страховую выплату получала его кузина и наоборот.
Жизнь и здоровье Клары Максимовны Трофимовой были застрахованы ее сыном, выгодоприобретателем значился он же. Сумма страховой выплаты составляла сто тысяч рублей и была сполна получена Сергеем три месяца назад.
Бабушка Трофимова застраховалась сама и всего на пятьдесят тысяч рублей, которые в случае смерти Меланьи Трофимовны должны были получить ее наследники.
– И что же мы имеем? – пробормотала я, почесав в затылке.
– Ты имеешь уникальную возможность спасти родной коллектив от тирании и гонений, но почему-то сидишь тут и не телишься! – с обидой и возмущением заявил некстати вернувшийся Вадик.
Я внимательно посмотрела на него и поняла, что прогнать его далеко и надолго не удастся. Вадька будет виться вокруг меня, как назойливый слепень вокруг больной коровы, пока я не пришибу его или пока сама не рухну в изнеможении.
Воображение мигом нарисовало трагический образ несчастного жвачного. Опухшая от укусов, измученная зудом, одуревшая от жужжания и кружения проклятого слепня многострадальная буренка привиделась мне, как живая. Точнее, как чуть живая.
– Му-у-у! – сказала я, поднимаясь с дивана и послушно следуя к дверям.
– Это тебе зачтется! – крикнул в спину Вадик.
Я обернулась:
– Ты перестанешь подсчитывать, сколько я тебе задолжала за твои добрые дела?
– Сочтемся по нулям! – кивнул он.
– Тогда ладно.
Я постучалась в кабинет Большой Мамочки и, не дожидаясь ответа, толкнула дверь:
– Роман Геннадьевич, можно к вам?
– По какому вопросу? – важно поинтересовался Мамай.
Если бы в стеклянной дверце стоящего за его спиной книжного шкафа не отражался экран монитора с разложенным на нем пасьянсом, я бы подумала, что шеф занят чем-то очень важным.
– По личному, – сказала я.
Вошла и плотно прикрыла за собой дверь.
– По личному? – Шеф удивился и даже, кажется, испугался.
Наверное, подумал, что я буду просить материальную помощь или отпуск по семейным обстоятельствам.
– Роман Геннадьевич, я хочу вас поблагодарить! – с подкупающей сердечностью сказала я. – Спасибо, что проявили человечность и отпустили меня вчера утром с работы к врачу. Благодаря этому мне удалось попасть на прием к заезжему светилу, знаменитому профессору-гриппологу, он принимал только один день. Теперь мне никакой куриный грипп не страшен.
– Правда? – Как я и ожидала, Мамай очень заинтересовался. – Ты сделала себе прививку? А в новостях говорят, будто вакцины пока не существует.
– Роман Геннадьевич, мы же с вами взрослые люди и сами работаем в СМИ! – показательно хмыкнула я. – Вы же понимаете, что есть вещи, о которых широко не сообщается. Я по большому блату купила у профессора два флакона уникального лекарственного средства для профилактики куриного гриппа, оно еще не продается в аптеках и вообще мало кому известно. Это совершенно секретная разработка Минобороны, которая не скоро попадет в серийное производство. К тому времени эпидемия куриного гриппа запросто может скосить половину населения нашей планеты, включая даже ответственных телевизионных работников!
– Ты сказала, что купила два флакона? – быстро спросил Мамай, заметно устрашенный угрозой пандемии.
– Да, а что? – я изобразила полное простодушие.
– Елена! Продай мне один флакон!
– Нет, Роман Геннадьевич, не могу!
