Дарья Донцова - Бутик ежовых рукавиц
– Но почему живешь под чужой личиной?
Аня пожала плечами.
– Полнейшая чушь. Я Анна Амалия.
– Двойное имя в России редкость, – покачала головой я.
– Амалия – это фамилия, – пояснила Аня, – очень просто. Ты – Евлампия Романова, я – Анна Амалия.
Я заморгала, собеседница погасила улыбку.
– Ладно, – сказала она, – надо выручать Мадо. Гостева не виновата, ее подставили. Сволочи!
– Кто? – подскочила я.
– И Шульгину они попытались убрать.
– Кто? – тупо повторила я.
Анна побарабанила пальцами по столу.
– Когда ты в «Лам» появилась, я справки навела и поняла: сумеешь дорыться до правды. Честно говоря, полагала, что поможешь Ирине, выполнишь ее просьбу и уйдешь. Реутова кашу замутила, очень уж Галке хотелось начальницей стать, вот и решила конкуренток убрать – сначала ключики у Гречишиной стырила и Ирке в карман сунула. Верно рассчитала, стервятина: найдут пропажу у Шульгиной, последней несдобровать, выгонят без суда и следствия. Только она во внимание характер Светланы Михайловны не приняла. Та не способна с людьми ругаться, вот облом и случился. Гречишина просто потребовала найти вора, поэтому Ирка тебя и наняла. Это, так сказать, крупный план событий, первое дно коробки.
– А кольцо? – перебила я Аню. – То, что пропало из примерочной. Его тоже Реутова прибрала? Чтобы начальницам неприятность доставить?
– Галка не была дурой, – с легким недовольством ответила Аня. – Воровство наказуемо. Приди ей в голову идея украсть перстень, она бы его потом или Мадо, или Шульгиной подбросила. Тут иное. Я своими глазами видела.
– Что?
Амалия отхлебнула кофе.
– У Ирки кавалер имелся. Вернее, у нее их тьма перебывала. Шульгина расчетливая, совсем иная, чем Мадо. Хоть они и сестры, но совсем не похожи. Гостева тонкая, нежная, а Шульгина бой-баба, наверное, на нее так детдом повлиял. Но сейчас не время психологией заниматься. Ирка очень мужиков любит, только не следует считать ее нимфоманкой, в другом дело. Она лишь с обеспеченными связывается. С женатыми.
– Вот уж странность! – вырвалось у меня. – Лучше найти себе холостого и отвести в ЗАГС.
Аня скривилась.
– Кто тебе сказал, что Ире охота замуж? У нее другие цели. Шульгина надеется собственный бизнес заиметь, ищет спонсоров, потому и открыла охоту на сластолюбца со штампом. Такой любовнице, чтобы шум не подняла, что угодно даст. Но бог шельму метит. Ирка попрокидывается ласковой, а затем зубки скалит, требует мани-мани на свою лавчонку. Да не получается, ерундой мужики отделываются. Один парень ей тачку отдал, уж не знаю, как жене ее исчезновение преподнес, другой мебель в квартиру купил и в кусты. Никто Шульгиной бизнес приобретать не хочет. А годы идут, товарный вид теряется, скоро наша Ирина в тираж выйдет. Ну и попутал черт, надумала Шульгина таки замуж сходить. Нашла кандидатуру – Шмелева Александра Георгиевича. Он ей по всем пунктам вроде бы подходил: доктор наук, богатый, светский, холостой… Да потом выяснилось: все не так. Доктор наук? Верно, но преподает какую-то хрень, вовсе не ученый с мировым именем, а профессоров у нас, как собак нерезаных. Даже академиков тьма. Рекламные объявления погляди, там сплошь члены-корреспонденты всяческие услуги предлагают. Денег у Шмелева нет, мужик существует за счет любовниц, бабы его в тусовку привели. Альфонс! И спереть то, что плохо лежит, может. В тот день, когда перстень пропал, Шмелев за Ирой заехал, они еще не разругались…
Зашел в «Лам» кавалер Шульгиной и заныл:
– Солнышко, нам на прием идти, а у меня рубашка совсем вид потеряла.
Управляющая схватила вешалку с сорочкой.
– На, пойди примерь.
Но все кабинки в тот момент оказались заняты. Потом из одной выпорхнула дамочка, та самая, что затем объявила о пропаже кольца. Александр Георгиевич шмыгнул за дверь, вышел он наружу отчего-то не скоро и налетел на Аню.
– Безобразие! В кабине меня ослепило вспышкой!
– Чем? – удивилась швея.
– В переодевальне ведется видеонаблюдение, сработала яркая лампа, – топал ногами альфонс.
– Милый, успокойся, – бросилась к любовнику Шульгина, – у нас не подглядывают за клиентами.
– Точно? – недоверчиво протянул Шмелев.
– Стопроцентно, – заверила Ирина. – На первом этаже в торговом зале, правда, установлены камеры, но на втором и в VIP-гостиной нет. Тебе показалось.
– Ладно, – смягчился ухажер.
Аня быстро забыла об инциденте, вспомнила о нем лишь после того, как клиентка подняла шум, требуя кольцо. Швея сразу смекнула: растеряха, бросив драгоценность, выбежала из примерочной, в комнатку следом вошел Шмелев, увидел дорогущий перстень и присвоил его. Выйдя в торговый зал, хитроумный Александр Георгиевич закатил скандал, убедился, что видеонаблюдение в примерочных не ведут, и успокоился…
– Ты ничего не сказала начальству? – спросила я.
– Нет.
– Но почему?
– Какое мое дело? – пожала плечами Аня. – Сами разберутся. Да и доказательств воровства нет, одни догадки, за руку Шмелева я не хватала.
– Это ты мне звонила и сказала о родстве между Ириной и Мадлен! – догадалась я.
– Ум некоторых людей поражает. Ты угадала.
– Зачем сообщила информацию? Откуда сама знаешь? – начала я сыпать вопросами.
Анна отодвинула чашку на середину стола.
– Совсем запуталась. И устала очень. Трудно служить ангелом-хранителем у чертей. Только чтобы тебе меня понять, придется выслушать длинную, почти фантастическую историю.
– Рассказывай, – кивнула я.
Аня прищурилась.
– Выключи мобильный.
– Пожалуйста.
– Теперь вынь из кармана диктофон, – спокойно продолжила Амалия.
Пришлось вытащить звукозаписывающий аппарат и демонстративно нажать на кнопку «Выкл.».
– Жила-была девочка, – тоном бабушки-сказительницы завела Аня, – родилась она в Караганде, звали ее простым именем Валечка…
Я превратилась в слух. Обязательно приобрету второй диктофон и стану носить его в потайном кармане. Странно, что до сих пор ни разу не сталкивалась с такой бдительной особой, как Аня.
Валя с раннего детства демонстрировала различные таланты и отлично училась. Получив золотую медаль, выпускница уехала в Москву, поступила без особых проблем в институт и стала изучать точные науки. В Караганде имелось много этнических немцев, Валины родители, Марта и Иосиф Амалия, были из их числа. Впрочем, в семье говорили по-русски, от предков Валентине достались лишь врожденная аккуратность, стремление к порядку да странная фамилия.
Валечка успешно получила красный диплом, поступила в аспирантуру и стала писать диссертацию под руководством профессора Леонида Зорина. Несмотря на серьезные научные регалии, Леонид был молод, хорош собой, а в женщинах ценил в первую очередь ум, поэтому Валечка, очень талантливый математик, привлекла его внимание, и скоро весь факультет гулял на свадьбе. Через девять месяцев, как по заказу, на свет появилась дочка Анечка.
В раннем детстве Аня ощущала себя совершенно счастливой, но потом мама и папа начали ссориться. Сути разногласий, случавшихся между родителями, дочка не знала. Она просто понимала: дома поселилась гроза, мама часто плачет, а отец теперь возвращается с работы за полночь. Затем Валя и Леонид развелись, разменяли квартиру и расстались навсегда. Папа никогда не приходил навещать дочь и денег на ее содержание не давал.
Как-то раз подросшая Аня спросила у мамы:
– Может, мне отыскать отца и попросить о помощи?
– Ни в коем случае, – отрезала Валя.
– Почему? – проявила упрямство Аня.
Валя густо покраснела.
– Не надо, и все!
Аня со всей подростковой горячностью ринулась в бой:
– Он обязан платить.
– Нам хватает, – протянула мама, – давай прекратим неприятную беседу.
– Ну уж нет! – топнула ногой Аня. – Почему вы развелись? Я имею право знать.
– Случился обман, – обтекаемо ответила Валя.
– Ах он гад! – закричала Аня. – Теперь точно к нему поеду!
– Успокойся.
– Давай адрес!
– Анечка, – попыталась утихомирить дочь Валентина, – папу не вернуть, он вновь женился, у него есть дочь, и лучше нам держаться подальше друг от друга. Я специально после развода устроилась на такое место работы, чтобы с ним не сталкиваться, даже согласилась на должность с меньшим окладом.
– Обязательно разыщу отца, – упорствовала Аня. – Красиво получается: одну семью бросил, другую завел. Изменил тебе, бросил меня. Но я не фантик от конфетки! Не желает общаться, ну и пусть, но деньги давать обязан. По закону! Мама, нельзя жить беззубым слизнем. Я с него стребую все, до копейки. Урод! Козел!
– Анечка, – тихо сказала Валя, – ты ошибаешься.
– В отношении козла? – фыркнула дочь. – Ладно, он кобель. И не спорь. Как еще назвать мерзавца, который от законной жены налево побежал?
– Анечка, – робко перебила разбушевавшуюся девочку мама. – Это не он меня обманул, а я его.
