Дарья Донцова - Судьба найдет на сеновале
– Хорошая попытка, Ваня, – остановил меня Макс, – спасибо за то, что пытаешься повысить мою самооценку. Но ты уже один раз произносил эти слова. И, к сожалению, я в самом деле задрых. Многократно сидел в засадах и глаз не смыкал, а сегодня облажался. Да еще упал. Спасибо Ксении, скрутила гаденыша.
– Это ерунда, на меня посмотри, – вздохнул я. – Ни на секунду не усомнился, что в моей квартире живет Шарлотта, и не обратил внимания на слежку, которую вели за мной. Да уж, проявил себя с лучшей стороны. А Ксения симпатичная. И умница. Интересно, зачем она придумала историю с диваном, какой в ней смысл? Да, да, она очень привлекательная женщина…
– Выбрось ее из головы, – перебил меня Воронов. – Даже не пытайся позвать Ксению на свидание – пошлет куда подальше. Думаю, членам бригады запрещено общаться с чужаками.
– Не в концлагере же она сидит, – уперся я.
– Тормози, бабник-теоретик, – распорядился Макс, – приехали.
Я выбрался из машины и вынул из кармана вибрирующий телефон.
– Иван Павлович, это Ксения, – раздалось из трубки. – Забыла спросить, вы обратили внимание на носовые платки, которые Сухорукову время от времени подавали во время траурной церемонии?
– Да, – коротко ответил я.
– Догадались, почему их часто меняли?
– Конечно. Мы с Вороновым не настолько глупы, как вам кажется.
– Вы отличные профессионалы, – решила польстить мне собеседница. – Кстати, вы не бабник-теоретик. Вы определенно практик. Но не бабник. А диван и правда развалился, когда я хотела книгу с полки достать и на спинку встала. Уж не сердитесь.
– Черт! «Жучок» в моей машине еще не снят! – выпалил я.
В ответ раздался тихий смех, затем понеслись гудки.
Глава 38
Спустя три недели Макс, Ксения и я сидели в кабинете Воронова и беседовали с Вероникой Григорьевной и ее адвокатом Николаем Павловичем.
– Зачем вам понадобилась моя клиентка? – спросил юрист.
– Хотим ей кое-что рассказать, – ответил Макс. – Письмо Нины, оставленное ею у Дмитрия Яншина, полностью прояснило ситуацию. А Евгений Паутин, которого Гудкова отправила выкрасть предсмертное послание Ореховой, активно сотрудничал со следствием. Парень отнюдь не доверенное лицо Вероники Григорьевны, выполнял ее разовые задания – по приказу хозяйки гостиницы пугал разных людей. Паутин назвал несколько фамилий.
– Зачем повторять то, что нам хорошо известно? – остановил Макса Николай Павлович. – Моя клиентка тоже оказала содействие следствию. Она больная пожилая женщина, глубоко раскаивающаяся в содеянном.
Воронов побарабанил пальцами по столу.
– Секундочку! Сейчас вам станет ясно, зачем затеяна эта беседа. Слушайте внимательно, иначе упустите какую-нибудь важную деталь. Итак…
В роковой вечер самоубийства Нина приезжает в «Одеон Релакс» в районе десяти, хамит портье, разбивает кружку, просит Эльвиру Елкину разбудить ее, делает видеоселфи и накидывает на шею петлю, оставив в номере короткую записку.
Сначала мы думали, что Орехова втянула в историю соседку по отелю с одной целью: исключить возможность того, что ее мертвое тело найдет мать. В воздухе, правда, повисает вопрос: зачем совершать суицид в гостинице Гудковой? Что мешало самоубийце снять номер в любой другой, коих в Москве пруд пруди? Ответа нет.
Спустя короткое время наш эксперт понимает: табуретка в ванной никак не могла быть отброшена самой Ниной. Некто выбил табурет из-под ног актрисы. Возникает версия, что Орехову лишили жизни. Появляются классические вопросы: кто? почему? с какой целью? Выдвигается предположение: Нина привела в отель любовника. И вскоре выясняется: Орехова действительно изменяла мужу, у нее был роман с Дмитрием Яншиным. Мы вроде получаем ответы на два вопроса: по какой причине актриса закатила скандал на рецепшен и почему она приехала к матери. Сейчас озвучу их.
Чтобы собрать осколки разбитой кружки, администратор побежала за веником, и как раз за время ее отсутствия Дмитрий вошел с улицы и быстро прошмыгнул на второй этаж. Кроме того, в любой другой гостинице в десять вечера толпился бы народ, кто-то из горничных или постояльцев непременно узнал бы актрису, проследил за ней и настучал прессе, что Орехова весело проводит время с любовником. А у Вероники Григорьевны клиентов можно по пальцам пересчитать, надо лишь ненадолго отвлечь администратора. Хозяйка «Одеон Релакса» всегда ложится спать рано, значит, с ней дочь не столкнется. Нина специально не предупредила мать о визите – не хотела, чтобы та решила, как обычно, дождаться ее. Голубки оказываются в номере, и там события начинают разворачиваться непредсказуемо.
Макс достал из стола тонкую пачку листов и взял верхний.
– Это сценарий так и не снятой серии, эпизод из нее Яншину и Ореховой предстояло сыграть во время следующей съемки. Читаю содержание.
«Катя стоит в ванной на табуретке.
Катя (кричит): Сережа, прости! Прощай!
Входит Сергей. Катя быстро надевает на шею веревку и пытается изобразить самоубийство.
Сергей: Господи! Что ты делаешь?
Катя: Свожу счеты с жизнью. Ты завел себе другую.
Сергей бросается к жене. Катя быстро вынимает голову из петли, но продолжает делать вид, что полна решимости умереть. Муж взваливает супругу на плечо и уносит, энергично шлепая ее по заднице».
Макс отложил листок.
– После прочтения этой сцены мы поняли: Дмитрий и Нина решили отрепетировать эпизод и приехали в отель. Они хотели совместить приятное с полезным – предаться любовным утехам и подготовиться к завтрашней съемке. Актеры приступили к работе, но что-то пошло не так. Может, Яншин упрекнул Орехову в нежелании бросить богатого мужа, она резко ответила, на беду, именно в этот момент стоя с петлей на шее, а Дмитрий в припадке ярости вышиб табурет из-под ее ног и убежал? Вроде складно. Но тогда непонятно, зачем Нина написала в номере предсмертную записку. Или никакой репетиции не было? Любовник решил наказать подругу за пренебрежительное отношение к себе, силой заставил ее взять ручку, а потом совершить суицид?
– Но я не обнаружила на теле Нины ни малейших следов насилия, – вступила в беседу Аня. – Все улики буквально кричали: актриса сама встала на табурет и сунула голову в петлю. Например, на веревке остались только ее кожные частички. И тут возникает новый вопрос. Зачем Нина снимает селфи с Елкиной? С какой стати отправляет ее с видеороликом к журналистам? Если Орехова задумала совершить суицид, то история с селфи объяснима, а если актрису убили…
– На похоронах Иван Павлович познакомился с председателем фан-клуба Ореховой, очень похожей на нее девушкой Софьей Киркиной, – продолжил Макс. – А дальше было так…
Они вместе идут к гробу актрисы в зал, где находятся родственники и друзья, в основном со стороны Сухорукова. Вдовец нервничает и срывается на охране, приказывает полицейским и своим секьюрити покинуть помещение. Делать нечего, нам приходится подчиниться. Начинается прощание с актрисой, и тут в зал врывается Яншин. Дмитрий закатывает бурную истерику и убегает. Охраны нет, ловить скандалиста некому, вдогонку за актером кидаются лишь Софья и Иван Павлович.
И еще интересный момент. Алексей Игоревич очень переживает смерть любимой жены, он рыдает, ему постоянно подносят чистые носовые платки. Но внимательный Подушкин обратил внимание на то, что олигарх ни разу не поцеловал безвременно ушедшую на тот свет супругу. Хотя это ни о чем не свидетельствует: многие люди боятся покойников и ни за какие коврижки не облобызают даже очень дорогого мертвеца.
Подушкин и Киркина, не догнав Дмитрия, садятся у какой-то могилы. Софья рассказывает о любви Яншина и Ореховой. Покинув кладбище, Иван Павлович едет к любовнику Нины домой, представляется участковым, а тот отдает ему обстоятельное письмо Ореховой. И наконец-то открывается истина: Нина – послушная марионетка в руках своей матери-преступницы.
Во время разговора с «участковым» Дмитрий пьет дешевое вино. Подушкин забирает у него бутылку, выливает остатки пойла в раковину и отмечает, что напиток гаже некуда, у него подозрительный цвет, нет винного аромата. Потом он уходит, оставив окосевшего уснувшего Яншина на кухне. А тот в рекордно короткий срок трезвеет, выходит на улицу, попадает под маршрутное такси и погибает на месте.
Иван Павлович приносит письмо Нины мне и Анне. И эксперт замечает в послании одну деталь…
– Вообще-то странностей было несколько, – перебила его Анна. – Ну, для начала скажу, что самоубийцам не свойственно изливать перед смертью душу в многостраничных посланиях – как правило, они пишут несколько фраз. И почерк человека в предсмертной записке всегда ярко свидетельствует, что автор испытывал стресс. Мы же увидели пространный, логично составленный текст, без единой помарки, повторов. Графолог считает, что послание писалось в момент душевного спокойствия. Еще он предположил, что Нина сначала набросала черновик, отредактировала его, а потом переписала набело. Но главное другое. При первом прочтении я сразу обратила внимание на нестыковку.
