Ли Голдберг - Мистер Монк и «синий грипп»
Полдюжины сотрудников охраны подошли к нам, и Уилтон тотчас отправил двоих в кафе задержать лже-монахиню.
— Было весело, — проворковал Монк. — Нужно чаще выбираться в магазины.
Я сложила блузку и направилась к ближайшей кассе. Мне не хотелось, чтобы меня арестовали за магазинную кражу. — А Ваше наблюдение принесло пользу, мистер Монк.
— Нет, я не наблюдал, — довольно улыбнулся Монк. — Я пялился.
3. Мистер Монк и прямой ответ
Я спрятала покупки от Джули в своей комнате. Табель успеваемости выдадут ей через несколько дней, поэтому я решила приберечь обновки в качестве награды за хорошие оценки, которые, я знала, она получит.
В субботу утром мать одной из подружек Джули позвонила с предложением сводить детей в кино на очередной сиквел ремейка диснеевского фильма с Линдси Лохан. Она и мне предложила сходить, но я отказалась. Я мечтала насладиться парой часов покоя. Плюс, я была обязана этой мамаше свободной субботой. Это мне по душе, как и любой другой маме, поверьте.
Не успела Джули выйти за дверь, как позвонил Стоттлмайер. Я подумала, он ищет Монка, а это значило, что произошло еще одно убийство, которое нужно расследовать. Такая неприятность в мой свободный день!
— Монка здесь нет, — сообщила я. — Сегодня суббота, вероятно, он драит тротуар перед домом.
— Мне Монк и не нужен, — изумил капитан. — Я подумал, может у тебя найдется немного времени выпить со мной кофе или еще что-то… — Прежде чем я успела ответить, он быстро добавил. — Это не приглашение на свидание.
— Конечно, нет, — воскликнула я. И съежилась, представив, как болезненно для него прозвучала моя фраза. Жена только что ушла, его уверенность в себе, вероятно, опустилась ниже плинтуса. Последнее, что нужно делать — заставлять его чувствовать себя самым не нужным человеком на Земле. — В смысле, я не про то, что с Вами нельзя пойти на свидание. Очень даже можно! Я имею в виду, что поняла все именно так, как Вы хотели сказать, а не так, как это могло показаться, ну Вы поняли, о чем я?..
— Да, — вздохнул он. — Это плохая идея. Забудь, что я звонил. Этого разговора не было.
Когда Карен бросила Стоттлмайера, я предложила ему звонить, если что-нибудь понадобится. Это вполне безопасное предложение, поскольку я знала, что он им не воспользуется. С одной стороны, Стоттлмайер — полицейский, ему приходится быть неуязвимым жестким стоиком, поскольку иное считалось бы признаком слабости (вероятно, это и явилось причиной рухнувшего брака, хотя откуда мне знать?). С другой — мы не друзья. Единственное связующее звено между нами — Эдриан Монк.
Очевидно, я ошибалась.
— Постойте, все нормально, — решила я исправить неловкую ситуацию. — «Кофе» звучит неплохо. Даже очень. Я как раз искала повод освободить себя от стирки, мытья посуды и оплаты счетов. Где увидимся?
Мы встретились в кофе-хаузе у газетного киоска в квартале от меня. Кофейня обставлена ветхими диванами и креслами, полагаю, хозяин хотел придать ей домашнюю, дружественную атмосферу таким образом. А казалось, будто мы пьем кофе в захудалой, грязной квартирке. Но кофе был хорош, да и место находилось недалеко от дома.
Стоттлмайер выглядел таким же износившимся, как и мебель: волосы не причесаны, глаза опухшие, мятая одежда… Мне хотелось обнять его, но это было лишь нечто вроде материнского инстинкта. Мне хочется обнять всех, кто выглядит несчастным. Кстати, такого желания не возникало до рождения Джули. Вместо этого мы пожали друг другу руки.
Он пробормотал «Как дела?», мы немного поболтали, даже не помню о чем, пока заказывали кофе с выпечкой и выбирали столик. Затем повисло долгое, неловкое молчание, мы дули в кофейные кружки и пытались проигнорировать эту самое неловкое молчание.
— Я начинаю намного лучше понимать Монка, — наконец выдавил он.
— Почему?
— У него всегда имелись проблемы, но с Труди он нашел баланс и начал функционировать. А потеряв ее, он потерял и себя, — пояснил Стоттлмайер. — Просто развалился. Он отчаянно пытается упорядочить каждую мелочь вокруг себя, поскольку думает, это поможет ему собрать себя заново.
— Вы всегда знали это, — заметила я.
— Да, но не настолько, насколько сейчас, — помрачнел капитан.
— Почему?
— Я одинок, — вздохнул он. — Ты можешь подумать, что я и не возражаю, учитывая…
— Что учитывая?
— Моя жена часто говорила, что я живу в собственном маленьком мирке, закрывшись от нее и всех остальных, — поделился он. — Ей казалось, что она живет в нашем доме одна. Но это не так. Я знаю разницу.
— Теперь знаете, — ляпнула я, тут же пожалев, едва слова вылетели из моего рта.
Он кивнул. — Да, пожалуй, ты права.
— Мне очень жаль, — сказала я.
— Не стоит, — покачал головой Стоттлмайер. — Мне повезло, что я так долго продержался в браке, учитывая мою профессию. Каждый день я вижу худшие стороны человечества. Мне казалось, я защищал Карен от него. Думаешь, если бы приходя домой, я рассказывал ей обо всем, что случилось за день, она осталась бы со мной до сих пор?
Я пожала плечами.
Он уставился в чашку. — До сих пор я всегда был занят работой, у меня не хватало свободного времени. Дело в том, Натали, я не знаю, как теперь переносить одиночество…
— Вы и не одиноки, — заверила я. — У Вас есть друзья и Ваша семья.
— Это люди говорили тебе, когда твой муж умер?
— Ваша жена не умерла.
— Это почти то же самое, — простонал он. — И каждый раз, вспоминая, как она уходила, я понемногу умираю.
— Вы говорили жене об этом?
— Она знает, — ответил Стоттлмайер.
Я не собиралась спорить. Я не знала его и Карен настолько хорошо, чтобы судить о его правоте.
— Вы боитесь стать как мистер Монк?
— В сущности да, боюсь, — признался он. — За исключением превращения в гениального детектива.
— Такого не случится.
— Натали, знаешь, что я делал прошлой ночью? Я начистил до блеска все свои ботинки. Раньше бы мне такое и в голову не пришло.
— Вы измерили шнурки, дабы убедиться, что они ровные? Разместили их в оригинальные, идеальные и новые коробки? Расставили коробки по цвету?
— Нет.
— Тогда Вы не Монк, — резюмировала я.
— Но определенно ощущаю себя «монканутым», — проронил он. — Сегодня утром, бросив взгляд на свои башмаки, я схватил их, вышел на улицу и извалял в грязи.
А вот это уже странно. Но я оставила мнение при себе.
— Полировка обуви, чистка Вашей кладовой и прочее — эти мелочи, обычные мирские ритуалы и жизненные обязанности помогают Вам пройти через самое худшее, — поделилась я своими выводами. — Вы функционируете, даже если кажется обратное. Думаю, это часть лечения. А потом, в один прекрасный день, Вы проснетесь утром, и Ваша печаль потеряет силу, а гараж заблестит чистотой. Некий бонус.
Он размышлял над моими словами некоторое время, а потом вздохнул: — Спасибо, Натали. Я очень ценю твое участие.
— В любое время, капитан, — улыбнулась я, намеренно пытаясь подчеркнуть формальность наших отношений. Мне не хотелось, чтобы он подкатывал ко мне. — Чем собираетесь заняться?
Он пожал плечами. — Полагаю, начну уборку гаража.
Зазвонил мой мобильник. Это был Монк. Я не могла поверить в то, что услышала.
— Я приеду прямо сейчас, — я захлопнула телефон и уставилась на Стоттлмайера.
— В чем дело? — заинтересовался он.
— Мэр хочет видеть мистера Монка, — выпалила я. — Думаете, мэр желает привлечь его к работе над расследованием убийств?
И сразу поняла, что возможность Монка получить вознаграждение за поимку Золотоворотского Душителя тает на глазах, как и моя надежда на прибавку к зарплате.
— Мэр знает, что Монк не станет работать ни с одним полицейским кроме меня, — произнес капитан. — И ни один полицейский кроме меня не станет сотрудничать с Монком.
— Тогда зачем ему все это?
— Возможно, мэр хочет, чтобы Монк провел переговоры с полицейским профсоюзом, — пожал плечами Стоттлмайер.
— А почему мэр хочет, чтобы именно мистер Монк выступил переговорщиком?
— Ты можешь придумать лучший способ сломить волю профсоюзных деятелей? — выдал Стоттлмайер. — Да за час, проведенный в одном помещении с Монком, они застрелят либо его, либо себя.
Мэрия Сан-Франциско была выстроена вскоре после землетрясения 1906 года, как бы прокричав всему миру, что город вернулся — стал больше, сильнее и гораздо пышнее, чем прежде.
Изящные завитки в стиле боз-ар, дорические колонны и огромный медный купол в стиле гранд барокко придавали зданию мэрии ни с чем несравнимый вид. И словно одного купола недостаточно, его венчает огромный шпиль и фонарь, который загорался ночами, предшествующими заседаниям городского совета.
Здание всегда казалось мне броским и напыщенным, а не величественным и внушительным. Думаю, это вполне логичное место для скопления политиков и бюрократов.
