Наталья Александрова - Шалаш в Эдеме
Я проделала несколько гимнастических упражнений, но стол ужасно скрипел, я испугалась, что меня услышит добросовестная Кондратьевна, и перестала.
Холод пробирал до костей. Господи, ну что я тут делаю? Да так ли уж нужен мне этот Димыч? И с чего я взяла, что у нас с ним сложилось бы что-то серьезное? Подумаешь, переспали раза три! Как говорится в известном анекдоте, это вовсе не повод для знакомства! И как хорошо было бы сейчас очутиться в своей собственной квартирке! Напиться обжигающего чаю с вареньем и залезть в ванну! Ванна у меня в ужасном состоянии, но вода-то горячая идет!
Я спрыгнула со стола и сделала несколько приседаний. Движения немного согревали, однако ужасно противно было стоять босыми ногами на грязном цементном полу, так что пришлось снова сесть на стол. Я совсем приуныла, но тут раздался стук в дверь, кто-то кричал хриплым басом, Кондратьевна отвечала ворчливо, что сейчас идет и что вот подождать две минуты не могут. Я улеглась на опротивевший стол и аккуратно накрылась простыней.
Судя по голосам, санитары были другие – невыспавшиеся и злые. Они привезли двоих после аварии. Слава богу, Кондратьевна указала им самый дальний от меня угол. Но включила свет, так что я невольно сжалась под простыней. Однако никто не обратил на меня внимания, у них своих забот хватало.
– Кондратьевна, – ныл один голос, – ну налей спиртику для поддержания тонуса… замерзли, как негры в Антарктиде, а нам еще целую смену мучиться…
– Спирта не дам! – твердо произнес голос Кондратьевны. – А вот чаю могу налить для поддержания тонуса. Да и согревает чай лучше всякого спирта.
– Чай не водка – много не выпьешь… – разочарованно протянул голос.
– Некогда нам тут с тобой чаи гонять! – рыкнул второй санитар, и дверь хлопнула.
Снова все затихло. Свет в покойницкой погас. Я выждала еще минутку и села на своем столе, обхватив колени.
Холод был жуткий, у меня буквально стучали зубы. Давно уже выветрился весь хмель, а с ним и тепло из организма.
Надо сваливать… если я проторчу здесь не то что до утра, а хоть бы еще час – стопроцентно схлопочу воспаление легких!
Тут я представила себе торжествующую Лизку… представила, что она полетит с Димычем на Мальдивы… В конце концов, черт бы с ними со всеми! Надо же, во что меня втянули!
Теперь зубы мои заскрипели от злости. И вроде бы от той же злости даже стало немножко теплее.
Так я провела еще полчаса, попеременно то стуча зубами от холода, то скрипя ими от злости, но наконец не выдержала, слезла со стола и подкралась к двери.
Дверь была прикрыта неплотно, я еще расширила щелку и осторожно выглянула.
Через эту щелку мне была видна небольшая комната. Пара стеллажей, узенькая кушетка и холодильник. За письменным столом сидела высокая строгая женщина средних лет – надо полагать, та самая знаменитая Раиса Кондратьевна. На столе перед ней горела лампа под зеленым абажуром, возле стола стоял масляный радиатор. На этот-то радиатор я смотрела с завистью.
Как ей, наверное, тепло! А она, зараза, еще кутается в шерстяной платок!
Незаметно мимо этой тетки не проскочишь. Входная дверь, единственный путь на свободу, находится прямо у нее за спиной. А если она меня увидит – еще, пожалуй, в обморок грохнется… хотя по ней не скажешь, что она такая слабонервная! А если даже и упадет в обморок, мне наплевать, еще даже и лучше – не будет мешать! В любом случае дольше терпеть холод покойницкой я просто не в состоянии… Хоть босиком домой побегу!
Я уже собралась было распахнуть дверь и выскочить наружу, как вдруг раздался громкий требовательный звонок.
Тетка в платке поднялась, подошла к входной двери, наклонилась к глазку и спросила недовольным голосом:
– Ну, кого там еще черти принесли?
– Открывай, хозяйка! – послышалось из-за двери. – Принимай еще одного постояльца!
Женщина привычно дернула засов, распахнула железную дверь.
В маленькую комнатку ввалились двое здоровенных мужиков в белых халатах. Один из них нес сложенные носилки.
– Эй, а вы из какой бригады? – забеспокоилась тетка. – И где ваш покойник? И где документы на него?
– Насчет покойника не беспокойся! – пробасил один из пришельцев. – Покойник сейчас будет, а документы – вот они!
С этими словами он вытащил из кармана небольшой темный флакон и брызнул чем-то в лицо тетке. Та охнула и рухнула на кафельный пол.
Мужчина наклонился, подтащил женщину к столу и привалил к нему, как мешок картошки.
– А теперь – быстро! – проговорил он, повернувшись к своему спутнику.
Уж на что мне было холодно в мертвецкой, но тут я еще больше похолодела от страха.
Только что на моих глазах убили человека… если даже не убили, а только временно отключили – все равно, это наверняка самые настоящие преступники, а я – свидетель… а свидетели, как известно, долго не живут. Как только они меня обнаружат – моя песенка будет спета. Из поддельного трупа я превращусь в самый что ни на есть настоящий… тем более что даже свидетельство о моей смерти уже оформлено!
В общем, доигралась, девочка!
Все эти мысли заняли какую-то долю секунды.
Двое злоумышленников двигались прямо ко мне. То есть к двери покойницкой. Еще несколько секунд – и они меня увидят, и тогда…
Я отлетела от двери, завертелась на месте – куда спрятаться?
Никаких тайников и укрытий в мертвецкой не было, только металлические столы с покойниками…
И тут до меня дошло: единственный способ спрятаться здесь – это снова прикинуться трупом.
Во всяком случае, до сих пор это у меня неплохо получалось. Мне удалось ввести в заблуждение мента Василия Ивановича и даже эту тертую тетку из морга… упокой, Господи, ее душу… А может, она жива, ее только отключили на время? Но зачем? Что им тут понадобилось? Наркотики? Вряд ли они тут есть. Что можно взять в морге, кроме покойников?
Напряженно размышляя, я молниеносно вскарабкалась на свой прежний стол, ставший уже родным, натянула на себя жесткую простыню и замерла.
Буквально в ту же секунду дверь мертвецкой со скрипом распахнулась, и на пороге послышались шаги.
– А, черт! – прошипел один из вошедших, споткнувшись. – Темно, как у негра в заднице! Где тут выключатель?
После нескольких секунд возни раздался щелчок, и мертвецкую залил ослепительный холодный свет.
– Холод, как на Северном полюсе! – проговорил тот же голос.
– А ты что хотел – в баньке с покойниками попариться? – насмешливо перебил его второй. – Ладно, кончай базарить, делаем дело и уходим!
Судя по доносившимся до меня звукам, пришельцы обходили столы с мертвецами, разглядывая обитателей морга.
– Этот не годится… – бормотал самый разговорчивый, – это вообще мужик… слышь, Костян, а может, вот эта подойдет?
– Ты что, Лимон, белены объелся? Она же негритянка!
– Ну, какая негритянка? Она же светлая!
– Может, мулатка… или после смерти так потемнела… кончай дурью маяться! Ищи как следует!
– Да уж третий морг обходим, а все ничего нету! Ну, вот эта точно подойдет!
– Лимон, я тебя щас на сервелат пущу! Ты меня что – нарочно злишь? Это ведь старуха!
– Ну, никак на тебя не угодить! Та – негритянка, эта – старуха… Да черта ли их разберешь, покойников… – бухтел невидимый Лимон.
С каждой секундой шаги приближались ко мне, и наконец наступило страшное мгновение: один из преступников остановился возле меня, сдернул с моего лица простыню…
Я замерла и даже задержала дыхание.
Вот сейчас они поймут, что я живая, и тогда…
– Вот блин! – раздался надо мной изумленный голос. – Костян, ну-ка, погляди!
Все. Моя песенка спета. Я чуть не потеряла сознание от страха.
– Ну что еще? – недовольно проговорил второй бандит. – Опять какую-нибудь старую швабру нашел?
– Да говорю тебе – погляди сам!
Рядом со мной раздались шаги, и второй голос, принадлежавший неведомому Костяну, удивленно выдохнул:
– Ну, ни фига себе! До чего же похожа! Не увидел бы сам – не поверил бы!
– Ну вот! – засуетился первый. – А ты все ворчал! Ну что – годится?
– Еще бы не годится! Забираем ее и сваливаем!
– Ты только посмотри, – опять проговорил Лимон. – Прямо как живая!
Я снова напряглась. Однако Костян не собирался попусту тратить время:
– Кончай базарить! Живая – неживая… Давай мешок, и сваливаем отсюда, пока еще кто-нибудь не подвалил!
Меня грубо повернули на бок, подложили жесткий пластиковый мешок, натянули его на меня и застегнули «молнию» снизу доверху. Теперь я чувствовала себя колбасной нарезкой в вакуумной упаковке.
В новом положении был один плюс: теперь можно было открыть глаза и не так старательно изображать труп. Достаточно было просто не шевелиться.
Однако минусов имелось гораздо больше.
Во-первых, хоть я и открыла глаза, но в мешке было совершенно темно, ровным счетом ничего не видно. С таким же успехом можно было глаза и не открывать. Во-вторых, пластик был жесткий и холодный. А самое главное – в мешке было трудно дышать. Воздух туда едва просачивался сквозь крошечное отверстие на краю «молнии».
