Людмила Ситникова - Кино с клубничкой
Миновав лестницу, Ката толкнула дверь и очутилась в просторном помещении. Не успев сделать пару шагов, начала чихать. Похоже, сюда давненько никто не наведывался, о чeм свидетельствовал толстый слой пыли на полу и обилие мерзкой паутины. Как ни странно, чердак был практически пуст, если не брать в расчeт две коробки из-под телевизоров, покоившиеся в дальнем углу. Стараясь не касаться паутины, новоиспечeнная детективщица приблизилась к коробкам и села на корточки. В первой были аккуратно сложены пожелтевшие от времени газеты и журналы. По всей видимости, мать Светланы не посчитала нужным вынести этот хлам на помойку, переложив данное задание на плечи новых хозяев. Вторая коробка была забита всевозможными безделушками, в основном – детскими игрушками. Первым делом в глаза бросились старая-престарая кукла с треснувшим лицом, сломанная машинка с дистанционным управлением, пара неваляшек, цветные карандаши и еще непонятно как затесавшийся в столь юную компанию дырокол.
После минутного колебания Катарина перевернула коробку и, как только еe содержимое оказалось на пыльном полу, опять разразилась многочисленными чихами. Среди груды барахла внимание привлекли две цветные фотографии. Поднеся фото к глазам, Ката вздрогнула: со снимков на неe смотрело улыбающееся лицо Светланы Игнатовой.
Копейкина отложила фотографии в сторону и взяла маленькую, тонкую записную книжку. Вернее, записной книжкой она называлась раньше, а сейчас от неe остался лишь переплeт и несколько листков, остальные оказались безжалостно вырваны.
На первой странице ровным, красивым почерком было написано: «Ирина Стаханова. Улица Печeрская, дом 15, кв…». На страничке с буквой «М» сделано две записи: «Мама. Улица Раевского, дом 34, корпус 2, кв…» и «Мария Перфильева. Улица Ярцевская, дом 49, кв…». На третьей странице имелись адрес и телефон некоего Павла Наездникова, а четвeртая осталась девственно чистой.
Без сомнения, раньше книжка принадлежала Светлане, поскольку ее мать, как знала Катарина, действительно жила на улице Раевского.
«Ну что ж, для начала неплохо, – подумала Катка. – Очень даже неплохо. По крайней мере, у меня есть адреса знакомых Светы, наверняка они смогут рассказать что-нибудь интересное про нее, глядишь – и удастся выйти на свет разгадки. Может, кто-нибудь из них даже знает человека по имени Олег?»
Она встала, отряхнула брюки, ещe раз окинула взглядом содержимое коробки и спустилась на первый этаж. В голове созрел план действий, первым этапом которого станет поездка к матери Игнатовой. А затем… затем надо будет идти далее по списку.
– А теперь в магазин!
Ката посмотрела на часы. Одиннадцать. Отлично, время есть, она успеет купить продукты и ровно в два будет с улыбкой на устах стоять на вокзале, встречая свекровь. При мысли о Розалии Станиславовне Копейкиной сделалось не по себе.
В супермаркете перед Каткой встал выбор: а что, собственно, покупать? Нет, продуктов здесь было предостаточно, на любой вкус и цвет, и если бы она покупала еду для себя, то уже давно стояла бы возле кассы. Но для свекрови…
Среди всех своих недостатков Розалия Станиславовна имеет один, с которым невозможно смириться. А именно – несносный… нет, жутчайший характер! Пожилая дама считает, что на свете нет человека, который бы знал жизнь так же хорошо, как она. Во время своих кратковременных визитов Розалия третирует Кату как может, после еe отъездов Копейкина неделями приходит в чувство. Выкрутасы взбалмошной старухи может стерпеть только покойник, да и то, наверное, не каждый.
Вот, скажем, касательно еды… Дорогая и горячо любимая свекровь повeрнута на здоровом образе жизни. Она, например, ни за какие коврижки не станет есть некоторые мясные продукты. По мнению Розалии Станиславовны, люди, в чей рацион входит мясо, добровольно сокращают себе жизнь. Многие сейчас могут подумать, что дамочка вегетарианка… Ничего подобного! Неприязнь распространяется только на свинину и говядину. Розалия с удовольствием поглощает мясо птицы, но только купить его в наших магазинах практически невозможно. Конечно, прилавки завалены курятиной, индюшатиной и прочими пернатыми, но у Розалии Станиславовны и на сей счeт имеется свой маленький пунктик. Она отдаeт предпочтение… рябчикам. Причем чтобы те обязательно были трeхмесячными. Еще свекровь любит полакомиться мясом фазана, но боже упаси, если это будет особь женского пола. Ни в коем случае! Только самец! Более того – его должны забить в возрасте двух с половиной лет. И точка! Вот и думай после этого, чем можно будет потчевать старуху с еe нереальными запросами. Ката всегда удивлялась: как той вообще удаeтся ходить по магазинам? По мнению Копейкиной, в первом же супермаркете Розалию должны отправить в психбольницу. А как же иначе, ну кто, интересно, в магазине может точно сказать, что фазана забили именно в два с половиной года? Абсурд!
Проходя мимо всевозможных секций, Катарина судорожно соображала, какие яства можно закинуть в корзину. Может, морскую капусту? Она очень полезна, и, вероятно, Розалия еe употребляет. Да, точно, капуста подходит.
Минут через двадцать Ката подошла к кассе, в ее корзине, помимо капусты, лежали сeмга, креветки и прочие морепродукты, которые Розалия должна будет одобрить (по крайней мере, Катарине очень хотелось на это надеяться). Если же свекровь скорчит недовольную гримасу, пиши пропало, нервотрeпка и нудное гудение обеспечены.
В коттедж Катарина приехала без двадцати час. В запасе оставалось несколько минут, и она решила позвонить матери Светланы, рассчитывая договориться о встрече.
Трубку долго не снимали, и Копейкина предположила, что женщина, возможно, на работе, как вдруг на пятнадцатом гудке послышалось раздражeнное алло.
– Добрый день. Могу я поговорить с Елизаветой Викторовной?
– Это я. Кому пришло в голову трезвонить в такую рань?
Катарина опешила. Ничего себе рань, обед не за горами!
– Извините меня, я не знала, что вы ещe спите.
– Если после пятого гудка трубку не беру, за каким лешим продолжаешь трезвонить?
– Елизавета Викторовна, это Катарина, мы купили у вас дом, и я…
– А… Катариночка, здравствуйте, деточка, я вас сразу не признала. – Голос женщины стал приветливым. – Зачем я вам понадобилась?
– Понимаете, мне необходимо с вами встретиться. Я нашла на чердаке фотографии. Скорей всего они принадлежали вашей дочери, хочу отдать.
Последовала недолгая пауза.
– Фотографии? – неуверенно проговорила Елизавета Викторовна. – Ну… тогда можете приехать ко мне.
– Как вы смотрите, если я подъеду вечерком, часиков в шесть?
– Ох, нет, в шесть меня не будет дома. А вы сможете приехать завтра в первой половине дня?
– Да, конечно.
– Вот и отлично. Тогда договорились, жду вас завтра, адрес у вас имеется.
– Да.
Ката положила трубку. То ли ей показалось, то ли Елизавета Викторовна действительно прореагировала на еe слова равнодушно. Создавалось впечатление, что женщина дала согласие на встречу помимо своей воли. А в принципе, какая разница, ведь фотографии – всего лишь повод поговорить с ней. Но всe равно, от разговора осталось неприятное ощущение. Как говорится, в душе выпал мелкий осадок.
Наспех выпив кофе, Ката порулила на вокзал, мысленно подготавливая себя к встрече с Розалией. Как и следовало ожидать, еe надежды приехать вовремя не оправдались. На дороге произошла авария, и Ката, проклиная всe на свете, была вынуждена довольно долго стоять в многокилометровой пробке. Добравшись наконец до вокзала и уже представляя лицо разгневанной свекрови, Копейкина метнулась к табло. Поезд, доставивший Розалию в столицу, прибыл на шестой путь.
Ещe издали Катка увидела Анжелу. Девушка стояла около многочисленных сумок и, нервно затягиваясь сигареткой, озиралась по сторонам. Рядом… О господи! Катарина даже остановилась. Глаза отказывались верить увиденному. Спиной к ней стояла свекровь. Но что случилось с женщиной за последний год? Всегда подтянутая, в отличной форме, державшаяся прямо, Розалия превратилась в худую сгорбленную старушенцию. Да и заношенное платьице как-то не вязалось с образом вечно бушующей дамы. Комок застрял в горле, Катарина с грустью констатировала: всe-таки время безжалостно, и как бы человек ни пытался бодриться, а годы берут своe. Немудрено, что старушку сгорбило и она так исхудала, как-никак, а через пару лет ей стукнет восемьдесят, возраст довольно-таки почтенный, даже для Розалии Станиславовны.
Испытывая неописуемую жалость к родственнице, Катарина попыталась улыбнуться и ускорила шаг. Анжела бросила окурок и замахала руками. Расстояние сокращалось, и когда до приезжих осталось не более пятнадцати метров, Катарина услышала позади знакомый зычный голос:
– Ката!
От неожиданности Копейкина вздрогнула. Что это было? Вариантов не так много: либо слишком низко пролетел бомбардировщик, либо началось землетрясение, либо… это орала Розалия Станиславовна. Ката резко обернулась и увидела: к ней быстрой походкой идет Розалия. Пребывая в шоке, Катарина перевела взгляд на стоящую рядом с Анжелкой женщину. Выходит, это не Розалия стоит, сгорбившаяся и жалкая, а какая-то незнакомка?
