Дарья Донцова - Ангел на метле
– Шикарно, завтра же выходи на работу, – ажитированно перебил Воронова газетчик.
– Не понял, уточните, – сказал я.
Сергей снова вынул трубку.
– На утренней летучке я представлю тебя коллективу, скажу, что нанял нового сотрудника.
Я нахмурился:
– Неподходящее прикрытие. Каков средний возраст ваших журналистов?
– Ну… лет двадцать пять, – ответил Митяев.
– Вот видите! Сразу возникнут вопросы, отчего зачислили в штат немолодого человека?
Сергей вытащил сигареты:
– Понимаешь, мои сотрудники молоды, работоспособны, энергичны, хотят получать больше денег, готовы ради них босиком по стеклу бегать, но плохо пишут, не в ладах с русским языком.
– Большой минус для журналистов, – согласился я, – но, думаю, хороший корректор легко исправит ошибку в слове «карова»!
Митяев усмехнулся:
– Не в грамотности дело, хотя большая часть поколения пепси не знает правила про то, что жи-,ши- пиши с буквой и-. Поэтому у нас сидят тетеньки-корректорши, бабульки из советских времен, я их переманил из разных мест, купил за хороший оклад, но литературного редактора нет. Смотри.
Сергей открыл портфель, вытащил из него пачку листов и начал перебирать бумаги.
– Вот! Допустим, репортаж Ольги Гадюки.
– Милая фамилия, – не утерпел я.
– Это псевдоним, – отмахнулся Митяев. – Слушай: «Я опустила голову вниз». Здорово, да? А куда еще можно опустить башку, вверх? Или вот замечательный перл: «В большом мегаполисе всегда шумно».
– Фраза банальна, – согласился я, – это штамп, вроде «Нью-Йорк – город контрастов», а еще «большой мегаполис» – это масло масляное. В самом слове «мегаполис» уже заложено значение огромности.
– Сечешь фишку! – обрадовался Сергей. – А как тебе это: «В теплом месяце апреле»?
– Слово «месяц» явно лишнее, апрель не может быть днем недели! – ответил я.
– Вау! – подпрыгнул Митяев. – У тебя какое образование?
– Литературный институт, кроме того, в прошлой жизни я был редактором в толстом журнале.
– Ну Макс! – в полном восхищении заявил Сергей. – Точно в жилу.
Примерно час мы обсуждали план действий, потом Воронов проводил нас с Митяевым во двор. Газетчик щелкнул брелком сигнализации, серебристый джип мигнул фарами.
– Черт, забыл, как отсюда выезжать, – дернул плечом издатель. – На перекрестке налево или направо?
– Давайте я поеду впереди, – предложил я, открывая «Бентли» и устраиваясь на водительском месте.
Митяев издал сдавленный писк, который я принял за согласие. «Бентли» тихо заурчал, я выехал на дорогу, посмотрел в зеркало и с удивлением отметил: Сергей по-прежнему стоит у своего джипа. Пришлось заглушить мотор и выйти с вопросом:
– Что случилось?
– Эт-та твоя тачка? – хриплым голосом поинтересовался Митяев.
– Да. – Я решил не вдаваться в подробности.
– Значит, в случае нахождения крысы я должен купить тебе «Бентли»? – почти в панике поинтересовался Сергей.
– Нет, – сдерживая смех, ответил я, – всего лишь пятнадцатую модель «Жигулей».
– Зачем она тебе? – вытаращил глаза Сергей.
– Видишь ли, – сказал я, отшвырнув в сторону церемонное выканье, – я мазохист. Когда хочу получить удовольствие, оставляю в гараже «Бентли» и сажусь в тачку, сделанную на заводе «ВАЗ», закуриваю сигарету какой-нибудь московской табачной фабрики и чувствую себя счастливым.
– Понятно, – обалдело кивнул Сергей, – у каждого свои тараканы.
Ровно в десять утра я вошел в просторный кабинет и сел в самом дальнем углу. Сразу стало понятно, что с одеждой я промахнулся. Собираясь впервые на службу в редакцию одной из самых популярных газет России, я решил, что следует быть серьезным, поэтому выбрал строгий серо-синий костюм, белую сорочку, соответствующий галстук и сейчас смотрелся белой вороной. Сновавшие туда-сюда сотрудники поголовно носили джинсы, толстовки на «молнии» и кроссовки. В пиджачной паре был лишь главный редактор, который влетел в помещение, словно торнадо, и заорал:
– Все сели!
– Ну вот, – сказала себе под нос темноволосая девушка в джинсах, плюхнувшись на стул возле меня, – добро пожаловать на утренний сеанс анального секса с бутылкой шампанского.
– Для начала – вы идиоты! – не понижая голоса, вещал Митяев. – Сборище долдонов. Капустина!
Темноволосая девушка в джинсах вздрогнула и подняла голову:
– Чего?
– Встань, когда с тобой начальство разговаривает, – начал краснеть Сергей.
– У нас че тут, зона? – окрысилась та. – И ваще я женщина!
Митяев всплеснул руками:
– Поглядите-ка! Женщина! Ну и ну! Кто бы мог подумать! Эй, внимание! Читаю фразу из суперматериала Капустиной: «Целый вагон голландской травки прибыл сегодня в Москву».
По залу пробежал смешок.
– Круто, – воскликнул паренек в рваных джинсах, – у нас теперь есть колонка «Новости наркодилеров»! Эй, Капуста, попроси у своих информаторов мешочек на всех.
Журналисты заржали.
– Дураки, – топнула девушка, поддергивая джинсы, – идиоты! Не о той траве речь!
Она наклонилась, без всякого стеснения задрала штанину и почесала ногу. Я увидел на щиколотке девицы странную татушку – розово-голубой ангел с оторванным крылом. Писаки тем временем продолжали веселиться.
– Заткнулись! – легко переорал всех Митяев. – Никто не потрудился в заметке пояснить, что речь идет о новом покрытии для футбольного поля. Капустина, место!
Девушка шлепнулась на стул и исподлобья посмотрела на меня, я сочувственно улыбнулся ей. Капустина фыркнула и отвернулась.
– Хорош гундеть, – бушевал Сергей. – Кто у нас ведет на последней полосе «Советы»? Эй, автор, покажись народу!
– Я, – снова подал голос юноша в отвратительных штанах.
– Миша! – ласково протянул Митяев. – Ты супер! Молодец! Сам писал или кто помог?
– Не понял? – насторожился Михаил.
– Сейчас разъясню, – соловьем заливался Митяев.
И тут у меня в кармане зазвенел мобильный, все присутствующие мигом обернулись. Я живо вытащил телефон, отключил его и положил на стоявший рядом журнальный столик. Сергей как ни в чем не бывало продолжал:
– Наш Миша наваял раздел, называется «Древнерусский сонник».
– И чего? – возмутился корреспондент. – Народ тащится от такого!
– Зачитываю, – перекричал юношу редактор. – «Сонник был составлен личным астрологом Ивана Грозного»!
Капустина тоненько захихикала, Митяев нахмурился:
– Тишина! Ладно, пусть будет Иван Грозный, никто не против, но дальше-то мрак! «Телевизор снится к больному желудку»!
– А что здесь не так? – удивился Миша. – Как позыришь новости, сразу гастрит скручивает.
– «Если увидите во сне телефон, вам предстоят пустые хлопоты», – продолжал Митяев.
– Ваще-то верно, – подала голос Капустина. – От мобилы одна головная боль.
– «Компьютер – предвещает расходы», – взвизгнул Митяев.
Я начал кашлять, пытаясь замаскировать рвущийся наружу смех.
– Гоблины, – пошел вразнос начальник, – телевизор, телефон, ноутбук! Михаил, огрызок вонючий! Каким образом в сонник, составленный личным астрологом Ивана Грозного, попали плоды научно-технического прогресса двадцать первого века?
Миша заморгал, в кабинете установилась звенящая тишина, потом откуда-то слева раздался жизнерадостный возглас:
– Ой, сейчас подохну! – и следом – заливистый смех.
– Эт-та кто у нас самый веселый? – завертел головой Митяев. – Никак Слава Виалин, лучший папарацци всех времен и народов! И что с тобой сделать?
– Я глупости не пишу, – загудел бас, – только фоткаю, а на снимках все как есть! Не придерешься.
– Щелкать с умом надо! – прошипел Митяев. – Вот! Любуйтесь все! К сожалению, это уже вышло! Читатели телефон оборвали, рецепшен трясет, словно наркомана в ломке.
Сергей встал, подошел к доске, прикрепил на ней развернутую газету и ткнул указкой в середину полосы.
– Что видим?
– Материал о несчастных пенсионерах, – затараторила Капустина, – о бедных старушках, которые всю жизнь пахали на общество, а теперь вынуждены у метро пирожками торговать. Эта тема многим близка.
– Не о статье речь! Смотрим фото! – перебил некстати разболтавшуюся девчонку Митяев. – На двух колонках слезливый рассказ про тетку, которая, чтобы не умереть с голоду, печет дрянь с мясом и стоит на улице со своей продукцией. Есть иллюстрация! Кто-нибудь, опишите снимок! Виалин, говори, чего нафоткал.
– Бабка самого несчастного вида, – загундел Слава, – с корзинкой, в одной руке пирожок! Жаль печальная, слезы наворачиваются, картинка из жизни, суперснимок! Я за него могу премию получить!
– На конкурсе кретинов! Что у старухи на шее висит? – спросил Митяев.
– Табличка, – ответил Слава.
– И что на ней написано?
– Не вижу!
– Ты не прочитал текст, когда сдавал фото? – уточнил Сергей.
