Дарья Калинина - Дай! Дай! Дай!
– Но вы помчались к своей подруге, чтобы узнать у нее подробности произошедшего.
– Ну да. Конечно.
– А вы не подумали, что это ужасное преступление могли совершить ваши дочери?
– Что? О нет! Только не они!
– Но у них-то алиби как раз нету!
– Да зачем оно им нужно? Они никогда не знали Паршавина. Говорю же, он имел дело только со мной и с мужем. Мои девочки неплохо устроены, но они молодые. У них нет того уровня доходов, как у нас с мужем.
– Но они могли узнать про шантажиста и захотеть избавить вас и вашего мужа от него. Они же вас любят. И могли захотеть помочь вам.
– Все равно нет! Они бы в первую очередь пришли к нам с мужем посоветоваться и обсудить создавшееся положение.
– И все равно я не вижу другого выхода, кроме как поговорить с вашими девочками.
Некоторое время Лебедева колебалась. Но потом все же кивнула.
– Хорошо. Но пусть эта беседа произойдет в моем доме и при нас с мужем. И пожалуйста, не говорите девочкам о том, кем был убитый. Назовите его… Ну, скажем, старым знакомым их отца.
– Обещаю вам это.
– Тогда я позвоню девочкам и попрошу их сегодня же приехать ко мне. Часа через полтора вас устроит?
Следователя это вполне устроило. Но так как Лебедева звала к себе в гости одного только Рассохина, и никто из добровольных помощников ее приглашения не удостоился, то следователь снова распрощался со своими друзьями.
Он уехал, а Мариша с Риткой не торопились. Да и куда им было спешить? Следователь оставил им копии дел об ограблении инкассатора на торфяных разработках и двойного убийства, случившегося там же в то же время. И теперь девушки, устроившись в кафе за столиком у окна, пытались разобрать кривули, которыми были испещрены страницы уголовных дел.
– И что за мерзкий почерк? Какой смысл писать эти тома, если потом все равно никто прочитать не сможет?
– Не знаю. Но тут есть протоколы. Некоторые вполне читаемы.
И пока Смайл маячил у стойки бара, пытаясь привлечь к себе внимание официанта и сделать заказ, подруги увлеченно изучали уголовные дела.
– Поверить не могу, но похоже, мой отец был уголовником! – внезапно вздохнула Ритка.
– Не преувеличивай.
– Он совершил ограбление.
– Это всего лишь предположение.
Мариша желала утешить подругу, но Ритка была безутешна.
– Вот Лебедева тут твердила про темное прошлое ее приемных дочек, но у меня-то оно еще хуже! – воскликнула она. – Вполне возможно, даже почти наверняка, мой отец тоже участвовал в том ограблении инкассатора! Вместе с дядей Волей и Паршавиным. И в папу стреляли. И ранили! Поэтому он и не вернулся больше к нам с мамой! Потому что его убили. Там, на болотах!
– Погоди, но ведь грабителей было трое.
– Трое. Верно.
– Предположим, что это был Паршавин и двое его друзей.
– Да.
– Один из них погиб. Паршавин присвоил себе фамилию Цыплакова и спокойно жил все эти годы. А кто же был третий?
– Дядя Воля, – с уверенностью произнесла Ритка. – Тот самый, который потом эмигрировал в Америку через Израиль. Помнишь, я тебе про него говорила?
– Да. Выходит, он последний, кто может рассказать нам правду.
– Выходит.
– Послушай, я уже спрашивала тебя об этом, а теперь спрашиваю снова. Нельзя ли нам этого дядю Волю как-нибудь разыскать?
– Ну… Не знаю. Думаю, что моя мама знает его адрес. Вот только… Захочет ли она его нам дать?
– Да почему же нет?
– Она очень близко к сердцу приняла разоблачение, которое мы ей устроили. Она все эти годы лгала мне, что мой отец умер. А теперь выясняется, что перед этим он еще и успел поучаствовать в ограблении инкассатора. Просто в голове не укладывается!
– Но если твой отец был в доле с Паршавиным, то по крайней мере ясно, почему тот отстегивал твоему Никитке ежемесячно кругленькую сумму. Это был долг! Эти деньги предназначались вам с Никитой в качестве выплаты доли твоего отца!
– Ты думаешь?
– Ну конечно! Паршавин и тот твой дядя Воля разделили награбленные деньги пополам. Вдову своего третьего подельника они в тот раз обошли. Но с годами то ли денег у них стало слишком уж много, то ли совесть замучила, вот они и стали отстегивать тебе кое-какие денежки. Не их вина, что Никитка ни копейки не доносил до дома, а все тратил со своей Кариной.
Произнеся эту фразу, Мариша увидела, как по улице семенит маленькая знакомая фигурка.
– Тетя Люся домой возвращается из магазинов.
– Какие пакеты! – изумилась Ритка. – Как она их только тащит!
– Поможем тетушке?
– Ага. Одна нога тут, вторая там!
И подруги, ни слова ни сказав Смайлу, вскочили из-за столика и унеслись прочь. Поднятый ими ветерок еще пошевелил листы уголовного дела, забытого подругами в кафе. А потом стих и он. И когда вернулся Смайл, то он смог лишь с недоумением оглядеться по сторонам, не видя ни своей жены, ни ее подруги.
Глава 17
Тетя Люся помощь подруг приняла охотно и с радостью. Хотя сначала и отнекивалась, но было видно, что тяжелые пакеты изрядно оттянули ей руки. И пожилая женщина будет рада, если ее от этой обузы избавят.
– Я уже не в том возрасте, чтобы с легкостью тягать по десять кило в каждой руке.
– Что же вы тут накупили такого?
– Да так, – скромно отозвалась тетя Люся. – Все по мелочи. Моющие средства и все такое прочее.
Все такое прочее было несколькими баночками икры, палочкой сырокопченой колбасы, оливками, миногами и еще множеством вкусностей в ярких, нарядных и наверняка очень дорогих упаковках. Кроме того, в пакетах было три бутылки. Одна с коньяком двадцатилетней выдержки. Ритка даже примерно не могла представить себе его рыночную стоимость. Что-то заоблачное из области фантастики. Сухое мартини и отличное сладкое десертное вино из Лангедока.
– Что-то празднуете, тетя Люся?
– Решила саму себя побаловать.
Ритка недоумевающе покачала головой. Даже хлеб тетя Люся купила самый дорогой, свежевыпеченный, с аппетитной сырной корочкой и с заманчивыми вкраплениями кусочков ветчины и кедровых орешков. Раньше тетя Люся позволяла себе свежий нарезной батон или кирпичик столичного. И утверждала, что лучше них ничего и быть не может.
И с чего вдруг такие разительные перемены во вкусах?
– Тетя Люся, а у вас все в порядке?
– Конечно. А почему ты спросила, девочка?
– Может быть, у вас кавалер завелся?
– Вот уж нет! Зачем он мне в моем-то возрасте?
– Да какой там у вас возраст!
– Ах, что ты, милая, я уже совсем старушка!
– Не выдумывайте, тетя Люся. Вы у нас еще в самом соку.
– Да все равно кавалеров-то нет. Вот был у меня один на примете, да и тот…
– Вы про нашего дядю Борю говорите?
– Про Борю, – печально вздохнула тетя Люся. – Да, про него.
– А вы с ним близко общались? Может быть, он вас и замуж звал?
– Звал, – как-то уж совсем тоскливо произнесла тетя Люся. – Шутил, оказывается. А я-то дура…
Она не договорила и махнула рукой. А подруги переглянулись. В тете Люсе они сегодня увидели что-то новенькое. Она что же, была влюблена в своего соседа? А как же тогда ее обещание помочь Лебедевой рассекретить тайны Паршавина? Тетя Люся клялась и божилась, что раздобудет какую-нибудь интересную информацию про Паршавина.
И что? Не очень-то это похоже на поведение любящей женщины. Скорей уж смахивает на поведение оскорбленной и обиженной дамы сердца, жаждущей мести и реванша. Не важно какого, но реванша, торжества над своим обидчиком.
– Тетя Люся, а вот та женщина, которая приходила к вам, она кто?
– Какая женщина?
– Не притворяйтесь, тетя Люся. Та женщина, которая Лебедева.
– Ах, Аллочка! – расплылась в приторной улыбке тетя Люся. – Это моя подруга. Очень давняя и хорошая.
А Лебедева утверждала, что познакомилась с тетей Люсей случайно и не так давно.
– А как же так получилось, что ваша подруга одновременно явилась приемной матерью дочерей вашего покойного соседа?
Тетя Люся вся сморщилась и скрючилась, словно ей было невыносимо больно и холодно.
– Умоляю вас, девочки, – пролепетала она. – Это не моя тайна! Я не могу вам ее открыть.
– А чья? Чья это тайна? Лебедевой? Это она убила Паршавина? Это ее вы выгораживаете? Чтобы покрыть делишки подруги, вы придумали, что Никита приходил к дяде?
– Ах нет! Не делайте из меня чудовища! Никита в самом деле в тот вечер был у своего дяди. Это правда. Но Аллочка… Она пришла раньше. И когда все это произошло, она буквально умоляла меня не выдавать ее следствию. Сказала, что просто поговорила с Борей, и все.
– И все?
– Все! Поговорила, а потом наверх поднялся Никита.
– Значит, та женщина, с которой столкнулся Никита, была Алла Лебедева?
– Ну да.
– И это она пригрозила ему смертью, если он начнет болтать и выдаст ее следователю?
– Никита и Аллочка не были знакомы!
– Но Лебедева была в квартире вашего соседа? Она могла убить его?
– Алла – замечательная женщина. Прекрасная мать и верная супруга. В голове не укладывается, как она могла так поступить!
