Наталья Александрова - Полюблю до гроба
– Кадровика не увольняй, – сказала я, – мужик въедливый, но все, что на фирме творится, знает, может быть полезным. И эту рыжую Антонину можешь секретарем взять, она хоть и глуповата, но честная.
Таким образом я решила отплатить Тоне за хорошее отношение.
– А вот секретаршу Маргариту Степановну гони в шею, – добавила я, – она тебе увольнения Антона никогда не простит. Ну, пока.
Мы спустили два огромных чемодана с мужскими вещами вниз и велели консьержке сказать Антону Петровичу, что в квартире милиция, его сообщницу уже взяли и его тоже ищут.
– Он как услышит, так и пропадет навсегда, – посмеивалась Наталья, – и если удерет от милиции – его счастье, мне до него теперь дела нету…
Василий Макарович вошел в знакомый уже ресторан «Щит и панцирь».
На этот раз метрдотель его узнал и, не задавая никаких вопросов, проводил к кабинке, в которой его ждала Светлана Борисовна.
Она сидела перед столом, плотно заставленным блюдами и тарелками. Здесь было и знаменитое мясное ассорти, и салат из морепродуктов, и цыпленок с прованскими травами, и французские сыры, и прочие деликатесы, которых Куликову прежде не приходилось видеть.
Светлана Борисовна с мрачной жадностью поедала кусок пармской ветчины. Увидев Василия Макаровича, она показала ему на свободный стул и пробормотала что-то нечленораздельное.
– Что, извините? – переспросил дядя Вася, опустившись на стул.
Дама прожевала ветчину и повторила более разборчиво:
– Угощайтесь! Я столько всего заказала, что одной не справиться!
– А диета у вас кончилась? – осведомился Василий Макарович, деликатно наколов на вилку маринованный огурчик.
– Диета? – повторила Светлана Борисовна с мрачной усмешкой. – Если сейчас еще и диету соблюдать, вообще утопиться захочется…
– У вас что-то случилось? – сочувственно спросил Куликов.
Клиентка в ответ только безнадежно вздохнула.
Дядя Вася понял, что не стоит сейчас лезть к ней в душу, и открыл свой портфель. На стол легли фотографии Павла Дроздова – с камеры наблюдения в океанариуме и те, что удалось сделать в аэропорту.
– За отчетный период мне удалось зафиксировать встречи объекта с целым рядом женщин… – начал Василий Макарович деловитым и уверенным тоном. Ему хотелось поскорее отчитаться перед клиенткой и перейти к самому интересному – к рассказам о своем боевом прошлом, о славных буднях милиции и необычных случаях, свидетелем которых он был. – Вы оказались правы, – продолжил Куликов, раскладывая фотографии перед клиенткой. – Объект, несомненно, связан с каким-то криминалом, правда, конкретные детали мне пока неизвестны, но я продолжаю расследование и непременно докопаюсь до сути…
– Ага… – проворчала Светлана Борисовна с каким-то странным выражением и сердито отправила в рот кусок хамона.
– Вот на этой фотографии, сделанной в аэропорту, объект встречается с неизвестной женщиной. Судя по охране и другим деталям, эта женщина – важная персона, я предполагаю, что она напрямую связана с криминальными кругами. Мне пока не удалось установить ее личность, но лицо кажется мне знакомым. Наверное, оно попадалось мне среди милицейских ориентировок… ну, знаете – «объявлена в розыск…»
– Что?! – воскликнула Светлана Борисовна и закашлялась – хамон попал не в то горло.
Василий Макарович подскочил и подал клиентке стакан воды. Она сделала большой глоток, отдышалась и уставилась на детектива как на помешанного.
– Что? – повторила она. – Вы правда не знаете, кто это такая?
– Нет, – честно признался Василий Макарович. Он понимал, что такой ответ сильно уронит его репутацию в глазах клиентки, но врожденная честность не позволяла ему кривить душой.
– Это же знаменитая писательница Мымрина! – сообщила Светлана Борисовна с очень странным выражением – то ли завистливой насмешки, то ли насмешливой зависти.
– Кто? – переспросил Василий Макарович.
– Вы что, правда не знаете, кто это такая? – Светлана Борисовна взглянула на него удивленно. – В таком случае вам очень повезло… таких, как вы, единицы…
– Кажется, где-то слышал ее фамилию… – признался Куликов после недолгого раздумья.
– Неудивительно! – фыркнула клиентка. – Со всех сторон только и слышишь – Мымрина, Мымрина… а сейчас она прилетела в наш город на книжную ярмарку, так по всему Невскому проспекту висят на растяжках ее портреты…
– Надо же! – Дядя Вася пригорюнился. – А я-то думаю, почему ее лицо показалось мне знакомым…
Светлана Борисовна придвинула к себе остальные фотографии, взглянула на них и усмехнулась:
– Ну, понятно… это – Раиса Репкина, это – Оксана Пузырчук, а это – Нелли Компакт… вот оно как! Значит, она тоже работает за Мымрину! Кто бы мог подумать…
Василий Макарович перестал что-либо понимать. Он смотрел на клиентку в полной растерянности и ждал каких-то разъяснений, хотя и понимал, что это непрофессионально.
И объяснения последовали.
– Мымрина – очень знаменитая писательница, – начала Светлана Борисовна, – пишет любовные романы, мелодрамы и прочее дамское чтиво. Ее романы идут нарасхват, печатаются огромными тиражами. Соответственно приносят ей самой и издателям большие деньги. Но последние несколько лет она стала лениться, работать с перебоями. Тогда ее литературный агент – вот этот самый Павел Дроздов – договорился с несколькими второстепенными писательницами, что они будут писать романы за Мымрину. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы об этом пронюхали журналисты, поэтому все делается в глубокой тайне. Романы выходят под ее именем, очень хорошо продаются, а деньги они делят…
– Как вы со Славиком… – пробормотал дядя Вася. Он тут же прикусил язык, но было уже поздно, слово – не воробей.
Светлана Борисовна недовольно взглянула на него, отправила в рот кусок копченого мяса и прорычала:
– У нас – совсем другой случай! Мымрина – это не человек, это проект, это корпорация!
Прожевав мясо, она немного успокоилась.
– А при чем тогда ваша дочь? – спросил ее Василий Макарович, окончательно махнув рукой на свою профессиональную репутацию.
– В том-то и дело! – воскликнула дама и потянулась к салату из морепродуктов. – Анна, оказывается, тоже тайком пишет романы!
– Это неудивительно – ведь она ваша дочь…
– Но она пишет любовные романы! – процедила Светлана Борисовна, не скрывая презрения. – А поскольку под ее именем они не идут, она тоже пишет за Мымрину. А Павел Дроздов забирает у нее готовые тексты и отвозит в Москву, Мымриной…
– И это вас так расстроило? – спросил Куликов, выразительно оглядев ломящийся от еды стол.
– Да при чем тут это?! – отмахнулась Светлана Борисовна. – Анна – взрослая женщина, и она может заниматься чем хочет. Беда совсем в другом… она отправилась на ту же книжную ярмарку и там познакомилась со Славиком…
– С вашим Славиком? – удивленно переспросил Василий Макарович.
– Ну да! У них вспыхнул бурный роман… ну и бог бы с ним, они взрослые люди, но они сговорились за моей спиной! Видите ли, сейчас падает интерес к жесткому детективу, читателю надоела чернуха и расчлененка, ему теперь подавай мелодраму, розовые сопли… так вот, Анна со Славиком решили, что будут на пару ваять такие гламурные романы! А я остаюсь не у дел!
Светлана Борисовна зло рыкнула и набросилась на мясо, как будто не ела трое суток.
– Что делать, что делать… – пробормотала она с набитым ртом.
– Ну, у вас же есть средства… – вяло проговорил Куликов.
– При чем тут это?! – Дама вскинула голову: – Я утратила смысл существования! Вам этого не понять…
– Ну, отчего же… – Василий Макарович вспомнил, как тосковал после выхода на пенсию. – А может быть, раз уж расчлененка стала непопулярна, вам стоит попробовать себя в каком-нибудь другом жанре?
– В каком? – тоскливо протянула Светлана Борисовна. – Все мыслимые жанры уже разобраны! Кроме того, я так пристрастилась к своему жанру! Мне будет трудно обойтись без расчлененки…
– Ну, не знаю… – Куликов огляделся по сторонам. – Может быть, попробовать написать кулинарный детектив… этакую смесь детектива и кулинарной книги… опять же, расчлененки сколько угодно… – он сочувственно взглянул на безжалостно разрезанного цыпленка, который лежал на тарелке.
– Кулинарный детектив? – с сомнением переспросила Светлана Борисовна. – Не знаю, можно ли это считать настоящей литературой!
– А что? – Глаза Василия Макаровича загорелись хищным огнем. – Только представьте, шеф-повар – маньяк-убийца! А разоблачают его по тому, как он расчленяет своих жертв. Он разделывает их по всем правилам разделки туш: тонкий край, толстый край, филей, кострец, бедро, огузок, околавок…
– Оковалок, – поправила его дама.
– Что? – удивленно переспросил Куликов. – А вы и в этом разбираетесь?
– А вы думаете, кто я по первому образованию? Я, между прочим, окончила в свое время кулинарный техникум. Так что, пожалуй, над вашим предложением стоит подумать…
