Дарья Донцова - Дьявол носит лапти
– Не получилось у меня вчера с работы удрать, – соврала Ксения. – Слушай, дай ее домашний адрес.
Косорукова с радостью продиктовала название улицы, номер дома, квартиры и на другой день задала мне вопрос:
– Ну, как встреча?
А я опять удивилась. Косорукова сообразила, что у Ксюши снова не получилось пообщаться с сестрой, и она обратилась к Мухамадовой с вопросом:
– Опять вы с Виолеттой не поговорили?
Ксения почему-то ответила ей не сразу и произнесла странные слова:
– Почему ты решила, что мы с сестрой не виделись?
– Так она мне ничего не сказала, – обиженно воскликнула Косорукова.
– Кто? – нервно поинтересовалась Ксения.
– Виолетта, – ответила Алена. – Она в кабинете сидит, радостью не поделилась. Ну когда же вы помиритесь?
– Кто? – невпопад переспросила Мухамадова. – Кто и где сидит?
– Виолетта, – повторила Алена, – в нашей комнате.
– Она пришла на работу? – со странной интонацией уточнила подруга. – В синем плаще?
– Ну да, что тут удивительного? – не поняла Косорукова.
Мухамадова молчала. А я, слушая рассказ Алены, понимала, почему Ксения лишилась дара речи. Она считала Виолетту погибшей утром под автобусом. Ан нет! Опять произошла ошибка. Представляю, какое усилие воли понадобилось преступнице, чтобы проскрипеть:
– Ты права, не успела я к ней вчера подъехать. Скажи, куда Виолетту сейчас направляют?
Спустя короткое время Алена разузнала про пиццерию в магазине мебели и сообщила подруге адрес. У Косоруковой не возникло никаких подозрений. Лишь когда секретарша Людмила принесла весть о кончине Карины Егоровны, да еще назвала улицу, где случилось несчастье, в голове у Алены что-то щелкнуло. Она немедленно позвонила Ксюше, рассказала про смерть Карины и залепетала:
– На фирме невесть что происходит! Сначала Козлова умерла, теперь Карина Егоровна, мне страшно. Может, мне уволиться?
– Не смей! – заорала Ксюша. – Сиди тихо. Иначе у полиции могут возникнуть подозрения. Вчера вечером под автобусом погибла Таранова, а ты спешно увольняешься.
– Кто погиб? – залепетала Косорукова. – Ты что-то путаешь. Виолетта в порядке, она на работе. Под «Икарус» угодила Карина, и не вечером, а утром, когда спешила на службу.
– А-а-а! – завизжала Ксения, потеряв способность сдерживать эмоции. – Ее сам дьявол бережет! Сначала одна дура пирожное сожрала, потом другая в ее одежде к метро поперла! Это была не Виолетта! А ее плащ?
– Чей плащ? – боясь осознать правду, прошептала Алена.
– Ты сама мне все уши прожужжала, какой шикарный тренч купила Виолетка! – бесновалась Мухамадова. – Завистью исходила: «Мне б такой! Синий-синий! С капюшоном!» Что я должна была подумать, когда эта сука рано утром из своего дома в плаще цвета берлинской лазури вышла? А? Кто она? Виолетка!!! Вечером я ее снова под автобус пнула! Почему она утром опять жива? Ненавижу! У-у-у!
Крик Ксении перешел в вой. Алена в полном ужасе выкинула из телефона симку, бросилась домой, схватила кое-какие вещи и спряталась у своей двоюродной сестры, наврав, что у нее дома из-за аварии отключили и горячую, и холодную воду. Там Косорукову и нашли люди Влада Андреевича Фарафонова, которым я изложила все, что узнала. Но эту историю Влад не собирался рассказывать журналистам. Он изложил лишь то, что касалось Бориса Никитина, и под конец спросил:
– Будут вопросы?
– Да! – дружно заорали репортеры.
Влад указал на парня в очках.
– Начинайте.
– Радио «Фанфары», – представился юноша. – А что делает здесь писательница Арина Виолова, убийца адвоката Николая Семеновича Литягина?
Глава 32
Фарафонов сказал:
– Отличный вопрос. Начинается самое интересное. Тишина в зале!
Огромная толпа народа затихла. Влад указал на меня рукой.
– Благодаря Виоле Ленинидовне мы смогли поймать маньяка. Никаких прямых доказательств его вины не было. Литягин молодец, у него талант сыскаря, он понял, кто настоящий убийца, догадался, как тот подставил Ивана Радченко, но где улики, а? ДНК? Отпечатки пальцев? Ну хоть что-нибудь, при помощи чего можно привязать Никитина к делу. Он депутат, человек со связями, деньгами, окружен лучшими адвокатами, имеет влиятельных друзей, легко выходит на контакт с любым начальством в полиции, прокуратуре. А что у нас? Бла-бла! И тогда родился план бросить наживку. Мы очень надеялись, что Никитин заглотит ее вместе с крючком. Огромное спасибо всем, кто нам помогал. Адвокату Литягину, Неле Барабанщиковой, которая оказалась замечательной актрисой и «проболталась» в нужный час журналистам. И, конечно, мы наградим коллектив ежедневника «Желтуха» грамотой.
По залу пролетело общее «ах». Фарафонов повысил голос:
– Да, вручим ее владельцу газеты, который печатал по нашей просьбе статьи об убийстве Литягина и другие материалы.
Я опустила глаза в стол. А еще «Желтуха», обливая помоями Арину Виолову, упомянула ее первого мужа Олега Куприна, но ни разу не сообщила о том, что писательница в последние годы счастливо жила с майором Юрием Шумаковым. Странно, но мой бывший любимый не удивился этому факту. Юру не поставили в известность о деле, все готовилось, запускалось и разворачивалось в условиях строжайшей секретности. Влад Андреевич не сотрудник полиции, Фарафонов служит в другой структуре, он и его коллеги понимали: даже самая крохотная утечка информации может все провалить. Кто-нибудь очень жадный стукнет Никитину об операции, и она не завершится ничем. Поэтому, несмотря на мои просьбы, Шумакова оставили в неведении. Ленинид тоже ничего не знал, но о нем «Желтуха» писала без устали, потому что группа Фарафонова рассчитывала: именно мой папенька, получив от меня эсэмэс, попытается продать дочь Никитину. Это была многоходовая комбинация, над ней работали серьезные люди, и, знаете, она не сработала. Ленинид оказался лучше, чем мы о нем думали. Он просто послал дочурку на три веселые буквы, и все. Но кто же сообщил мой номер телефона Никитину? Помните русскую пословицу: не было бы счастья, да несчастье помогло?
Когда «Желтуха», выполняя план Фарафонова, опубликовала статью о кончине Арины Виоловой, наступил кульминационный момент операции. Я получила повод позвонить Лениниду и отправить ему эсэмэс. Но я проявила своеволие: несмотря на категорический запрет ни с кем не общаться, кроме строго ограниченного круга людей, я наплевала на приказ и позвонила Юре. Я ждала эту статью, я знала, что она появится, жила в страхе, что какой-нибудь глазастый, ретивый полицейский или обыватель узнает в шатенке Виолетте Тарановой блондинку Виолу Тараканову. Мне было очень страшно, одиноко, я боялась провалить операцию. В каждом человеке, который подходил ко мне ближе чем на десять метров, я подозревала шпиона Бориса Никитина. А когда уже после ареста маньяка стало ясно, кого тот подослал следить за мной и искать улику, я не поверила. Это было слишком. Но в ту минуту, когда я увидела заголовок «Писательница Арина Виолова умерла», я вдруг подумала, в какой ужас придет Шумаков, и позвонила ему, чтобы успокоить любимого.
Но Юра отреагировал совсем не так, как я ожидала. Мало того что он безоговорочно поверил публикации в «Желтухе» и счел меня подлой бабой, так еще, беседуя со мной, он велел узнать номер моего телефона и запеленговать его местонахождение. Я разговаривала с Юрием из офиса Михайлова, мы беседовали до того момента, пока на заднем фоне не послышался голос эксперта Лени: «Готово», и Шумаков отсоединился. Мне в ту минуту не пришло в голову ничего плохого. Я подумала, что Леонид, которого я очень хорошо знаю, зашел в кабинет шефа, сообщил ему о выполнении какого-то задания. Ну, «готово», в смысле, «я сделал анализ по делу». А Юра прервал нашу беседу и пошел с Леонидом в лабораторию. Но, оказывается, словечко «готово» означало другое: Леня отследил, откуда шел мой звонок, определил адрес и номер звонившей. Далее просто. Шумакову оставалось лишь просмотреть список сотрудников Михайлова и найти там Виолетту Леонтьевну Таранову, недавно устроившуюся на работу. Назвать дураком Юрия нельзя, он сразу понял – это я.
Получив необходимые данные, Шумаков направился к своему начальству и доложил: убийца Литягина находится сейчас по такому-то адресу, вот цифры ее сотового. Почти все коллеги майора знали о нашей связи, Юрию очень хотелось обелить себя, доказать, что он не имеет ничего общего с преступницей.
В рекордно короткий срок, меньше чем через час, вся информация попала в руки Никитина. Пусть группа Влада Андреевича ошиблась в отношении Ленинида и операция оказалась под угрозой провала, но благодаря моей глупости план осуществился. Кто из полицейского начальства слил серийному убийце сведения обо мне, я не знаю, да и не хочу знать. Мне важнее иное. Юра оказался не тем человеком, с которым я могу вместе жить.
Фарафонов не станет рассказывать эту часть истории журналистам. Впрочем, он не упомянул и о стирателе Ване, одной из своих тщательно законспирированных сотрудниц. А вот о шпионе Никитина говорит сейчас во весь голос.
