Галина Куликова - Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь
– Итак, суши глаза, мы идем на дело, – полушутя велел ей Мартынов.
– Ты не забыл, что квартира Вени опечатана? – напомнила ему Женя. – Милиция все-таки расследует это дело.
– Не думаю, что кто-то охраняет ее ночью. А чтобы не оставлять следов, я взял с собой две пары резиновых перчаток. Ключи у нас есть, так что никаких особых сложностей я не предвижу.
– Давай на всякий случай оставим машину в соседнем дворе, – предложила Женя.
– А что, если за нами погонятся и надо будет срочно уносить ноги? – не согласился тот.
Женя так испугалась, что не нашлась, что сказать в ответ. Всю оставшуюся дорогу они не разговаривали. Только когда автомобиль мягко затормозил возле дома Лаптева, Мартынов снова подал голос:
– Достань из бардачка наше снаряжение. Там все, что может понадобиться: ключи от квартиры, фонарь, перчатки, флакончик спирта…
– А это еще зачем?
– Стирать следы, если вдруг что.
– А фотоаппарат ты не догадался взять? – спросила Женя.
– Да у меня дома только мыльница. В темноте она все равно что кусок пластмассы. Да и что нам фотографировать? Надо будет все осмотреть и как следует обдумать увиденное.
Женя надеялась, что обдумывать Мартынов будет сам. Она так боялась заходить в квартиру, на пороге которой по ее вине оборвалась Венина жизнь, что несколько минут не могла попасть пальцами в перчатку.
– Что с тобой? – спросил Мартынов шепотом, когда они подошли к подъезду. – Ты так дышишь, как будто бы тебя душат.
– Мне страшно, – выдохнула Женя.
– Думаешь, мне не страшно?
Это его признание буквально деморализовало Женю. Она схватила Мартынова сзади за пояс джинсов, чего бы никогда себе не позволила в нормальном состоянии. Он, впрочем, не протестовал. Так, паровозиком, они и поднялись по лестнице.
Как назло на лестничной площадке не было света. Мартынов посветил фонариком на дверь и, наклонившись к Жениному уху, тихо прошептал:
– Кто-то сюда уже лазил. Видишь, тут все нарушено? – Он сунул ей в руки фонарик, предлагая поработать осветителем.
– Что могли искать в этой квартире? – выразила недоумение Женя, водя лучом по двери.
– Может быть, Венька не просто раздобыл компромат, а откопал вещественное доказательство? Именно за ним идет охота?
– А вдруг там кто-нибудь сейчас есть? – указала дрожащим пальцем на дверь Женя.
– Глупости, – успокоил ее Мартынов. – Уверяю тебя, в квартире нет ни одной живой души.
Он осторожно вставил ключ в замочную скважину и повернул сначала один раз, потом другой. Дверь дрогнула под его натиском и бесшумно пошла внутрь.
– Давай, – кивнул Жене Мартынов.
– Я первая не пойду! – пискнула она.
– Тогда отдай мне фонарик.
Они гуськом вошли в коридор, потом Мартынов обошел Женю и запер дверь на задвижку.
– Блеск, – уже немного громче сказал он. – Никто не откроет, даже будь у него сто отмычек.
Женя слегка расслабилась.
– Свет можно включать? – спросила она.
– Сейчас задернем шторы и включим.
Мартынов бодро направился в гостиную. Расшатанные паркетные доски поскрипывали под его ногами.
– Все, можешь включать! – скомандовал он Жене, проверив, чтобы между шторами не осталось даже самого ничтожного зазора. – Только не люстру, а ночник.
Женя послушно выполнила приказание и застыла в позе часового.
– Пойди проверь маленькую комнату, – велел Мартынов.
– А что там проверять?
– Просто окинь взглядом обстановку. Если что не так, ты сразу заметишь. Возможно, в квартире что-то искали. И только мы с тобой, как жильцы, сможем это определить. Я пока схожу на кухню.
На кухне он тоже устроил светомаскировку и лишь тогда включил лампу над столом. Прошелся придирчивым взором по всем поверхностям. Делал он это, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Когда круг завершился, в дверях он увидел Женю. Вид у нее был престранный: глаза выпучены и смотрят в одну точку, руки висят вдоль тела, а рот то открывается, то закрывается, причем совершенно бесшумно.
– Ты похожа на зомби, – поделился с ней своим впечатлением Мартынов. – Случилось что?
Женя перевела на него безумный взгляд и выдавила из себя звук, похожий на предсмертный хрип.
– Понимаю, – сказал Мартынов, – тебе страшно и ты хочешь поскорее убраться отсюда.
Женя энергично закивала головой и снова исторгла из себя что-то нечленораздельное. При этом она вяло махнула рукой в направлении комнаты.
– Да-да, сейчас я приду туда.
Мартынов перестал обращать на нее внимание и начал лазить по ящикам стола. Женя завозилась за его спиной и вдруг басом сказала:
– Там!
Мартынов подпрыгнул и уставился на нее.
– Боже, что с твоим голосом?
– Там! – снова повторила Женя и громко икнула.
– Ну уж это ни в какие ворота! – расстроился Мартынов. – Я и представить себе не мог, что ты так впечатлительна. Впрочем, памятуя о твоих вечных обмороках, мне надо было оставить тебя в машине.
– Там! – снова сказала Женя все тем же ужасным басом.
– Что – там? – почти рассердился Мартынов. – Что ты там увидела? Привидение?
Женя еще сильнее выпучила глаза и снова закивала головой.
– Отлично! Оно висит под потолком или нырнуло в шкаф?
Увидев, что Мартынов все-таки обратил внимание на ее призывы, Женя нашла в себе силы выговорить:
– Там Веня.
Мартынов так и подпрыгнул.
– Милочка, ты что-то путаешь, – мрачно сказал он. – Веню сегодня похоронили.
– Он лежит на кровати, – возразила Женя, к которой с трудом вернулся голос. Был он, правда, странно скрипучим и неприятным.
Мартынов тут же перестал иронизировать и быстрым шагом направился в спальню. Глазам его предстало поистине кошмарное зрелище: Веня Лаптев лежал на кровати в позе полнейшего умиротворения – руки сложены на груди, глаза закрыты, губы улыбались. Он был в пижаме и белых махровых носках, волосы его выглядели влажными и были аккуратно зачесаны набок. От него яростно пахло шампунем и одеколоном.
Неяркий свет ночника, проникавший из большой комнаты в спальню, не достигал постели, зато через окно туда падал отблеск большой синей вывески на соседней башне. Из-за этого Веня казался синим.
– Матерь божья! – прошептал Мартынов, невольно отступая. – Я не большой специалист по покойникам, – пробормотал он, – но, насколько мне известно, спустя несколько дней после смерти человек должен выглядеть как-то не так.
– Надо подойти к нему поближе, – предложила осмелевшая Женя. Шок Мартынова почему-то придал ей храбрости.
В этот момент ей показалось, что труп пошевелил пальцем левой ноги. Женя вздрогнула, но вслух ничего говорить не стала. Если бы нога была голой – другое дело. А так… Может, это блик на носке.
Не смея включить верхний свет, Мартынов медленно двинулся в сторону кровати.
– Почему он в пижаме? – шепотом спросила Женя, неслышно ступая за ним.
– Спроси что-нибудь полегче, – пробормотал тот и обежал лучом фонарика стены и мебель.
– Балкон закрыт, – заметила Женя.
Мартынов ничего не ответил и направил свет фонарика на лицо предполагаемого трупа.
– Выглядит очень хорошо, – сказал он и повел лучом вниз. – Я бы сказал: невероятно хорошо.
В это время труп открыл глаза и некоторое время тупо смотрел в потолок. Потом сделал видимое усилие и начал медленно подниматься.
Мартынов выронил фонарик и громко, с выражением произнес непечатное слово. «Господи, дай мне возможность упасть в обморок!» – подумала похолодевшая Женя. Господь откликнулся на ее призыв, и в тот момент, когда труп широко улыбнулся, она сделала глубокий выдох и отключилась.
* * *– Один приставил мне острие ножа к печенке, а второй велел немедленно раздеваться.
Голос Вени Лаптева доносился из кухни. Сама Женя располагалась на софе, укрытая пледом. Под носом у нее лежал кусочек ваты, воняющий нашатырем.
– Они забрали у меня все, вплоть до штанов, ты представляешь? Бумажник, документы, даже дискету с моим любимым вирусом!
Женя довольно быстро сообразила, что Лаптев на самом деле жив и в настоящий момент рассказывает Мартынову историю своего невероятного воскрешения. Она хотела было встать и сообщить им о том, что пришла в себя, но сил не было. Поэтому продолжала лежать и слушать.
История оказалась простой и подходила Лаптеву идеально. Пожалуй, ни с кем больше не могло случиться ничего подобного. Раздетый до трусов в пригородной электричке, которая проскакивала без остановок станцию за станцией, он долго бился в дверь к машинисту, но ему никто не открыл. Нетушкина, за которой он следил, сошла как раз в тот момент, когда его грабили. В конце концов Веня оказался один на темной незнакомой платформе. Вокруг были лес и полное безмолвие. Не работала даже билетная касса, и только где-то вдали виднелись едва заметные огоньки.
Полуголый Веня двинулся по тропинке, задолго до него протоптанной пассажирами. Она вела от окончания лестницы в мрачную неизвестность. Через полчаса быстрой ходьбы он оказался в поселке, где имелись асфальтовые дороги и даже горело несколько фонарей. Поселок спал. Все окна в двухэтажных кирпичных домах были погашены, кроме одного. Веня двинулся туда, позвонил в квартиру, где не спали, и попытался объясниться. Пожилая женщина, впустившая его в дом, сказала, что рада помочь, но телефонная линия в настоящее время занята.
