Татьяна Луганцева - Кто в теремочке умрет?
— Пусть радуется. Если хочешь знать, то я могу стать княгиней Штольберг хоть сегодня! Так что она еще будет писать мемуары, как княгиня пекла у нее блины! Я устроила ей настоящий праздник живота! — сказала Яна с пафосом, распуская свой пучок на голове.
— Будет, будет, — успокоила ее Агнесса, с ужасом глядя на груду горелых комков теста.
Они поставили таз с оставшимся тестом на последующие полгода в холодильник и ушли из дома, захлопнув за собой дверь.
Ресторан «Шанс» с русской и европейской кухней, принадлежащий Зинаиде Кочетовой, находился в центре города. Конечно, открывать в Чехии пивной ресторан было бы рискованно, можно и обанкротиться. А вот на экзотику люди клевали, и ресторан русской бизнес-леди был популярен и не пустовал. По внешнему виду он напоминал русскую избу. Столы, стулья, лавки в нем были сделаны исключительно из дерева, на столах лежали льняные скатерти с вышитыми русскими узорами. В углу зала была сложена настоящая русская печь, по стенам развешана начищенная до блеска кухонная утварь. Все помещение освещалось лампами, стилизованными под керосиновые. Сыщицы вошли в ресторан.
— Только не говори, что ты готовишь, — предостерегла свою напарницу Агнесса, — они твоих «русских блинчиков» не выдержат.
— Ладно, я пойду работать официанткой, тем более, опыт работы есть, — хмуро ответила Яна, вспомнив то время, когда она устроилась на работу официанткой в ресторан своего будущего мужа.
К ним подошел распорядитель зала в русской косоворотке и штанах, заправленных в сапоги.
— Что угодно? — спросил он на русском и английском языках.
— Мы по вопросу трудоустройства, — ответила Яна.
— Вам к хозяйке. Настя, проводи женщин к Зинаиде! — крикнул он одной из снующих по залу девушек-официанток в короткой красной юбке, белой вышитой блузке и в черных туфлях на низких, широких каблуках.
«Это нам и надо», — радостно заключила Яна в мыслях.
Кабинет хозяйки был обставлен в деловом стиле. Зинаида поразила Яну жгуче-черными волосами, зализанными назад, огромными, сильно накрашенными карими глазами и красными полными губами.
«А Карл-то у нас гурман, любит разные типажи, — подумала Яна, и на душе у нее стало противно и тоскливо, — видимо, у него еще не было высоких, худых до безобразия девиц с длинными волосами. Вот он и охотится за мной для своей многочисленной коллекции», — вздохнула она.
— Мы пришли устраиваться в ваш ресторан на работу, — сообщила Яна, поздоровавшись.
— Русские?
— Я — русская, она — чешка.
— Английским владеете? — внимательно осмотрела их Зинаида.
— Да.
— Очень хорошо, я принимаю на работу, в основном, русских, владеющих английским языком. Но вы, женщины, мне не подходите.
— Почему? — одновременно спросили Яна с Агнессой.
— Вы, девушка, из-за своей неординарной внешности и своего роста, — обернулась она к Агнессе, — а вы, — посмотрела она на Яну, — из-за того, что я больше ничего не хочу иметь общего с Карлом Штольбергом. Его знакомые — это не мои знакомые.
Повисла неловкая пауза, затем Яна, прокашлявшись, спросила:
— А при чем здесь Карл Штольберг?
— Вот только не надо из себя строить бедную и глупую овечку. Я когда-то была близка с ним и, к сожалению, с годами не потеряла интереса к его персоне. Я очень много знаю о нем и о его женщинах тоже.
Агнесса незаметно ущипнула Яну за руку.
— Вы — Яна Цветкова из России, женщина, расстроившая помолвку князя с Анфисой. Видите, я все знаю. Только зачем вам этот маскарад? Или что-то изменилось, и Карл больше не содержит своих любовниц?
Яна покраснела.
— Вообще-то мы пришли из-за вас.
— Из-за меня? Я давно спетая песня, чем я вызываю у вас, Яна, интерес? — Жестом холеной белой руки с красным маникюром хозяйка пригласила их присесть на диван.
— Карлу кто-то угрожает и пытается убить, и есть все основания подозревать, что это делает женщина, когда-то им брошенная, — выдавила из себя Яна.
— Ах, вон оно что! — Зинаида выдвинула ящик и достала оттуда сигареты и зажигалку. — И вы думаете, что я к этому причастна?
— Мы всех проверяем, — сухо заметила Агнесса.
— Знаете… — затянулась сигаретным дымом Зинаида, прищурив выразительные глаза, — бывали дни, когда я готова была выть от отчаяния, биться головой о стенку и убить Карла за свои страдания и разочарования. Он испортил мне всю жизнь! Я не могу строить нормальные отношения с мужчинами, потому что они все меркнут в сравнении с ним.
— Вот и мы об этом же…
— Но убивать в действительности я бы его не стала, он не сделал мне ничего плохого по большому счету. Карл никогда мне ничего не обещал, зачем мне на него злиться? Он даже помог мне с обустройством этого ресторана, вложив сюда часть своих денег, и не потребовал ничего взамен. Вы не по адресу пришли, дамочки.
— Знаете, я вам почти верю, — сказала ей Яна.
— Вот смотрю я на тебя и думаю: что Карл нашел в тебе? — прищурившись от сигаретного дыма, спросила Зинаида, осматривая Яну.
Выглядела она и правда несколько странновато для любимой женщины Карла Штольберга — синий джинсовый сарафан, заляпанный мукой и другими пищевыми продуктами, растрепанные волосы и тапки на ногах.
— По-моему, вы очень много внимания уделяете внешним данным, — ответила Яна, напомнив тем самым, что Зинаида оскорбила непрезентабельную внешность ее напарницы. — А, может быть, я человек необыкновенной душевной красоты?
— Может быть, раз уж ты даже сюда пришла бороться за своего принца… — задумчиво сказала Зинаида.
Так они и вышли, пристыженные, из ресторана бывшей пассии Карла.
— Ты ей веришь? — спросила Агнесса.
— Да какая разница, все равно наш план с треском провалился. Зинаида оказалась крепким орешком. Так мы не найдем виновную, может быть, Карл вообще не внес ее в список. Он сам признался, что всех не помнит. А может, ему мстит мужчина, которого бросила женщина из-за Карла, как в случае с Дмитрием, земля ему пухом. Становится страшно, такое чувство, что этот кошмар никогда не закончится, пока этот ненормальный все же не доберется до Карла.
Агнесса уныло огляделась вокруг.
— Плохая из меня сыщица…
— Ты подала прекрасную идею, просто она невыполнима без санкции прокурора, а эту самую санкцию нам никто не даст, — заключила Яна и вздохнула.
Она задумалась, и вдруг в глубине ее сознания забрезжил маленький лучик света.
— Мне кажется, подруга, мы не там ищем, — сказала она Агнессе, хлопнув ее по плечу.
Глава 25
Яна в малиновой майке и оранжевой юбке с бахромой подняла на уши весь полицейский участок, требуя конфиденциальной беседы с Августином. Он, сначала прятавшийся от этой эксцентричной особы, понял, что так просто она не отступит от своей затеи, и дал согласие.
— Августин, как вы не понимаете, я вычислила преступника, вы должны мне поверить!
Он смотрел на ее оранжевую юбку и малиновый топ и терпеливо объяснял:
— Яна Цветкова, чтобы посадить человека в тюрьму, мало ваших честных голубых глаз и вашего заявления о том, что вам пришло в голову.
— Я докажу! У меня в голове выстроилась логическая цепочка, вы только вызовите ее для беседы! — умоляла Яна.
— Я не могу по одной вашей прихоти вызывать человека в полицию!
— Сделайте что-нибудь! — продолжала она умолять. — Я должна поговорить в вашем присутствии, и вы поймете, что я права!
— Ну, и настырная вы особа, Яна Цветкова! — побагровел Августин.
— А вам хорошо спится, вы заперли Карла в замке и искренне считаете его преступником.
— Ладно, — сдался полицейский, — мы вместе поедем в замок, и вы поговорите с кем захотите в моем присутствии.
Яна поняла, что выиграла, раз ей удалось сдвинуть эту гору с места.
Когда они ехали в полицейской машине в замок, Яне даже взгрустнулось, что больше нет ее недруга, стража ворот, которому она сейчас могла бы состроить рожицу в стекло. Дверь им открыл Лукаш. Увидев Яну, он прослезился от радости.
— Яночка! Вас пропустили! Вот счастье-то для Карла, а то он совсем одичал в своем заточении.
Она почувствовала себя очень неуютно перед стариком, так как ее миссия в замке не должна была принести ему особой радости. Яна с Августином и еще с одним полицейским вошли в холл замка.
— Лукаш, пригласите к нам для беседы свою дочь Терезию, — попросил Августин.
— Конечно, сейчас позову, и Карла тоже, он будет очень рад.
Первым, как ни странно, спустился Карл Штольберг. При виде его у Яны с новой силой защемило сердце. Выглядел он великолепно, только лицо несколько осунулось, отчего глаза стали более выразительные. Одет он был в широкие черные брюки и нежно-голубую трикотажную рубашку поло. Он прошел в комнату и сел напротив Яны за овальный стол. Он молча пожирал ее глазами так, что она смутилась вконец. Вскоре к ним присоединилась старшая чета Штольбергов.
