Дарья Донцова - Две невесты на одно место
Ольга закашлялась.
– Ну… если вам не жаль дня на дорогу.
– Я на машине и думаю, потрачу меньше времени в пути.
– Навряд ли, сегодня сильный снегопад, – пояснила Корякина, – меньше чем за пять часов до Рязани не доехать.
– Так вы не в Москве живете! – запоздало сообразил я.
– Верно, дружочек, вы мне на мобильный звоните.
– Ох, простите.
– Ничего, ничего, он безлимитный, – успокоила меня Ольга, – подарок от мужа, он в столице находится и не хочет, чтобы я экономила на переговорах, поэтому могу болтать сколько угодно, деньги уплачены. Может, вопрос в разговоре решим?
Я припарковал «Жигули» у обочины и сказал:
– Заранее прошу извинения за бестактность, но работаю я журналистом, что в некоторой степени хоть как-то оправдывает мое любопытство.
– Естественно, что сын Павла не мог стать математиком, – засмеялась Ольга, – генетика страшная вещь, ее не перепрыгнуть. Спрашивайте, дружок, хотя пока я совершенно не понимаю, чем могу быть полезна, давно выпала из бурной столичной жизни, я уже много лет рязанская тетушка.
– Я работаю в журнале «Дамское счастье».
– Наверное, замечательное издание, – тактично отреагировала Ольга.
– В первых номерах, довольно давно, мы публиковали фотографию Арины, дочери Бориса Гофмайстера. Сейчас у главного редактора родилась идея пройтись, так сказать, по старым адресам, вспомнить наших прежних героев, ну, что с ними произошло? Понимаете?
– Очень даже хорошо, – без всякого волнения ответила Ольга, – надо же, оказывается, еще живы люди, которые помнят про нас с Борисом! В свое время языки здорово работали, сплетники змеями шипели. Но потом Боря трагически погиб, вы слышали про пожар?
– Да.
– Меня чудо спасло, – вздохнула Ольга, – я с тех пор свято поверила в пословицу, ну, эту: не было бы счастья, да несчастье помогло. Уж так в тот день у зубного намучилась, сил не нашлось до вокзала добраться, приползла домой, на городскую квартиру, и уснула в слезах, очень уж хотелось к Борьке, на дачу, запланировала себе романтическое свидание. И что вышло? Не дожить бы мне до седых волос, если бы не больные клыки. После смерти Бори я поплакала какое-то время, а потом замуж вышла.
– Дайте мне, пожалуйста, телефон Арины, – попросил я.
Ольга зашуршала какими-то бумажками.
– Я с ней и не общалась совсем, – пробормотала она, – никогда не встречались, лишь слышала о девушке от Бори. Вроде Арина очень несдержанна была, чуть что, орать начинала, да и понятно почему. Боря девчонку избаловал до последней степени, любой каприз выполнял, стоило принцессе ножкой топнуть, как папочка в зубах требуемое волок. Очень уж мне это не нравилось, а Арина мне активной нелюбовью платила. У нас ведь с Борей серьезное дело затевалось, он мне предложение сделал, я согласием ответила, наивно надеялась на счастье, но тут в дело вмешалась Арина.
Чего уж она наговорила отцу, осталось неизвестным, но Борис мрачнел с каждым днем, а потом сказал Ольге:
– Извини, давай отложим пока бракосочетание, только не сомневайся, я люблю тебя по-прежнему.
– Твоя дочь против свадьбы, – догадалась Ольга, – конечно, ты ее послушаешь.
Гофмайстер обнял любовницу.
– Знаешь, я передумал! Все! Скоро свадьбу играем, Арина больше не сможет мною управлять, хватит!
Свое обещание Борис сдержать не успел, погиб в огне. Погоревав, Ольга нашла себе другого жениха и укатила в Рязань. С Ариной Ольга не общалась, их ничто не связывало, кроме обоюдной неприязни.
– Вот беда, – пригорюнился я, – где же мне ее найти? Главный редактор голову оторвет, если я не принесу интервью.
– Уж и не знаю, чем помочь, – вздохнула Ольга, – могу, если хотите, назвать номер телефона квартиры Бориса, вдруг Арина там по-прежнему живет?
Глава 28
Есть люди, которые благополучно всю жизнь живут в одной квартире, их принесли туда из родильного дома, они там и остались. Я сам прописан у Николетты, а маменька владеет апартаментами с незапамятных времен и не собирается менять жилплощадь. Поэтому во мне, пока рука набирала цифры номера, полученного от Корякиной, теплился слабый огонек надежды.
– Это кто? – зазвенело из телефона. – Пап, ты, да? А когда приедешь?
– Нет, дружочек, – ласково перебил я ребенка, похоже, младшего школьника, – скажи, твоя мама дома?
– Она в больнице, на дежурстве, – бойко отрапортовало дитя, – вернется завтра, а папа в командировке, не знаю, когда приедет.
– Тебя оставили дома одного? – удивился я.
– Не, с дедушкой, – словоохотливо отозвался малыш, – только с ним скучно, он глухой и все время спит, даже будильника не слышит.
Я улыбнулся. Недавно наблюдал на улице дивную картину: согбенная бабуся, еле-еле шаркая немощными ногами, вела за руку весело подпрыгивающего ребенка. На носу у старушки сидели бифокальные очки, за ухом торчала пластмассовая коробочка, скорей всего престарелая дама была вдобавок к слепоте глуха.
– Лена, не скачи, – шамкала бабка, – иди тихо, нам сюда!
– Эй, буся, стой! – заорала первоклассница.
Старуха вздрогнула.
– Лена, тише!
– Так красный свет, – резонно возразила девочка, – а ты через шоссе понеслась.
– Где красный? – завертела головой бабушка.
– Вон.
– Не пойму никак, куда смотреть.
– На светофор.
– А-а-а… все равно не вижу.
– Пошли, уже зеленый, – дернула школьница спутницу за рукав, – двигай, буся, живее, а то не успеем. Эй, осторожно, там лужа! Левей ступай!
– Куда?
– Сюда.
– Зачем?
– Так вымокнешь, – заорала девчонка, – тьфу, черт, опять красный! Стой, буся! Стой! Куда прешь!!!
Отчаянно взвизгнув, девочка схватила бабку, которая, не замечая ничего вокруг, попыталась пересечь оживленную дорогу.
– Лена, – сердито сказала престарелая дама, – что за выражения! И прекрати постоянно вертеться, я за тебя отвечаю, должна доставить домой в целости и сохранности, изволь вести себя соответственно!
Лена тяжело вздохнула.
– Похоже, это я тебя должна дотащить до дома живой, – сердито заметила она, – сиди ты у телика, я бы быстрей из школы добежала, а то плюхаем второй час! То ты в садике чуть не упала, то ногу поднять не сумела, и мы в обход двинулись, где ступенек нет, теперь светофор не видишь.
– Лена, – возразила бабушка, – дети неразумные существа, они не должны без взрослых разгуливать по проспектам.
Лена критично взглянула на бабушку.
– Ты не взрослая, ты древняя, – выпалила она, – ладно, почапали, горе мое.
Я молча смотрел, как парочка идет на другую сторону дороги, и удивлялся странному поведению родителей первоклассницы. Неужели они не понимают, что такой пожилой женщине очень опасно доверять ребенка?
Но, видно, многие отцы и матери считают, что престарелые люди великолепно способны присмотреть за их чадами. Вот сейчас и моего слишком откровенного собеседника оставили вместе с глухим дедушкой, хорошо хоть посадили дома, а не велели сопроводить на спортивные занятия.
– Скажите, дружочек, вашу маму зовут Арина? – спросил я.
– Не! Ирина Леонидовна, – отрапортовал малыш.
Я обрадовался, Арина – это вариант имени Ирина, надо же, какая удача!
– Мама, насколько я понял, врач?
– Ага.
– Вам сколько лет?
– Восемь.
– Ну, такой большой мальчик должен знать название клиники, где служит Ирина Леонидовна.
– Я Нина, – обиженно сообщил ребенок, – девочка.
– Ох, простите, пожалуйста.
– Ничего, – беззлобно откликнулась Нина, – по телефону лица не видно. Я не знаю, в какой больнице мама лечит, она хирург, аппендицит вырезает и всякое такое.
– Неужели и номер ее служебного телефона неизвестен?
– Вот он, на бумажке.
– Можете продиктовать?
– Ща, начинаю, – бойко сказала Нина.
Получив телефон, я поблагодарил девочку и моментально набрал добытый номер.
– Вторая хирургия, – ответил усталый голос.
– Можно Ирину Леонидовну?
– Она по палатам пошла.
– А когда вернется?
– Не могу сказать.
– Подскажите адрес вашей клиники, – попросил я, – везу Ирине Леонидовне небольшой сувенир от ее бывшего больного, а бумажку с названием улицы посеял.
– Надеюсь, это не торт, – донеслось из трубки, – у нас у всех тут скоро диабет начнется, словно сговорился народ! Бабам сладкое тащат, мужикам спиртное. И чего добиться хотят? Одни заболеют, другие алкоголиками станут!
Я терпеливо ждал, пока женщина перестанет ворчать. В конце концов она продиктовала мне координаты лечебницы, прибавив напоследок:
– Приедете, по местному звякните, три семнадцать, Ирина Леонидовна спустится.
Когда женщина в белом халате показалась в полупустом холле, я вздрогнул. Ирина Леонидовна мало походила на красавицу-смуглянку, улыбавшуюся с фотографии в журнале «Дамское счастье». Из-под круглой шапочки выбивались соломенно-желтые пряди. Впрочем, сейчас изменить цвет волос плевое дело, а то, что от красоты Арины не осталось и следа, объяснимо возрастными явлениями.
