Дарья Донцова - Любимые забавы папы Карло
23 августа Нина, как всегда, к девяти утра прикатила в клинику, надела халат, домашнюю обувь, подошла к палате, толкнула дверь и вздрогнула. У открытого настежь окна, спиной ко входу, стояла полная женщина. Веры не было, койка оказалась пуста. Бугристый матрас и скомканная подушка, лишенные постельного белья, без слов сказали опытной медсестре, что произошло в палате этой ночью.
Внезапно женщина повернулась, и Нина узнала детского врача Марфу Ефимову.
– Чуть-чуть она тебя не дождалась, – глухо сказала педиатр, – уходила в полном сознании, велела передать: спасибо, помоги Мишеньке.
– Кому? – пробормотала Нина, сглатывая слезы.
Марфа посмотрела на медсестру.
– Сыну Веры, тому Мише, который жил с ней. Ты понимаешь, о ком речь?
– Ну да, – кивнула Нина, – конечно. Один у нее остался Миша, Петя-то неизвестно где.
Марфа отошла от подоконника.
– Вот что, – сказала она, – здесь рядом кафе есть, пошли выпьем чаю. Вера, правда, уверяла меня, будто никто, кроме нас, не в курсе дела, что ты дурочка, которую обвести вокруг пальца словно чихнуть, только, думается, она меня обманула, и ты ей помогала. Ведь так?
Нина кивнула.
– Чего уж там, – со вздохом сказала она, – теперь все покойники, и Владимир Семенович, и Верочка. Значит, вы тоже про обмен знали?
Марфа горько усмехнулась:
– Я – главное лицо всей затеи, не только Юру тогда из клиники добывала, но и долгие годы слежу за ним, корректирую его поведение. Уж сколько раз жалела, что в ту историю влезла, до сих пор ругаю себя за совершенную глупость и проявленную слабость. Но сейчас такое положение сложилось, что нам с тобой самим придется кашу расхлебывать. Ладно, пошли, не здесь же разговаривать.
Усевшись за столик, Марфа внезапно спросила:
– Вроде у тебя дочь есть?
– Да, – ответила Нина, не понимая, куда клонит педиатр, – вот замуж ее выдала.
– Досадно, – цокнула языком Марфа, – чего так поторопилась? У нас Миша в женихах. Квартира большая, сама знаешь, мальчик из хорошей семьи.
Нина вздрогнула, меньше всего ей хотелось видеть в зятьях старшего сына Поповых, но вслух она правды не сказала, а воскликнула:
– Разве ж теперь молодые родителей слушают? Дочь закричала: люблю его, жить без Коли не могу, вот и сыграли свадьбу, прямо ребенком замуж бросилась.
Марфа побарабанила пальцами по столу.
– Значит, так, Мишу надо срочно женить.
– Почему? – удивилась Нина.
– По медицинским показаниям, – загадочно ответила Ефимова.
– Это какие же болячки штампом в паспорте лечатся? – не успокаивалась Нина, мысленно радуясь, что ее девочка уже пристроена.
Вон что придумала Марфа, решила, что доченька Нины должна послужить «таблеткой» неизвестно от какой инфекции, подхваченной Мишей.
– Долго разъяснять, – протянула Ефимова, – да и не сумею я правильно растолковать суть дела. Только тебе все равно придется мне помочь. Мишу надо срочно, буквально завтра, женить на приличной девушке, желательно без сексуального опыта. Вокруг меня подобных молодок нет. Честно говоря, я рассчитывала на твою дочь, но видишь, как получилось. Может, побеседуешь с девочкой, пусть кого-то из подружек порекомендует? Только надо соблюсти несколько условий. Первое – кандидатка в супруги должна быть девственницей, второе – огромное значение имеет семья. Мише не нужна девица из социальных низов, ковыряющая в носу вилкой и любящая приложиться к бутылке. С другой стороны, особа из богатой семьи, с мамой и папой, которые станут опекать чадушко и после венца, объясняя ее мужу, кто в доме хозяин, тоже начисто отпадает. Мише требуется самый простой вариант: милая, не слишком обремененная размышлениями девица, с родителями, которые не особо пекутся о дочери и считают: сдали девочку мужу, и слава богу, пусть теперь он о ней заботится, а они могут спокойно заниматься собой. Но при этом невесте надлежит быть тихой, скромной, не скандальной, не алкоголичкой, не занудой, не матерщинницей. Мишина жена должна уметь прощать чужие ошибки, уважать мужа и всегда ему подчиняться, хорошо и экономно вести хозяйство, не требовать суперзаработков, не устраивать скандалов на тему: «Хочу шуб и бриллиантов», не ревновать, принимать супруга таким, каков он есть, поменьше болтать, не заводить подруг и не рожать детей, потому что Миша категорически настроен против них и не желает никогда обзаводиться собственными.
Нина уставилась на Марфу.
– Вы это всерьез?
Врач кивнула:
– Конечно.
Медсестра улыбнулась:
– Предположим, что такая девушка отыщется. Как же заставить ее полюбить парня?
Марфа хмыкнула:
– Миша способен вскружить голову любой. К тому же он жених с квартирой, отличной жилплощадью в центре, в наше время это большой капитал.
– Ладно, – согласилась Нина, – пусть так, но почему Миша сам не найдет себе девушку?
– Ему все неподходящие встречаются, – сухо сказала Марфа, – не те, неправильные. Тянет его на совсем иной тип, чем тот, который ему нужен.
– А если так, то на найденный мною алмаз он и не взглянет, – вздохнула Нина.
– У тебя есть кандидатура? – напряглась Марфа.
Нине оставалось лишь удивляться проницательности Марфы, та мгновенно чувствовала собеседника.
– Не поверите, – ответила медсестра, – но у моей соседки и подруги Ани именно такая дочка, Василиса. Анечка после кончины супруга ударилась в религию, посты соблюдает истово, лоб перед иконами расшибает и страшно сердится на Васю за то, что та не желает идти в монастырь, чтобы замаливать какие-то семейные грехи. С дочерью у нее отношения натянутые, живут они вместе, потому что Василисе некуда деваться. Аня квартиру разменивать не хочет, дочери жить отдельно не позволяет. Никаких кавалеров у Васи нет, она, несмотря ни на что, очень любит мать. Но монашкой становиться отказалась.
– Прекрасный вариант, – радостно воскликнула Марфа, – ты можешь их познакомить?
– Легко, только…
– Что?
– Василиса не понравится Мише.
– Отчего ты пришла к такому выводу? – сердито поинтересовалась Марфа.
– Она не слишком красивая, – стала загибать пальцы Нина, – косметикой не пользуется, одевается плохо. У Ани денег немного, Вася тоже мало зарабатывает. Ничего в ней яркого, запоминающегося нет.
– Такая стопроцентно нам подходит, – перебила педиатр медсестру. – Миша ей мгновенно понравится, я абсолютно уверена в этом.
– Может, и верно, – кивнула Нина, – за Васей никто отродясь не ухаживал, а ей хочется любви, она мигом на крючок попадется. Только Миша на нее даже не взглянет, на кой ему серая мышь? Вокруг столько ярких бабочек.
– Нет, – отрезала Марфа.
– Вы ошибаетесь.
– Нет.
– Зря только свидание устроим.
– Я велю Михаилу, и дело с концом, – рявкнула врач.
– Так он вас и послушается, – не выдержав, засмеялась Нина, – пошлет на три известные буквы, скажет: «Вали, тетя, не мешайся под ногами, сам себе жену найду, коли понадобится!»
Глаза Марфы превратились в узкие щелочки, губы сжались в нитку, ноздри тонкого носа заходили ходуном.
– Это ты ничего не знаешь, – буркнула она, – Миша без меня жить не может. Я ему больше чем мать, его стоп-барьер, поводырь и провожатый. Если на него накатывать начинает, к кому он несется? Ясное дело, ко мне. Как я ему скажу, так и будет. Завтра же их познакомим.
– Но Веру хоронить надо, – попыталась образумить Марфу Нина, – кто же свадьбы у гроба устраивает? Надо хоть полгода ради приличия подождать.
Марфа стукнула кулаком по столу.
– Молчи. Вера, узнай она, как обстоит дело, сама бы заявила: «Девочки, закопайте меня по-тихому и живо Мишу в загс тащите». Ты, дурочка, не в курсе дела. А я-то хорошо знаю проблему.
Глава 27
– И вы свели Мишу с Василисой? – воскликнула я.
Нина мрачно кивнула:
– Ага, теперь вот сна лишилась. Устроила девке судьбу! Говорить страшно! Такую жизнь и врагу не пожелаешь.
– Миша оказался таким отвратительным супругом? – спросила я.
Нина махнула рукой.
– Сначала-то все очень хорошо шло. Он сумел даже Анне понравиться. Я только удивлялась, экий актер! И очень умный! Правильное слово в нужный момент сказал, и Аня совсем другие песни запела, дескать, господь велел плодиться, никакого греха тут нет, молиться можно и дома. Одним словом, сыграли они свадьбу.
После бракосочетания Вася переехала к мужу, и Нина перестала с ней общаться. Кстати, Миша никогда не звонил Нине, которая с малолетства воспитывала его, не поздравлял с праздниками, просто вычеркнул ее из своей жизни.
Ну а потом начался кавардак. Василиса стала приезжать к матери, и пару раз Нина сталкивалась с ней у лифта.
– Здрассти, – буркала Вася, низко опустив голову.
– Как живешь, деточка? – восклицала Нина.
– Отлично, – отвечала соседка и ужом проскальзывала в свою квартиру, не поднимая лица.
Потом вдруг Аня заявилась к Нине. Последняя подумала, что соседке понадобились соль, сахар или луковица, уж больно неурочным был час визита – одиннадцать утра. В такое время женщины хлопочут по хозяйству, а Аня вообще до обеда толклась в церкви.
