Дарья Калинина - Русалочка в шампанском
– Пашка! – вскинулся Лопатин. – Ты что? Не надо! Не говори им ничего!
– Молчи, дуралей! Из-за твоих шашней мы оказались в такой жопе. Говорил же, плюнь на бабу, так нет же, имя ему, видите ли, дороже собственной задницы!
– Пашка, не надо рассказывать про Маринку! Ты же знаешь, это была случайность! Ты сам сказал, что мы ни в чем не виноваты.
– Сказал, Аркаша, сказал. А что еще я мог тебе сказать, когда выяснилось, что вместо одной твоей бабы я пришил совсем другую?
Анна Владимировна тихо ахнула, услышав, как этот человек хладнокровно признается в убийстве ее дорогой и единственной кровиночки.
– Ты! – кинулась она на Бурова. – Убийца! Я тебя самого сейчас…
Но Анне Владимировне не удалось осуществить возмездия. Ее перехватили ребята Маркова и осадили назад.
– Не сейчас, – попросил разгневанную женщину следователь. – Пусть сначала признается во всем. А потом уж… Мы дадим вам возможность потолковать с ним наедине. Клянусь вам.
И Анна Владимировна молча заплакала, слушая, как убийца ее дочери кается в своих грехах. Впрочем, на чистосердечное признание это походило мало. Создавалось впечатление, что Буров затеял какую-то свою игру. И это признательное выступление только первый акт драмы.
– В общем, все началось еще раньше, – говорил тем временем Буров. – Гораздо раньше. Еще даже до того, как эта вот мадам по собственной глупости угодила за решетку.
И он ткнул в сторону Наташи, которая немедленно вскинула голову.
– Не сама угодила, а меня подставили! Мой бывший муж – Лопатин и подставил! Сам накрутил дел, наворовал денег, а в тюрьму по документам пошла я! И где справедливость?
– Этот вопрос не ко мне, – помотал головой Павел. – Но дело оказалось в том, что в тюрьму эта мадам пошла не одна, а вместе с ребенком. Да, да, она была беременна. Беременна от своего законного мужа – Лопатина. Срок был совсем маленький, она и сама не подозревала о том, что скоро станет матерью. Поэтому села за решетку как обычная баба, а уже на зоне поняла, что с ней произошло.
– Наташа, – потрясенно произнес Марков. – Это правда?
Наташа смотрела в сторону. Но при звуке голоса Маркова кивнула головой.
– Правда, – сдавленно произнесла она.
– И где ребенок?
– Он не выжил, – еще тише произнесла Наташа. – Врачей на зоне не было. А уж детских врачей и подавно. А у ребенка случился аппендицит. В общем, пока его везли в настоящую больницу, он умер.
– Бывает, – равнодушно произнес Буров. – Но тебе маленький Ники, так ты назвала мальчишку, свою службу все же сослужил. Как мать, ты подала прошение об амнистии. И тебе ее выписали. Правда, к этому времени ребенка у тебя уже не было. А сама ты рвалась взглянуть на его могилку. Отсюда и побег. Но начальник зоны тебя пожалел, и ты все же вышла на свободу раньше положенного тебе срока.
– Все было бы хорошо, если бы отец ребенка захотел признать его, – глухо произнесла Наташа. – Я писала Лопатину, что жду ребенка, что это его ребенок и что мне нужно для ребенка немного денег. Но он ответил, что денег нет. А оказалось, что он в это время уже сыграл свадьбу с другой бабой. И ему просто было до фени, что будет со мной и с нашим ребенком.
– Ну, в общем, Наташа вышла с зоны раньше, чем ожидал этого Аркадий. И, конечно, это стало для моего друга весьма неприятным сюрпризом. Тем более что Наташа стала качать права и требовать долю от пирога.
– А делиться Лопатину не захотелось? И он принял решение убить свою бывшую супругу? Так?
– Не совсем так, – покачал головой Буров. – Как я теперь понимаю, вполне возможно, супруги бы и договорились полюбовно. Но в дело вмешалась еще третья сила, а именно, новая жена Лопатина – Маринка. Не знаю, как и каким образом она узнала про Наташу и про ее умершего ребенка. Это и для меня самого загадка. И кстати, раз уж мы все собрались тут такой теплой компанией, может быть, нам об этом лучше расскажет мать покойной, а?
И он вопросительно посмотрел на Анну Владимировну.
– Она услышала ваш разговор с Лопатиным, – глухо произнесла она. – Тот рассказывал вам про ребенка Наташи и опасался, как бы вся эта история не вылезла на свет божий. Если бы избиратели узнали, что их драгоценный депутат оставил своего грудного ребенка на зоне, Лопатин мог бы потерять очень много голосов. Люди у нас в провинции простые, такого поступка они бы Лопатину ни за что не простили. Вот Лопатин и трясся, как бы Наташе не пришло в голову оповестить широкие массы о той давней истории.
– Ага! Так я примерно себе и представлял. Значит, Маринка подслушала тот наш с Аркадием разговор или, во всяком случае, часть его. Не знаю точно, что именно она узнала и в каких подробностях, но даже той малости, что ей удалось подслушать, показалось ей достаточно для того, чтобы начать собственную игру.
– Она решила шантажировать своего мужа?
– Совершенно верно. Но сделать она это решила, на ее взгляд, необычайно хитро. Шантаж должен был исходить вроде бы от первой жены Лопатина, от Наташи. И когда поступил первый звонок с требованием денег, ни я, ни Аркадий даже не усомнились, что звонит Наташа или ее сообщник, которому она растрепала о своей тайне. Аркадий выплатил названную сумму, потом еще и еще. И разумеется, когда в наших краях появилась Наташа собственной персоной и потребовала денег от своего бывшего мужа уже в открытую, он просто обалдел от такой ее, как он считал, наглости.
– И он решил расправиться со своей бывшей женой?
– Аркадий платил шантажистке, пока не имел информации о том, где ее искать. Но когда она появилась в нашем городе собственной персоной, он решил, что будет глупо упустить такой шанс. Птичка сама залетела в клетку. И назад пути ей уже не было. Аркадий поселил свою бывшую женушку поближе к себе, чтобы иметь возможность контролировать каждый ее шаг. И однажды, когда от шантажиста поступило новое требование, чаша его терпения переполнилась, и он пришел ко мне за помощью.
– Лопатин хотел, чтобы ты убил его бывшую жену?
– Точно.
– И ты согласился?
– Решать проблемы – это моя работа, – просто ответил Буров. – Аркадий платит мне деньги за то, чтобы я решал все его проблемы, связанные с безопасностью. А Наташа угрожала безопасности Аркадия, угрожала опорочить его доброе имя.
– Доброе! – фыркнул Бритый. – Да на твоем приятеле клейма ставить негде! Видел я мошенников и негодяев, но чтобы таких…
Он не договорил, выразительно замолчав. А Марков произнес:
– Значит, вы с Лопатиным приняли решение убить Наталью Гражданку. Он уехал отрабатывать свое алиби в соседний город. А ты, дождавшись ночи, лично отправился на дело. Почему не поручил это кому-то из подчиненных?
– Кому? – хмыкнул Буров. – Каким подчиненным? Этим соплякам? Чтобы они все провалили? Ну уж нет! Я с детства усвоил один урок. Хочешь, чтобы дело было сделано отменно, сделай его сам. Я не мог никому доверить такую важную вещь. Я должен был все сделать сам.
– Но в дело вмешался случай, так?
– Кто же знал, что Маринке именно в ту ночь втемяшится в ее красивую башку пойти к Наталье и поговорить с ней.
– Она мне позвонила, когда я была не совсем трезвой, – призналась Наташа. – Сказала, что нам надо поговорить. А я сказала, что если ей надо, то пусть она ко мне и приматывает. Только водку пусть с собой захватит.
– И когда состоялся этот разговор?
– Ну… Это… Днем.
– Но пришла к вам Марина только ночью?
– Она сказала, что когда удастся улизнуть, тогда она и придет. Ну, стало быть, ей только ночью удалось удрать.
– Правильно! Лопатин уехал зарабатывать себе алиби на время убийства бывшей жены. А Марина, ничего не зная о планах своего мужа на эту ночь, поперлась в самое пекло.
– Не знаю, что хотела обговорить Марина со своей предшественницей, – пожал плечами Буров. – Возможно, надеялась узнать еще кое-какие тайны. Ник и его больной бок уже не казались ей достаточно доходными. Следовало поискать кое-что позабористее. Вот она и пошла в люкс к Наталье. И время-то выбрала самое неподходящее! Я всегда говорил, что Маринка дура неумная! Дура она и есть!
– Не смей так говорить про мою дочь, убийца! – воскликнула Анна Владимировна.
– Ай, да умолкните вы, мамаша! Не до вас сейчас!
И повернувшись к Наташе, он спросил у женщины:
– Так и о чем у вас с Маринкой разговор был?
И так как все остальные тоже дружно посмотрели на Наташу, ей пришлось все же ответить:
– Меня в тот момент в номере не было. Мне внезапно стало нехорошо, и я вышла из номера. А когда вернулась, то оторопела. На столе стояла бутылка водки. А в моей кровати лежала посторонняя незнакомая мне женщина, мертвая!
– Я стукнул Маринку по голове, не глядя на нее, – перебил ее Буров, – потом еще несколько раз ударил по лицу. Одним словом, когда я взглянул наконец ей на рожу, то там было уже ничего не понять.
Наташа закрыла лицо руками и задрожала:
– Только сплошная кровь!
