Дарья Калинина - ЗАГС на курьих ножках
– Как бешеная делается. Орет, ногами стучит. «Желаю получить назад золото предков! Желаю взад вернуться! Желаю в том месте, где бабку мою унизили, вновь хозяйкой жизни стать!»
– Значит, на золото старого мельника ваша матушка давно уже зарилась?
– Давно! Сама-то она в Олеховщину днем ездить избегала. Разве что к Афине иной раз заглянет, гостинцев старухе отвезет, по душам с той покалякает.
– Но правду о себе не открывала?
– Нет. От этого один только вред мог быть. Афина сестер своих убийцами отца считала. Кабы узнала, что матушка из их породы, мигом бы знаться с ней перестала. Матушка и Нюрке наказывала, ни в коем случае старухе всей правды о себе не открывать. Только Нюрка у нас как выпьет лишку, так совсем дурехой становится. Язык без костей. Вот и старухе проговорилась, кто она такая. Афина как узнала, что Нюрка – правнучка старого Степана от одной из семи старших сестер, мигом Нюрку из своего дома выгнала. Очень она их не любит, сестер своих. В смерти отца своего винит.
– А вы, получается, знали, кто такая Афина?
– Знали.
– А ее рассказы про старого мельника, который по округе бродит со своим чугунком, полным золота, тоже слышали?
На этот вопрос братья отреагировали как-то странно. Они начали переглядываться и посмеиваться, пряча ухмылки в кулак.
– Вы чего?
Тут уже братья заржали в полную силу.
– Мы это были! – сквозь смех проговорил Митя. – В Олеховщине и округе – это мы с братом по ночам бродили.
– Переодевались в разное старое тряпье, фосфором измазанное, в руки котелок или мешок за плечи и вперед. Одну ночь я, другую Степка. Люди нас видели, пугались, в разные стороны разбегались.
– Значит, это вы людей пугали. Но зачем?
– А чтобы чужаков из Олеховщины выжить. Маменька нервно реагировала, когда там чужие селились. Все ей казалось, что корни сейчас пустят, ей там не развернуться потом будет. Вот она нас и гоняла, чтобы мы чужаков в Олеховщине пугали и прочь выживали. Мы и старались. Никто дольше нескольких месяцев там не задерживался. А потом маменьке надоело, что туда постоянно кто-то приезжает, но к этому времени дом жилой уже сгорел. Она и успокоилась малость.
Интересно, а как матушка Анна собиралась воевать с владельцами будущего коттеджного поселка, строящегося возле Олеховщины? Или это ее не трогало? Не в старой же Олеховщине, поодаль от тех мест, которые женщина считала своей наследственной вотчиной.
– Значит, матушка ваша неспроста к бабушке Афине захаживала. Небось выяснить у старухи хотела, где клад лучше искать.
– Да что старуха могла знать, чего матушкина мать про него не знала, – фыркнул Митя. – Небось та тоже родной дочерью Степана-мельника была. И все захоронки, которые у старого мельника были сделаны, они с сестрами еще в прошлом веке обыскали.
– А Нюрка – это уже новый десант вашего клана?
– Матушке нашей все спокойно не жилось, пока золото это в земле. Найти и выкопать она его хотела во что бы то ни стало. Но как искать? Самой несподручно. Возраст уже не тот, чтобы с лопатой бегать. А самое главное, не хотела матушка свой интерес к кладу старого мельника раньше времени выказывать. Вот и придумала Нюрку на помощь позвать.
– Почему именно ее?
– Родня все-таки. А из всей родни Нюрка одна более или менее вменяемая оставалась. Остальные-то все спились. Вот маменька и начала Нюрку к себе привечать. То в гости пригласит, то сама к ней съездит, то позовет куда.
– Она Нюрке и машину с этой целью купила, чтобы та могла к нам в гости свободно приезжать. Ну, ясное дело, Нюрка от такой тетенькиной щедрости на седьмом небе была. А как узнала, что ей предлагают в поисках клада поучаствовать, вообще, прыгать выше крыши принялась. Ей такая удача и не снилась.
– Только в первый год поиски неудачно пошли. Нюрка слишком много народу пригласила. Все молодые ребята, все выпить любят. Мы с братом прямо заколебались им самогон таскать.
– Все запасы на них извели. А толку вышло чуть.
– Маменька как узнала, что Нюрка бабке Афине о своем родстве со старым мельником проговорилась, очень на Нюрку осерчала.
– От себя прогнала. И целый год запрещала к себе приближаться.
– Но ближе к нынешней осени гнев на милость все же сменила.
– Что так?
Братья покосились на маменьку. Видимо, они уже стали опасаться, что слишком распустили свои языки. Но матушка Анна никак не реагировала на рассказ своих сыновей, она по-прежнему хранила угрюмое молчание. Не получив от матери привычного указания, что им делать дальше, братья заговорили вновь. Не так уверенно, как прежде, но заговорили.
– Слух, значится, по родне пошел, что Антон Степанович у себя в Европах наконец окочурились. И в наследство клад с золотом своему сыну завещали. Писульку ему отписали, в которой подробно указано, как и где клад этот искать.
– Значит, сестры все-таки полагали, что Степан-мельник перед смертью клад успел своему сыну Антону передать?
– А кому еще? Сестрам ничего не обломилось. Афина с матерью тоже очень скромно жили. Сестры это отслеживали. Если Степан им чего и оставил, то самую малость. А вот сына своего он наследником всего золота считал. Ясное дело, ему и оставил. А Антон, сука такой, с сестрами своими делиться не пожелал. Золото куда-то припрятал, а сам в Европу свалил с концами.
– Действительно, некрасиво он поступил.
– Еще как некрасиво! Но маменьку нашу не проведешь. Она еще от матери своей знала о том, что у Антона сынок имеется. И этому сыночку Антон золото и завещает. Значит, только и надо было, что приезд этого сыночка не прошляпить да письмо у него по дороге отобрать.
– И кому же это было поручено?
– А вон им!
И братья кивнули в сторону притихших Нюрки с Вованом.
– Мы с братом от хозяйства не могли надолго отлучиться. Вот маменька про Нюрку и вспомнила. Кому за вашим дядей следить? Только ей! Так и узнали, что у Антона Степановича еще и внучка имеется, племянница дяди Пашина, в которой он души не чает.
– Долго маменька с папенькой и Нюркой совет держали, все думали, как бы к дяде вашему и Катюшке в доверие втереться. Сначала через Катюху хотели действовать. Нюрка даже с Вованом – женихом Катюшиным с этой целью снюхалась, предложила ему в поисках клада поучаствовать. Всего, наверное, не открыла, но тому и малой части хватило, чтобы за это дело ухватиться. Мигом согласился невесту свою на золотишко обменять.
– Так вот ты чего ко мне мириться приперся! – воскликнула Катя, глядя на Вована, пораженная его коварством. – А я-то голову ломала, чего ты вдруг предложение мне решился делать!
Вован молчал. А вот Митя молчать не стал:
– Только ты, Катюшка, своего женишка бывшего слушаться не захотела, прочь от себя прогнала. Тогда маменька решила, что Нюрка с Вованом на вашу машину где-нибудь по дороге нападут, вас с дядей скрутят, а бумаги ей привезут.
Катюша очень кстати вспомнила, как светились позади них с дядей в темноте огни какой-то машины. Значит, когда они с дядей заплутали и завязли в грязи, не доехав до хутора Андрея несколько километров, за ними следили Вован с Нюркой! Но что же остановило Нюрку с Вованом от их замысла? Не иначе как струсили!
– Ага! Страшно им показалось вдвоем против вас двоих идти. Не решились. Но маменька не серчала, даже обрадовалась. Хорошо, говорит, что так. А то вдруг карта у дяденьки в голове. Что тогда делать?
– А та карта, что они у вас в кафе украли, она ни к чему не годилась.
– Украли карту?
Катюша сейчас уже с трудом вспоминала эпизод с исчезнувшей у них с дядей в придорожном кафе картой. Так значит, карта не просто потерялась. Она была у них украдена!
– Так это ты сделал? Но как? Тебя же в кафе даже не было!
И Катюша взглянула на Вована с изумлением.
– Официантка постаралась, – буркнул тот. – Я ее попросил, она и сделала.
– Но зачем? – недоумевала Катя. – Зачем вам понадобилась эта карта? Это же была самая обычная карта, на ней только Олеховщина и были отмечена! Разве вы не знали, как до Олеховщины добираться?
– Мы думали, это другая карта.
– Карта, где зарыт клад?
– Ну да. Мы-то сами в кафе сунуться не решились, – принялась объяснять Нюрка. – Вован официантку подговорил ему помочь. Уж наобещал ей с три короба, чуть ли не замуж за себя позвал. Она и расстаралась. Но то ли девка совсем глупой оказалась, то ли Вован так «хорошо» ей все объяснил. Но притащила нам совсем не ту карту! – И повернувшись к Мите, продолжила: – И вовсе мы не испугались, если хочешь знать! Мы все хорошо обдумали, когда тетенька велела нам на Катю с ее дядей напасть и нужную ей бумагу у них отобрать. Много дней думали, как нам лучше операцию провернуть. И потом, когда они в грязи как раз завязли, мы уже из машины вылезли, чтобы к ним идти. Тетенька сама нам отбой дала! Тетенька здесь, она не даст мне соврать. Она сказала, что лучше последить, как эти двое станут золото в Олеховщине искать. Дескать, если найдут, то мы всем семейством завсегда у них это золото отнять сможем. Главное, пусть найдут, так она сказала. Да, тетенька?
