Дарья Донцова - Хищный аленький цветочек
– Да она вроде трезвая, – удивляется Сергей. – Не блюет, разговаривает.
– Только ноги не ходят, – хихикает младшая Козина.
– Хорош притворяться, сама иди! Ленька, отпускай ее, Авка нас дурит, – командует Сергей.
Парни отходят от Рори, та делает два шага, взмахивает руками и падает. Раздается радостный смех девушки-оператора. Юноши тоже ржут, но наклоняются поднять Аврору. Камера показывает улицу, в объектив попадает большой джип с номерным знаком, под которым прикреплен еще один, без цифр, со словом «Козина». На капоте слишком агрессивного, на мой взгляд, и поэтому не очень подходящего Елене автомобиля спит дворовая кошка. Дальше видно ярко-красный седан, украшенный аэрографией, – на его боку нарисованы разноцветные кексы.
– Поставь Авку прямо, – командует Сергей. – Только я не буду звонить в дверь.
– Я тоже, – вторит ему Леонид. – Наташка, давай сама вручай свою подругу родным.
– Вот вы какие хитрые, – сопротивляется девица, продолжая снимать безмятежно спящую кошку. – Думаете, мне хочется услышать от них «ласковые» слова? Небось у Авки в сумке ключи есть, посмотрите.
Сергей роется в ридикюле Авроры, вытаскивает связку, открывает входную дверь. Потом они с Леонидом впихивают Рори в прихожую. Камера послушно записывает не только изображение, но и звуки – отчетливо слышна музыка, крики: «Ура! Ура! Торт!»
– Во зажигают, – с легкой завистью произносит Серега. – Три часа утра, а люди еще десерт не ели.
Аврора пытается снять сапожки, падает. В прихожей появляется Ася, ее лицо показано крупным планом. Студенты живо вылетают на улицу и бегут прочь от дома. Изображение скачет, и наконец запись обрывается.
А в моей голове почему-то всплыло воспоминание: к нам с Егором, сидящим в машине, подходит гаишник, который решил оштрафовать Бочкина за парковку в неположенном месте…
Я схватила Рори за плечо.
– Почему ты на записи в шубе?
– Так холодно же, январь, – удивилась она. – В чем еще ходить? В бикини?
– Значит, семнадцатого был мороз… Пошли скорей к Вадиму Олеговичу! – велела я.
– Зачем? – удивилась Рори. – Меня отпустили, ничего плохого я не делала. Никуда не пойду! Отстань!
Она оттолкнула меня и бросилась бежать. А я помчалась наверх и без стука влетела в кабинет Панова. Следователь оторвался от бумаг, быстро захлопнул папку и убрал ее в стол.
– Степа? Привет! Рад тебя видеть.
– Эксперт дал заключение, что «ладошки», найденные у Гренкиной и Львовой, написаны Авророй? – забыв поздороваться, зачастила я.
– Ну да, – кивнул Вадим Олегович. – Младшая Козина очень хочет, чтобы ее полюбила мать. А Елена Львовна…
– Знаю, – перебила я, – галерейщица преклоняется перед гениальными людьми. У дочери комплекс, она уверена, что мать презирает ее, поэтому пытается пробудить в Алене любовь. Аврора хороший копиист, но Елена Львовна не собирается вывешивать копии в галерее. Готова спорить, что на ваш вопрос, зачем Рори написала «ладошки» в манере Федора, та ответила: «Мама обожает приемного сына, я подумала, что она и меня полюбит, когда увидит мои миниатюры».
– Угадала, – кивнул Панов.
– И вы, конечно, спросили, почему девушка посылала свои работы убитым, – продолжала я.
– Она утверждает, что рисунки пропали из ее комнаты, – пояснил следователь, – и назвала имя предполагаемого вора – Федор. Карманов в конце прошлого года устроил Авроре скандал за то, что она один в один повторила его холст «Смерть веселья», а потом залез в ее спальню, устроил там обыск, искал другие копии своих работ, нашел «ладошки» и унес их. Рори обнаружила в комнате беспорядок, пожаловалась матери, но Елена Львовна сказала: «Перестань придираться к Федяше. Мальчик – гений, ему твои картины не нужны».
– Значит, оригиналы, по словам девушки, создал Федор? – усмехнулась я. – А она их просто повторила?
Панов кивнул.
– Получается, что наш маньяк не кто иной, как Федя, – продолжала я. – Именно он изобразил суд.
– У парня алиби – семнадцатого января в доме с помпой праздновали его день рождения, – напомнил Вадим Олегович. – И молодой человек твердит, что никогда не рисовал ничего даже отдаленно похожего на те «ладошки». Да, манера его, выбор красок тоже, но тема – нет. Вот картина, выставленная в музее, – творение Карманова, этого он не отрицает. И подтверждает, что знает, как Елена Львовна и ее друзья помогают жертвам садистов.
Вроде мы забрели в тупик. У Авроры, Федора и всех остальных алиби на день смерти Сизова.
И тут я, опершись руками о стол, заявила:
– Знаю, кто убийца. У Авроры есть видео ее возвращения домой семнадцатого января, которое все объясняет.
– Интересно, кто же, по-твоему, злодей? – хмыкнул Панов. – Я тоже видел ту запись, но ничего из ряда вон выходящего не заметил. Просто доказательство того, что девушка весь вечер провела вместе с друзьями и напилась.
Я села на стул.
– Почему Ася сдала Аврору? По какой причине Мухина тогда в гостиной заявила нам с Егором, что «ладошки» нарисовала Рори? Ей бы следовало защищать девушку, она же дочь Елены. Но нет, Ася поступила иначе. Да все просто! Мухина вошла в прихожую, когда приятели вталкивали туда плохо стоявшую на ногах Рори. Лицо Мухиной крупным планом запечатлела камера. Выходит, она знала, что студентка не могла никого убить семнадцатого, у нее есть алиби, и ее однокурсники его подтвердят. Зачем же она столь настойчиво подставляла под обвинение Аврору? Затем, что Ася старательно уводила нас в сторону от настоящего преступника. Мухина знает, кто он, давно догадалась, чем занимается один из тех, кто спасает женщин и детей. Знала и молчала, потому что одобряла действия убийцы. Рори сама нарисовала «ладошки». Да, стилизовала их под миниатюры Федора, но композицию придумала лично. И это Аврора бросила в почтовые ящики Сизова и Львовой конверты с картинками.
– Чего ради она это сделала? – удивился следователь.
– Сейчас объясню. Между прочим, на той видеозаписи, где Аврора падает у подъезда, есть доказательство того, что один из людей, уверявших, будто самозабвенно веселился на дне рождения Феди и никуда не выходил, врет! Преступник покидал квартиру! Думаю, он отсутствовал часа полтора, вернулся минут за пять-десять до приезда Рори с приятелями. Прикати студенческая компания чуть раньше, она могла бы застать маньяка у входной двери.
– Какое доказательство? – подскочил Панов.
Эпилог
В среду утром ко мне приехал Егор и, забыв поздороваться, прямо с порога спросил:
– Как ты это проделала?
– Что? – не поняла я.
Бочкин сбросил ботинки и пошел на кухню. Я увидела его носки и чуть не застонала. Ярко-желтые, с двумя синими полосками на резинке. Ну просто катастрофа!
– Включи чайник, – попросил парень и полез в шкафчик. – Кофе купила?
– Не стесняйся, чувствуй себя как дома, – ехидно предложила я.
Мои слова никак не смутили полицейского, он спокойно открыл холодильник.
– Почему бы тебе не купить сливок? – спросил нахал.
– Они слишком калорийные, – ответила я. – Возьми обезжиренное молоко.
– Вот уж гадость, – поморщился приятель, но вытащил бутылку. – Анатолия Тяпкина поймали.
– Здорово! – обрадовалась я.
– Мужик – полный идиот, – хмыкнул Гоша. – Домой вернуться боялся, снял квартиру, поселился там вместе с Лялей и отнес документы в посольство, попросил визу в Германию.
– И правда глупо, – согласилась я.
– Взяли его на выходе из консульства, – продолжил Бочкин. – Признался сразу. Ты и в его случае оказалась права. План побега Светланы Тяпкину продала Ксения. Мерзавец уверяет, что не хотел убивать жену. Мол, потерял от ярости рассудок, вот и вцепился ей в шею. Когда Свету от ужаса парализовало, скряга подумал, что задушил супругу, схватил дочь и смылся. Хотел улететь в Мюнхен на полгода, а там, глядишь, все забудут про смерть Светы. Вот кретин! Как такие люди бизнесом занимаются и вполне, между прочим, преуспевают?
– Очень уж ему хотелось заполучить наследство, – протянула я. – Ради него он даже наступил на горло собственной жадности, дал денег Ксении и Ксанье.
– Тайка получила копейки, – уточнил Егор.
– Для Анатолия и один доллар – большая сумма, – возразила я.
Бочкин отхлебнул кофе.
– Ты в курсе, когда и почему «ангел-мститель» начал убивать?
– О многом догадалась, но это осталось загадкой, – призналась я.
Гоша отодвинул чашку.
– Четыре года назад к Кате Мо обратилась Ира Савина. Но ей не успели помочь. Вечером того дня, когда Ира впервые поместила на сайте «Нет побоям» свой крик о помощи, ее супруг уехал в командировку, заперев дверь квартиры. Ирине негде было переночевать, и она отправилась на вокзал. Утром ее нашли с проломленной головой. У мужа железное, стопроцентное алиби: когда бедняжку убивали, тот летел в Америку. Из самолета, как понимаешь, не выйти. Вероятно, на Савину напал наркоман, преступника не нашли. Но если вспомнить, что поздно вечером она оказалась на улице, потому что Савин запер дверь, то муж тоже виновен в ее гибели. Однако наказать его нельзя. Ира сказала Кате Мо, что муж не разрешает ей иметь ключи от квартиры. По заведенному им правилу утром она должна уходить раньше Петра, а вечером ждать его в подъезде. Навряд ли мерзавец рассчитывал, что супругу убьют, он просто, как всегда, решил ее помучить. И самое главное: за два года до гибели Ирины от Савина по дороге спасения ушла его первая жена. Вот ей повезло – удалось сбежать. Но Петр быстро нашел новую спутницу жизни и принялся мучить ее. Тогда наш маньяк и понял: мало помочь жертве, надо убирать самих садистов.
