Сельма Эйчлер - Аллергия на убийства
Пэтти была настолько поглощена своим занятием, что не поднимала глаз, пока я чуть ли не села ей на колени.
— Ой, Дез! — встрепенулась подруга. — Я так за тебя волновалась! Что стряслось! Ты ужасно выглядишь! — Особым тактом Пэтти сроду не отличалась.
— Долго рассказывать, — буркнула я. — Прошу прощения за опоздание, но так сложились обстоятельства.
— Познакомься, это Бартон Визняк, — гордо объявила Пэтти, после чего Бартон Визняк высвободился- правда без спешки — из её объятий и встал. — А это, — продолжала она таким тоном, словно вручала мне изумрудное ожерелье или, на худой конец, новенький «порше», — это Брюс Саймон. — Я даже не удивилась насчёт «Мела или Мо» — с памятью на имена у Пэтти не лучше, чем с тактом.
Означенный Брюс скользнул по мне равнодушным взглядом, чуть привстал — не выпуская из рук бокала — и с явной неохотой выдвинул для меня стул. не успела я опустить туда свой зад, а кавалер уже плюхнулся обратно.
Ну и фиг с ним, мальчик всё равно не в моём вкусе.
Брюс Саймон был не слишком высок (где-то метр шестьдесят семь — метр семьдесят, прикинула я за жалкие несколько секунд, когда он изволил привстать). Впрочем, к росту у меня претензий не было. Равно как и к тёмным волосам, реденьким и старательно зачёсанным таким манером, чтобы скрыть этот факт. Не устраивало меня плотное телосложение этого типа и самоуверенное, надменное выражение его лица. Сами понимаете, когда вас неудержимо влечёт к мужчинам, рядом с которыми Вуди Аллен кажется мачо, у Брюса Саймона шансов нет.
— И что же вас задержало? — осведомился он.
— Дождь, — бесстрастно ответила я. — И никак не могла поймать такси.
— Однако дождь пошёл значительно позже половины восьмого, — столь же бесстрастно заметил он.
— Послушайте, — вспылила я, ненавидя себя за суету с объяснениями. — я задержалась на работе, а когда одевалась, меня отвлекли несколько звонков — деловых звонков, — так что на сборы ушло больше времени, чем я планировала. — Ну и дура. Надо было рассказать про сломанный карандаш и рваные колготки.
— Вам, воротилам бизнеса, следует уделять себе больше времени, — посоветовал он с ухмылкой, больше смахивающей на оскал.
— Буду иметь в виду, — процедила я, борясь с желанием опрокинуть джин с тоником ему на колени. — Спасибо за совет.
— Всегда пожалуйста. — Его отвратная ухмылка стала ещё шире.
Тут Пэтти наконец-то решила перейти от покусывания уха Бартона к чему-нибудь более существенному, и мы договорились заказать салаты и основное блюдо.
— Что тебе взять, солнышко? — спросил Бартон у своей богини страсти.
— Ой, всё, что хочешь, котик. — промурлыкала богиня.
— А вам, Дезире?
— Как насчёт свиных рёбрышек для начала? — предложила я.
— Лично я не любитель рёбрышек. — заметил Брюс и быстренько проглядел меню. — Тосты с креветками всех устроят?
— Меня вполне, — откликнулся Бартон.
— Я как все, — проворковала покладистая до омерзения Пэтти.
— Мне всё равно, — проворчала я надувшись, поскольку уже буквально ощущала вкус рёбрышек во рту.
— Стало быть, берём тосты с креветками, — радостно заключил Брюс. — А как насчёт яичного рулета? Что скажете, Дезире? — Он с деланным вниманием вперил в меня невинный взгляд.
— Великолепно, — прорычала я.
— Значит, возьмём яичный рулет, чтобы не разочаровывать Дезире. Правда, ребята?
В таком духе продолжалась вся процедура выбора блюд. не припомню, чтоб когда-то встречала столь несносного типа. Даже от Пэтти, которая обычно ничего не видит и не слышит вокруг, когда находится во власти любовных чар, не ускользнула наша взаимная неприязнь.
— Дезире, пойми, Брюс очень за тебя волновался, — попыталась она разрядить обстановку. — Боялся, что с тобой что-нибудь случилось.
— Мне даже в голову не приходило, по какой иной причине можно заставлять троих людей ждать почти час, даже не удосужившись позвонить, — невозмутимо пояснил тот.
— Дело в том, что я чуть не утонула, пытаясь сюда добраться. — процедила я сквозь зубы.
— Да-да, понимаю. Но чуть ли не на каждом углу стоят телефонные будки, не так ли?
Я напрягла мозги в поисках достойного отпора, но Бартон избавил меня от горечи поражения:
— Слушай, Брюс, почему бы тебе не выйти на улицу и не поискать щенка, чтоб его пнуть? — добродушно предложил он своему кузену. — Видите ли, — это уже мне, — у Брюса выдался ужасный день. Он только что узнал, что человек, под чтим началом он должен был здесь работать, на следующей неделе уезжает. А на смену ему скорее всего придёт сукин сын, на которого Брюс много лет батрачил в Чикаго.
— Чертовски неприятно, — участливо согласилась я, будто меня это заботило.
— Да что вы говорите? — съязвил Брюс. И вдруг улыбнулся. — Ладно, наверное, я и правда хватил через край. Но вы тоже хороши — уж позвонить-то могли.
— А вы могли бы быть полюбезнее с незнакомыми человеком! — парировала я.
— Виноват.
После этого я немножко смягчилась по отношению к Брюсу. Но только чуть-чуть. Конечно, в свете услышанного можно понять, как он огорчён, но с какой стати срывать настроение на мне?! Не испытывая ни малейшего желания награждать его хамское поведение одним из своих остроумных и изящных ответов, в ожидании нашего ужина я сосредоточилась на белом вине, а на Брюса даже не смотрела. Но его это вроде бы вполне устраивало, поскольку теперь он всецело отдался своему джин-тонику.
К слову, на Пэтти и Бартона я тоже изо всех сил избегала смотреть, но время от времени мои глаза по собственному почину устремлялись в из сторону. (Как, прочем, и глаза почти всех присутствующих в зале.) Надо сказать, шоу Пэтти устроила что надо. Чуть ли не распластавшись на старине Бартоне — а он и не возражал, — она поочерёдно исследовала его уши. шею и область рта, причём каждому участку уделяла неподдельное внимание. Вдобавок у неё, кажется, выросло ещё несколько пар рук. Если они не ласкали шею Бартона и не поглаживали его почти несуществующие бицепсы, то вдруг исчезали из виду и отдыхали на его колене. (Во всяком случае, я убеждала себя, что на колене.) Но когда она проворковала: «Пченсик, почему же ты не поселюешь свою киску?» — моё терпение иссякло.
— Любопытно, — в отчаянии гаркнула я, повернувшись к своему кавалеру, — вы впервые в Нью-Йорке?
Не сказать чтобы остаток вечера мы скоротали за задушевной беседой, потому что о чём бы ни заговаривали — о книгах, пьесах, фильмах или политике, — любая тема становилась источником разногласий. Но теперь напряжение между нами, как ни странно, бодрило. Игра в эрудицию, увлёкшая нас обоих, не давала расслабиться. Этот Брюс Саймон оказался сообразительным парнем, тут уж не поспоришь.
Ужин, когда его наконец принесли, меня не разочаровал. Боль в желудке бесследно улетучилась где-то между тостом с креветками, яичным рулетом и салатом. А утка в ананасах, свининка, устрицы под фасолевым соусом и бифштекс по-гонконгски разобрались с моей головной болью.
После ужина Брюс предложил заказать ещё выпивку.
— Э-э… вы не против, если мы с Пэтти вас покинем? — застенчиво спросил раскрасневшийся Бартон. — А то у меня завтра рано утром встреча.
— Ты не обидишься, Дез? — подхватила Пэтти, не успели мы с Брюсом и рта раскрыть.
Не приходилось сомневаться, какого от меня ждали ответа. И я с радостью услужила, ибо, покончив с ужином, Пэтти снова взялась обихаживать Бартона, и сил моих больше не было на это смотреть. Более того, игнорировать тоже не было сил.
— Ну что ты! Ни в коем случае! — искренне заверила я подругу.
Брюс с готовностью меня поддержал. (Кажется, мы впервые достигли согласия хоть в чём-то.)
— Идите, ребята, идите! — спровадил он парочку. — За нас не волнуйтесь: всё будет в порядке, тем более что со стола убрали все острые предметы.
Неторопливо потягивая ликёр. мы посидели ещё с полчасика, и за это время я невольно признала, что мистер Саймон по-своему привлекателен. Хотя лично меня он всё-таки не прельщал.
Когда мы покидали ресторан, дождь перестал и свободных такси было хоть отбавляй. Брюс настоял на том, чтобы проводить меня до дома, и даже до квартиры, чем несказанно удивил.
— Ну что ж, спасибо за приятный вечер. — подытожил он перед моей дверью. — Возможно, когда я устроюсь здесь и буду нуждаться в женском обществе, то позвоню. — Он озорно улыбнулся.
— И возможно, если я потеряю память — или рассудок, — то приму ваше приглашение, — в тон ему ответила я, толком не зная, в шутку или всерьёз.
Глава 39
На следующее утро, только я закончила чистить зубы, вспоминая — и не без удовольствия — о вчерашнем вечере, как снизу раздался звонок. Удивлённая, я подбежала к домофону:
— Да?
— Миссис Шапиро? — справился низкий голос.
