Дарья Калинина - Рука, сердце и кошелек
И, заметив разочарованные лица подруг, прибавил:
– Не ожидал, что так быстро справитесь.
Подруги переглянулись, зардевшись от похвалы Таракана. Что ни говори, он был старым разведчиком, генералом в отставке, и его похвала дорого стоила.
– Но теперь, – поднял вверх сухонький, но еще очень крепкий и властный палец глава поселка, – теперь вы обе должны отойти в сторонку!
– Да мы…
– Мерзавец этот, который мальчишек пользует, вам не по зубам! Сразу видать, что за ним еще много народу стоит. Не один он, вот в чем проблема-то. Чтобы такие приюты-бордели легально организовывать и содержать без всяких проблем, нужно сильных заступников на самом верху иметь. Не вы одни такие умные, были и до вас люди, которые тревогу поднять хотели. Да только всем им рты заткнули. И о чем это говорит?
Подруги переглянулись, но на этот раз уже далеко не с таким энтузиазмом. Сами-то они и не подумали, что у Славского могут быть сообщники в высших эшелонах власти. Но теперь были вынуждены признать: Таракан совершенно прав, подозревая в соучастии чиновников самых высоких рангов. Выходит, любители молоденьких мальчиков проникли уже и наверх?
– Впрочем, возможно, Славский оказывал тем людям какие-то иные услуги, за что они и покрывали его г-хм… увлечение.
– Увлечение – это одно! – выпалила Леся. – А убийство ребенка – это совсем другое!
Услышав про убийство, Таракан оживился:
– Вот это уже дело. Вот убийство в нашем Уголовном кодексе доказать не в пример легче! Да и наказание суровей. Говорите, Славский лично кого-то из детей прикончил?
– Да! – кивнула головой Леся. – Мальчика! Павлика!
– Павлушу? – тоже повернулась в ее сторону Кира.
Но, заметив взгляд Таракана, осеклась.
– Нет-нет, это я так. Продолжай, Леся.
Леся выпрямилась и четко по-военному оттарабанила:
– Я располагаю достоверной информацией, что Славский убил, по крайней мере, молодого юношу-подростка.
– Есть доказательства?
– Есть свидетель, который уверен: Павлик не просто пропал, он убит. Убит по приказу Славского. И убит именно за то, что осмелился его ослушаться. Так сказать, в назидание и острастку всем остальным обитателям приюта, который патронирует Славский.
– Продолжай, – кивнул Таракан. – Мы все тебя внимательно слушаем.
– Павлику было тринадцать лет, когда он первый раз ушел из дома. Отношения у него с родителями были неважные. Отец пытался воспитывать подростка, но тот не терпел никакого давления и ушел из дома.
– Бывает.
– И вот теперь отец мальчика горько корит себя, говорит, что он был слишком авторитарен с сыном. Только назад пути нет. Плачь не плачь, а мальчик попал в руки Славского.
– И что? Что с ним произошло?
– Точно никто не знает. Но Павлуша погиб. Его нашли на городской свалке.
– Его убили?
– Задушили. Но убийца так и не был найден. И дело ушло в архив.
– Материалы всякого уголовного расследования никогда не пропадают, – со знанием дела кивнул Таракан. – Значит, есть шанс поднять их и привлечь убийцу к ответу даже спустя много лет после совершенного им преступления. А тут, я так понимаю, прошло совсем немного времени?
– Год. Тело нашли прошлым летом.
– Мальчик был изнасилован?
– В том-то и дело, что нет. Только сильно избит. И отец погибшего подростка считает, что его сына убили как раз за то, что он посмел оказать сопротивление Славскому. Тот его задушил. А потом приказал своему горбуну-охраннику вывезти тело на свалку.
Это звучало ужасающе. И все же все собравшиеся в комнате понимали: слова Леси очень похожи на правду. Ведь вчера прямо на их глазах Славский мог задушить ребенка. Славский легко впадал в гнев и в таком состоянии себя явно не контролировал. Деньги и безнаказанность, которые долгое время сопровождали его по жизни, внушили ему иллюзию вседозволенности.
И еще все понимали: чтобы привлечь такого человека к ответственности перед законом, придется очень и очень попотеть. Тут нужны не просто веские улики. Улики должны быть неоспоримы. И даже тогда еще вопрос, удастся ли приструнить преступника.
И даже Леся, которая нашла свидетеля – отца погибшего мальчика, сказала:
– Чтобы привлечь Славского к ответу, мало показаний одного лишь убитого горем отца. Тем более что окружающие явно считают, что мужчина от перенесенной им травмы повредился в рассудке. И я не могу их за это осуждать. Отец только и говорит, что о том, как бы упечь Славского за решетку. Своими разговорами он так всем надоел, что люди обязательно скажут, что им движут эмоции, а не факты. Кроме его показаний, нужны еще свидетели. И улики.
Все замолчали. И в наступившей тишине внезапно раздался бодрый голос Киры:
– Я знаю, кто может нам помочь!
Все головы немедленно повернулись к ней. И на Киру уставились четыре пары внимательных глаз.
– Тот мальчик из реабилитационного центра…
– Я узнавал, этот центр для подростков называется «Путевка в жизнь», – перебил ее Лисица. – Цинично, но вполне в духе Славского.
Кира кивнула и продолжила:
– Так вот, тот мальчик, которого мы видели ночью, он…
– Тот, который был ночью в баре со Славским? – снова перебил ее Лисица. – Я наводил о нем справки. К сожалению, он пока что еще в больнице, в коме.
– Нет, другой мальчик, – терпеливо продолжала Кира. – Тот, которого мы видели после бара. Тот, которого Славский едва не задушил.
– А… И что?
– Он может нам помочь!
– А ведь правда! Паренек выглядел очень напуганным.
– Возможно, если мы дадим ему шанс изменить свою жизнь и избавиться от Славского, то он захочет поговорить с нами.
Друзья переглянулись между собой. Надежда на помощь подростка была слабая, но все же она у них была.
– Если под Славским поплывет почва, то я уж найду способы добить его, – важно произнес Таракан. – Есть люди и помимо убитого горем отца, которым этот Славский, словно кость в горле. Появится шанс избавиться от него, они уж его не упустят. И дело тут не в бедных детях, которых этот урод использует в своих мерзких целях. На мальчишек как раз всем этим людям плевать. Но они не упустят возможность перегрызть горло самому Славскому.
Таракану в такого рода вопросах можно было доверять. И друзья решили, что начнут они именно с приюта, которым управлял Славский. Им нужно было туда проникнуть, а потом еще предстояла нелегкая задача, имея лишь описание, добиться от администрации центра встречи именно с тем подростком, которого они видели ночью.
Эту миссию было решено целиком и полностью доверить Лисице. Он умел уговаривать людей совершить поступки, которые они сами по себе никогда бы не совершили.
– Если в центре что-то нечисто, а там явно нечисто, коли во главе стоит такой негодяй, то посторонних туда и на порог не пустят. Нужно сделать так, чтобы администрация просто не могла не впустить меня.
– И как ты собираешься этого добиться?
– А вот как!
И Лисица проворным жестом фокусника извлек из своего кармана служебное удостоверение.
– Будьте так любезны познакомиться с господином Шариковым Игорем Анатольевичем, членом комиссии, надзирающей за организациями общественной борьбы с подростковой беспризорностью.
– Чего-чего?
– В обязанность нашего надзирательного органа, – продолжал шпарить Лисица, словно по написанному, – входит проверка тех условий, в которых содержатся подростки.
– Чего?
– В самом деле, не понимаете? Я член комиссии, которая занимается…
– Нет, это мы как раз поняли. Но при чем тут ты?
– При том, что Шариков – это теперь я!
– Но вот примут ли тебя в этом… в этой «Путевке в жизнь»?
– Пусть только попробуют не принять! У Шарикова, чью личность я временно позаимствовал, слава настоящего бульдога.
– А тебя не разоблачат?
– Нет. Не думаю. Да и пойду я загримировавшись. Так что все будет в порядке. Не первый раз!
И ловкие руки Лисицы запорхали над многочисленными баночками с клеем, гелем и театральным гримом. В распоряжении Лисицы, которому частенько приходилось менять свою внешность, был целый арсенал подручных средств. И хотя в коттедже подруг хранилась лишь скромная часть его арсенала для перевоплощений, но все равно за каких-нибудь четверть часа Лисице удалось почти полностью превратиться в человека с фотографии, в господина Шарикова. Для того, кто никогда лично не встречался с этим чиновником, должно было сойти.
– Ну вот, – оглядев себя в зеркале, произнес Лисица. – Я доволен. Сейчас надену костюм с галстуком и отправлюсь на встречу с этими мерзавцами.
От своей замечательной майки Лисица, к облегчению подруг, уже избавился, кинув ее в стиралку.
– Вы уж с ней поосторожнее, – попросил он у девушек при этом. – Стирайте бережнее.
– Ну, конечно, – заверили они его, ни на минуту не сомневаясь, что Лисице своей майки в прежнем виде больше не видать.
В приют Лисицу должен был доставить один из охранников Таракана, также на личном автомобиле Таракана. В распоряжении старика имелся целый автопарк, но Лисица остановил выбор на скромном корейском внедорожнике.
