Дарья Калинина - Миланский тур на двоих
– А кто же это был?
– Просто этот человек был... как бы помягче выразиться, долгое время был близким другом твоей матери.
– Любовник? – ахнул Тимур. – Моя мать имела любовника? После смерти моего отца?
– Боюсь, что правда еще хуже. Этот человек был ее любовником, когда Альбина являлась еще замужней женщиной. И твой отец был жив.
– Что?
На Тимура страшно было смотреть. Идеал его матери, почти что святой женщины, свято хранящей память о горячо любимом муже, рушился на глазах. И не просто рушился, а его рушили!
– Не смейте клеветать на мою мать! – заорал Тимур, сделав попытку вскочить на ноги.
К счастью, он был еще слишком слаб, чтобы наломать дров. И Лисице легко удалось усадить раскипятившегося парня обратно на его стул.
– Хочешь ты того или нет, а Леся говорит тебе правду. И эту же правду повторят тебе и твой дед с бабкой.
У Тимура окончательно отвисла челюсть.
– У меня есть дед? – пробормотал он. – И бабушка?
– Да. Разве ты их не помнишь?
– Помню. Но... Но я думал, что они давно умерли. Мама говорила...
– Она тебя обманывала, – мягко сказала Кира. – Твои дедушка и бабушка живы. И они еще вполне бодрые старики. Живут в частном доме на окраине Петрозаводска. Они очень и очень хотят познакомиться с тобой. Думаю, что тебе стоит поехать к ним. И ты сам все увидишь.
Тимур молчал. Все эти новости подавили его еще больше, чем произошедшее с ним похищение.
– Я не могу поверить, – пробормотал он. – Как это возможно? Моя мать и... и этот седоволосый. Кто он такой? Вы ведь знаете?
– Всемирно известный кутюрье синьор Томас. Его дом моделей шьет сценические костюмы для звезд эстрады и прочих величин шоу-бизнеса. Сеньор Томас пользуется огромной популярностью среди них. И зашибает сказочные бабки.
И глянув на хмурого Лисицу, Кира поправилась:
– Верней, зашибал.
– И этот человек был любовником моей матери? – повторил Тимур.
– Да. Правда, тогда его звали совсем иначе. Не синьор Томас, и даже вовсе не Томас.
– А как?
– Андрей.
– Андрей, – задумчиво пробормотал Тимур. – Дядя Андрей.
– Мать упоминала при тебе это имя?
– Один раз. Я случайно подслушал ее разговор по телефону. Не знаю, с кем она разговаривала. Но я сразу понял, что этот разговор для нее крайне важен. Она выглядела очень взволнованной. Почти плакала. И кричала в трубку: «Не вам судить меня за Андрея! Вы сами всю жизнь с нелюбимым прожили, зачем мне ту же судьбу прочили?»
– Наверное, она разговаривала с кем-то из своих бывших знакомых.
– Или с дедом или бабкой Тимура.
– Все возможно. Но факт остается фактом. Этот Андрей в свое время был любовником Альбины. И сразу же после ареста мужа Альбина ушла жить к нему.
– А что случилось потом?
– Некоторое время эта парочка жила себе тихо и скромно, проживая те денежки, которые были припрятаны у Андрея. Он единственный остался на свободе. И имел доступ ко всем средствам, которые принес бизнес твоего отца, Тимур.
– А потом? Они расстались? Андрей и моя мать?
– Потом стали из мест не столь отдаленных возвращаться бывшие сообщники Андрея и твоего отца, получившие малые сроки. И все они являлись к Андрею с требованием денег.
– Почему именно к нему?
– Он был вроде казначея в их организации. И поэтому они считали вполне резонным потребовать свою часть прибыли.
– Но Андрей делиться с ними не пожелал. Да и Альбина ему поднадоела. А может быть, тащить с собой женщину с маленьким ребенком показалось ему опрометчивым шагом. Одним словом, однажды утром он просто исчез из Петрозаводска.
– Альбина и другие его знакомые долго искали Андрея. Альбиной двигали нежные чувства, а вот остальные хотели вернуть свои деньги.
– Но Андрей словно в воду канул. А потом пришло известие о его смерти.
– Да. И тогда все успокоились. Альбина осела в Питере и вела тут трудную жизнь матери-одиночки, поднимающей своего мальчика. Да что там рассказывать! Эту часть своей истории ты помнишь уже и сам.
– А Андрей?..
– Он, как ты понимаешь, не умер. А инсценировав свою смерть, видимо, подался на Запад. Как ему это удалось, не совсем ясно. Но видимо, имея в кармане деньги в валюте и располагая определенными знакомствами, ему благополучно удалось бежать из СССР и осесть на Западе под чужим именем.
– Впоследствии он также сделал себе несколько пластических операций, которые сильно изменили его внешность. И решив, что теперь его уже не достанут, стал заниматься своим излюбленным делом. Придумывать невероятные, фантастические модели одежды.
– На Западе его идеи восприняли на ура. И очень скоро Андрей, а ныне синьор Томас, заслужил и славу, и успех, и богатство.
Тимур побагровел:
– Он встал на ноги благодаря деньгам моего отца! Все, что есть у него, должно было принадлежать мне!
Но Кира покачала головой.
– Думаю, что главным тут явилось то обстоятельство, что Андрей был талантлив. Он и в цеху у твоего отца работал и за главного закройщика, и за казначея, и за всех остальных. Твой отец не смог бы без него ничего. Андрей успевал везде и всюду. Фактически это он создал этот цех. А твой отец... Прости, Тимур, но твой отец понадобился ему лишь как ширма.
– Чтобы, когда грянул гром, было на кого свалить вину. И кого отправить вместо себя за решетку. Твой отец был зиц-председатель. Тот, кто сидит за всех.
– Андрей – подлец! Он воспользовался доверчивостью моего отца!
– Кто же спорит, – пожала плечами Кира. – Но Андрей очень талантливый подлец. И твоя мать любила его всю свою жизнь. Именно его, и никого другого. Не твой отец был ей дорог, а этот человек. Подлец, как ты говоришь.
Кира произнесла эти жестокие слова сознательно. Пусть лучше Тимур узнает правду сейчас, чем и дальше живет с розовыми очками на своей по-детски пухлой физиономии.
Глава 19
Реакция Тимура оказалась именно такой, как и предвидела Кира. Парень разъярился. Оттолкнул обнимающую его Оленьку. И снова угрожающе двинулся в сторону Киры. Но тут на пути Тимура вырос Лисица. Он ничего не делал, просто стоял и смотрел на Тимура.
– Что? – закричал на него Тимур.
– Кира сказала тебе чистую правду, – отчеканил Лисица.
– Не верю! – затопал ногами Тимур. – Моя мать – святая! А вы сделали тут из моей матери какую-то потаскуху!
– Твоя мать любила! Правда, не твоего отца, а другого мужчину. Но что же тут постыдного?
Однако Тимур не желал ничего слушать.
– И мама всю свою жизнь любила моего отца! – кричал он. – Вы бы слышали, как она отзывалась о нем! В ее устах он был героем!
– Твоя мать просто щадила тебя. Твой настоящий отец был человеком хорошим, но, увы, совсем слабым. Слабым и зависимым. Он любил красивую жизнь. И тюрьма совершенно сломила его. Да еще предательство твоей матери. Она ушла к другому мужчине, нанеся ему тем самым окончательный удар.
– Любовник, – забормотал Тимур. – У моей мамы был любовник! Всю жизнь она его любила, а отца жалела или презирала!
– Вот его старая фотография. Хочешь взглянуть?
Тимур взял в руки фотографию Андрея, которую Кира привезла из Петрозаводска, и воскликнул:
– Невероятно! Просто в голове не укладывается! Моя мать и этот человек... Любовники! Моя мама всегда была примером для меня. Я всех женщин сравнивал с ней. Я думал, она святая... А она...
И упав на стул, он закрыл голову руками. А когда поднял лицо, в его глазах стояли слезы.
– Значит, мой настоящий отец умер? Точно?
– Увы, да.
– Точней не бывает.
Тимур тяжело вздохнул. Подруги его понимали. Наверно, чертовски трудно вдруг узнать такую горькую правду о своих родителях. Что мать твоя вовсе не святая, а обычная грешная женщина, униженная мужем, а потом брошенная любовником. И что отец вовсе не герой, а тоже обычный человек, слабый и ранимый. Тимур еще хорошо держался.
– Зачем ты ему все это рассказала? – прошептала на ухо подруге Леся. – Видишь, как он расстроился?
– Пусть лучше так! – тоже шепотом ответила Кира. – Иначе он стал бы боготворить свою мать после ее смерти еще больше. Думаешь, Оленька бы такое выдержала?
– Выходит, ты спасала их брак?
– Вот именно.
Леся кивнула и вновь устремила на Тимура тревожный взгляд. Пришел он в себя? Выдержал ли горькую правду?
– Не понимаю, – бормотал тем временем Тимур. – Пусть Андрей и был любовником моей матери. Пусть он от нее сбежал. От нее и от других своих знакомых. Но как же мать узнала его спустя столько времени? Ведь он так здорово изменился! Ничего общего с его старой фотографией!
– Конечно, он специально изменился, чтобы его не могли узнать.
– И как мать его узнала?
– Мы тоже долго ломали голову над этим вопросом, – кивнула Леся. – И мне кажется, разгадка кроется вот в этой фотографии.
И она вытащила снимок, за которым был виден не только седой синьор, но и стол, за которым он сидел.
– Видишь, что стоит перед ним?
– Цветы. Очень красивый букет. Лилии.
– Верно. Цветы, салфетки, свечи. А что еще?
