Дарья Калинина - Золото фамильного склепа
— Пока еще нет! — невозмутимо возражала медсестра, продолжая выполнять свой долг. — Я вам скажу, когда вам станет лучше.
— Отстань от меня!
— Вам лучше сидеть смирно. Иначе сделаю успокоительный укол.
Укола старик явно не хотел. Поэтому смирился и замолчал, перестав вырываться. Да и чего ему было вырываться? С Ники вбежавшие в палату люди отлично справились и без посторонней помощи. Приглядевшись, подруги узнали среди них двух человек из агентства Верескова. А через мгновение и он сам, широко улыбаясь, вошел в дверь больничной палаты.
— И вы здесь! — воскликнул он, увидев подруг. — Впрочем, какое же приключение — и без вас!
Это было все, что сказал в их адрес Вересков. Зато у Горшкова, который тоже появился в палате, нашлось что сказать подругам.
— Вы чуть было не испортили нам всю операцию! — накинулся он на подруг. — Кто вас сюда звал? Никто? Сами пришли! Ну, вы даете! Да я просто обязан задержать вас на пятнадцать суток ареста. Для вашей же личной безопасности!
Подруг спасло от его гнева и вероятного ареста то, что от всего происходящего у них буквально голова пошла кругом. Они уже не знали, на что и как реагировать. Поэтому слова Горшкова восприняли молча, что было им ошибочно принято за раскаяние и признание собственных ошибок.
— Стыдно стало?! Вот так-то вам и надо! — высокомерно произнес он. — В другой раз умней будете!
Подруги и тут не отреагировали. Так что Горшков быстро потерял к ним всякий интерес. И тоже переключился на Ники, возле которого уже застыл Вересков.
— Где Сеня? — допытывался он у Ники. — Куда ты дел брата, мерзавец? И его золото?
Ники выглядел не лучшим образом. Одна губа у него была разбита и стремительно распухала. Глаз тоже был подбит. Рубашка и халат разорваны и перепачканы кровью. А всегда аккуратная прическа, волосок к волоску, сейчас была безнадежно взлохмачена и раздергана.
При этом Ники странно улыбался.
— Ничего вы не докажете, — бормотал он. — Тело вам не найти. А значит, и дело вы против меня завести не сможете!
— Это тебе только так кажется! Ты натворил достаточно и без похищения Сени!
— Подумать только, покуситься на жизнь родного брата! — воскликнул Горшков. — Сколько лет работаю в розыске, а не перестаю удивляться гнусности некоторых людей! Родного брата не пожалел! А все из-за чего? Из-за каких-то цацок!
И тут Ники неожиданно взорвался.
— Заткнись! — закричал он на Горшкова. — Заткнись, следак, если ничего не понимаешь! И вовсе не из-за цацок, как ты выражаешься!
— А из-за чего же тогда?
— Просто… Просто у Сеньки всегда и все было! Всегда ему доставалось все самое лучшее! А на меня у родителей не было ни времени, ни средств! Все лучшие подарки доставались Сеньке. Даже микроскоп купили ему. А мне в тот раз денег на новый рюкзак у них не хватило!
— При чем тут какой-то рюкзак?
— И микроскоп?
— При том! При том, что это было несправедливо! Всегда, всегда несправедливо! Сеньке доставалась вся родительская любовь! А мне только жалкие остатки!
— И вы решили эту справедливость восстановить?
— Да! Это золото принадлежало мне по праву! За все мои обиды! И я его взял! Достаточно я настрадался от Сенькиной чванливости. Скажите, пожалуйста! Владелец ювелирного магазина! Поди же ты! А я вот простой археолог! И горжусь этим! Во всяком случае, я приношу науке куда больше пользы, чем Сенька со всеми своими побрякушками, вместе взятыми!
— Но зачем вы на него напали?
— Затем! Затем, что я должен был это сделать! А тут случай удобный подвернулся. Сенька же дурак! Думал, что раз я его брат, так и люблю его всем сердцем. И когда от этих бандитов, которые его похитили, удрал, сразу же ко мне за помощью обратился. А я смекнул, что второго такого шанса мне в жизни могло и не представиться. Ну, я и не оплошал! Золото взял себе, а Сеньку… Сеньку отправил к праотцам!
— Вы убили брата!
— Не убивал я его. Признаюсь, хотел. Но… Но рука у меня не поднялась.
Подруги мигом навострили уши. Семен Семенович жив? Значит, у Глаши еще есть шанс наладить свою семейную жизнь? Она может надеяться на возвращение мужа?
— Где же он? — вырвалось у Леси.
— Говорю вам, отправил его к праотцам. А куда, думайте сами. Я вам помогать в этом деле не собираюсь.
И Ники гнусно захохотал. В этот момент он напоминал не киногероя, а самую обыкновенную гнусную и вонючую гиену. И как только он мог когда-то нравиться подругам! Это же какой-то монстр, а не человек! Урод! Мерзавец! Отброс общества!
Однако Горшкову и Верескову было не привыкать работать с типами и похлеще Ники. Оба оперативника взялись за него весьма решительно. И было ясно, они от него не отстанут, пока тот не признается, куда дел брата.
А подруги, до которых теперь никому не было дела, потихоньку выскользнули из палаты. Им была необходима хоть крохотная передышка для того, чтобы привести свои мысли в относительный порядок.
— Ну дела! — ошеломленно пробормотала Кира. — Кто бы мог подумать, что преступник — это Ники. Ты могла?
— Я?! — поразилась Леся. — Да никогда!
— Вот и я тоже! И… И подумать только, мы сами привели его к Ивану Сергеевичу!
— Мы просто идиотки!
— Кретинки. Ведь если бы Вересков и Горшков не устроили в больнице засаду, в которую Ники и угодил, мы с тобой были бы виновны в смерти старика.
— Ники бы его просто придушил.
— Старика? Запросто.
— И нас заодно.
— И нас мог. С такого типа все станется. Улучил бы подходящий момент и задушил. Мы же ему доверяли. Ты так и вовсе с ним чаи распивала.
— Я? — возмущенно встрепенулась Кира, но тут же сникла. — Да. Признаюсь. Распивала. Но мне же и в голову не приходило, кто он на самом деле такой! А он приходил ко мне вовсе не потому, что был влюблен. Просто ему было необходимо знать, как продвигается расследование. Глаша, наверное, ему толком ничего сказать не могла. Вот он и придумал подходящий предлог. Сделал вид, что влюблен в меня. И я доверчиво ему все выбалтывала! Какая же я дура!
И Кира схватилась за голову. Лесе даже стало жаль подругу.
— Брось! — тронула она плечо подруги. — Я с тобой. Я-то знаю, как ты старалась найти преступника. И ведь нам это удалось! Ники-то арестовали!
— Но мы тут ни при чем. Это Горшков молодец! И Вересков тоже! А мы с тобой… И в особенности я… Да что уж тут говорить! Мы с тобой сели в лужу, и все тут!
— У нас еще есть шанс себя обелить.
Кира подняла голову.
— Шанс? Что ты имеешь в виду?
— Найдем Семена Семеновича и мигом станем героинями.
— Как это?
— Подумаешь! Преступника поймать всякий может! А попробуйте-ка найти им похищенное и спрятанное!
— А что? — еще больше оживилась Кира. — Это идея! Что там говорил этот мерзавец про Семена Семеновича?
— Что он отправил его к праотцам.
— К праотцам — это на кладбище. Выходит, убил все-таки?
— Нет. Не убил.
— Тогда… Леся, кажется, у меня есть идея. Немедленно звоним Глаше.
— Зачем?
— Звоним и спрашиваем, кто и где у ее мужа похоронен.
Поднятая с постели среди ночи Глаша долго не могла врубиться в тему. Но наконец до нее мало-помалу стало доходить, чего хотят от нее подруги. И хотя она все еще недоумевала, зачем им это нужно, она все же принялась вспоминать:
— Отец у моего мужа похоронен в городе.
— Где?
— На Пороховском кладбище.
— Шикарный склеп?
— Нет. Просто могила.
— Почему так скромно? Муж у тебя богатый человек.
— Когда отец Сени умер, муж еще не встал на ноги. Да и первая жена была против больших трат на похороны. И сам отец всегда настаивал, что после смерти покойнику никакая помпа не нужна. Деньги лучше тратить на живых. А покойнику достаточно скромного местечка под землей, он все равно уже ничего не чувствует.
— А деды или прадеды где похоронены?
— Дедушка моего мужа лежит рядом с его же бабушкой. На том же Пороховском кладбище. Сенин отец потому и попросил, чтобы его там похоронили. Чтобы быть рядом с мамой и папой.
— Ясно. А у них большой склеп?
— Да нет же! Обыкновенные могилы!
— Нет, не подходит.
— Так вам нужен семейный склеп? — догадалась наконец Глаша.
— Да. Позарез нужен.
— Тогда вам лучше отправиться в Гатчину.
— Почему туда?
— Там у предков Сени был дом и имение. Там же у них и семейное кладбище. Правда, я там бывала лишь однажды, и до кладбища мы, кажется, даже не добрались. Но раз до революции Сенина семья была богата и процветала, то и кладбище у них должно быть шикарное. Наверное, и склепы там имеются. А зачем вам?
Ну и как скажешь женщине, поднятой вами среди ночи с теплой постели, что в том склепе, возможно, находится в данный момент ее муж? Один, замерзающий и голодный. Нет, у подруг язык не повернулся сказать такое.
