Наталья Александрова - Хранитель Чаши Грааля
– Тумен, Сапсан! – воскликнул всадник негромким, но звучным и властным голосом. – Джучи, Себедей!
И четыре кошмарных чудовища отступили от Старыгина, подбежали к всаднику и послушно замерли возле его стремян.
И только тут Старыгин понял, что это за звери.
И эти четверо чудовищ, и тот монстр, который преследовал его в Испании, были всего лишь собаками!
Правда, это были собаки какой-то удивительной, неизвестной, древней породы: они обладали удивительными размерами и ужасным, внушающим трепет внешним видом – но все же это были собаки, а не какие-то потусторонние создания, не выходцы из ада, как поначалу показалось Старыгину. И, как всякие собаки, они беспрекословно подчинялись своему хозяину, послушно исполняли каждую его команду.
Старыгин вгляделся в лицо этого хозяина. Невозмутимое лицо с высокими скулами и слегка раскосыми глазами напомнило ему человека, преследовавшего его в Испании, уколовшего ядовитым шипом Марию, грозившего натравить на них такого же кошмарного зверя.
Впрочем, сходство было лишь поверхностным: этот всадник казался и моложе, чем хозяин Нимрода, и в то же время как будто гораздо древнее его.
Не успел Старыгин разглядеть первого всадника, как из мрака выплыл еще один, а затем – третий. Эти тоже были облачены в дорогие красивые доспехи и были похожи на первого, как братья.
Старыгин удивленно разглядывал всадников, пытаясь понять, кто они такие.
Самым простым объяснением было, что это – любители исторических реставраций, ролевых игр – из тех энтузиастов, кто тратит свой отпуск на то, чтобы восстановить в подлинных костюмах эпизоды Бородинского сражения или, допустим, Ледового побоища.
Однако доспехи этих всадников не казались дешевой кустарной подделкой, наоборот, они выглядели совершенно натурально, а самое главное – в лицах и движениях этих троих была какая-то удивительная подлинность и значительность, никак не соответствующая играм взрослых детей.
– Кто вы? – спросил Старыгин хриплым от волнения голосом.
Три всадника переглянулись, обменялись несколькими словами на незнакомом Старыгину языке, и затем один из них, появившийся первым, выплыв из сумерек, проговорил с мягким странным акцентом:
– Твое появление было предсказано. Однако мы не ждали тебя именно сегодня, поэтому не предупредили собак.
– Жаль, – криво усмехнулся Старыгин, бросив взгляд на чудовищ, жавшихся к своему хозяину. – Они меня чуть не растерзали… Вы появились очень вовремя!
– Собаки никогда не тронут того, в чьих руках Алтынташ!
– Что? – переспросил Старыгин. – Что у меня в руках?
– Алтынташ, этот посох! – всадник указал рукой на суковатую палку, которую все еще сжимал в руке Старыгин. – Ведь кайчи недаром дал его тебе! Он знал, куда ты идешь…
– Я пришел сюда за целебной травой, – поспешил Старыгин объяснить причину своего появления. – Эта трава нужна мне, чтобы спасти девушку… – и он показал всаднику пыльный серый пучок.
– Да, это так, – кивнул тот. – Но не только за этим ты пришел в нашу степь. Тебя привела сюда судьба. Та, что записана в Книге Тайн…
– В Книге Тайн? – переспросил Старыгин, невольно покосившись на свой рюкзак.
В это время второй всадник что-то проговорил на своем языке.
– Ты прав, – отозвался собеседник Старыгина. – Наступает ночь, и мы, прежде всяких разговоров, должны дать кров и пищу нашему гостю. Таков вечный закон наших степей, закон гостеприимства!
Он подъехал вплотную к Старыгину и подсадил его на своего коня, перед седлом.
Все три всадника неспешно двинулись вперед, грозные собаки потрусили следом за ними.
Не прошло и получаса, как они подъехали к огромной богатой юрте. В отличие от простого жилища бабушки Шукран, эта юрта была снаружи покрыта яркими вышитыми узорами, а внутри вся выстелена драгоценными персидскими и текинскими коврами. Старыгина усадили на почетное место, хозяева уселись напротив него, вокруг ярко пылавшего огня. В стороне суетились несколько женщин, торопливо собирая на стол. То есть как раз стола-то и не было – как обычно, в жилище кочевников его заменял низкий помост, накрытый ковром.
Старыгину подали неизменную пиалу с горячим чаем, в котором плавали куски сала. Он уже привык к этому степному угощению и, сделав большой глоток, спросил:
– Кто вы такие? Вы не похожи на обыкновенных жителей степи. Ни ваши наряды, ни такие кони, ни собаки, сопровождающие вас, не встречаются больше нигде…
Хозяева переглянулись, и один из них ответил:
– Мы – куманы, или кыпчаки. Твои соплеменники называли нас половцами. Наш народ давно уже рассеялся по лицу земли – от Египта до Турции, от Венгрии до Ирака. Но нам, последним из истинных кыпчаков, суждено хранить великую тайну, великую святыню нашего народа, да и не только его. Эту святыню почитают греки и ромеи, русы и варяги… это – Священная Чаша…
– Чаша Грааля… – проговорил Старыгин неуверенно.
– Верно, это одно из ее имен, – половец склонил голову. – Мы – ее хранители, хотя нам и не позволено не только касаться, но даже приближаться к ней. Поэтому мы кочуем в этих местах и с нами – собаки древней степной породы, которых нет больше нигде в мире. Над степью пролетели сотни лет, через нее прошли бесчисленные орды завоевателей, а мы все несем свою неизменную службу!
– Это не совсем так! – перебил Старыгин собеседника. – Я встречал точно такую же собаку за тысячи километров отсюда, в Испании. Собаку и ее хозяина. И должен признаться – эта встреча не произвела на меня хорошего впечатления. Именно из-за того человека моя девушка находится сейчас между жизнью и смертью, почему мне и понадобилась трава гюльчи…
Половцы переглянулись между собой, коротко переговорили на своем языке, и снова заговорил тот, который с самого начала взял на себя ведущую роль:
– Тот человек, которого ты встретил, действительно был одним из нас. Но он изменил своему долгу, сделался отщепенцем и был изгнан из племени: он возомнил, что может единолично завладеть Священной Чашей, а вместе с ней – и огромной властью, властью над всем миром. Он покинул степь вместе с одной из собак…
– Но при чем здесь я?! – воскликнул Старыгин. – Занимайтесь сами своими древними делами, но меня оставьте в покое! Я знать ничего не знаю о вашей чаше и не хочу иметь с ней ничего общего! Зачем ваш соплеменник преследовал меня? Почему он натравливал на меня свою дьявольскую собаку? И самое главное – за что он сотворил такую ужасную вещь с моей девушкой, с Марией?
– Мы понимаем твой гнев, – половец кивнул. – Понимаем и твое недоумение. Но такова судьба, она записана на вечных скрижалях, и никто не в силах изменить ее. Предсказано, что ты придешь в наши степи и поможешь сохранить Священную Чашу. Поэтому отщепенец, да будет имя его проклято, решил воспользоваться тобой как орудием в своей грязной игре. Дело в том, что нам, как я уже сказал, не позволено приближаться к Чаше – вот он и хотел добыть ее твоими руками…
– Очень мило! – вздохнул Старыгин. – Значит, все вокруг имеют на меня какие-то планы? Ваш отмороженный соплеменник хочет моими руками заполучить эту реликвию, вы хотите с моей помощью ее сохранить… а сам я уже не имею права голоса? Мои желания никого не интересуют?
– Против судьбы человеческая воля бессильна!
– Но с чего вы взяли, что я – именно тот человек, который вам нужен? Там, на скрижалях судьбы, что – указано мое имя и записаны все паспортные данные?
– Нет, пришелец, – спокойно ответил Старыгину кыпчак. – Мы узнали тебя, ибо было предсказано, что в урочище Сары-Таг придет человек из далекой земли, и в руке его будет Алтынташ – магический посох великого кайчи…
– Вот спасибо – удружил мне кайчи!
– И это – не все. Было предсказано, что этот человек принесет с собой Книгу Тайн.
– Книгу тайн? – переспросил Старыгин. – Вы имеете в виду вот эту книгу? – и он достал из рюкзака старинную арабскую книгу, преодолевшую вместе с ним половину земного шара.
– Да, именно эта книга упомянута в предсказании!
Половец коснулся лбом ковра, почтительно протянул руки, взял у Старыгина книгу и начал читать ее – с того же места, как и все прочие, но опять текст был совершенно другим.
– «…надвигается мрак. Полчища монголов неисчислимы, и многие народы будут сметены с лица земли или разметены по нему, как осенние листья. Но я должен сберечь свое величайшее сокровище, Святую Чашу, и должен сделать так, чтобы не попала она в злые руки. Ибо в добрых руках она может сделать много доброго, в злых же руках причинит много горя и страданий!
Сказав эти слова, великий хан вызвал начальника своей стражи и приказал ему взять десять лучших воинов и приготовиться к долгому путешествию.
Но начальник стражи упал на колени, и ударился лбом о пол, и проговорил:
– Разве могу я оставить тебя, хан, когда грядет великая битва? Не гневайся на меня, но я должен беречь твою жизнь, а если тебе суждено умереть – я должен умереть вместе с тобой!
