Тьерни Макклеллан - Наследница по кривой
— Шарлотта! — заорал он. — Отдай мне пистолет! Сейчас же!
Похоже, этот малый привык раздавать жене указания. На лице Леонарда не наблюдалось и тени сомнения в том, что Шарлотта ему подчинится. Честное слово, протягивая руку за оружием, он даже улыбался.
Что касается Шарлотты, то она выглядела совсем ошарашенной. Она посмотрела сначала на Леонарда, потом на меня и наконец на пистолет, словно изумляясь, как он оказался в ее руке.
Очень медленно Шарлотта повела рукой.
В направлении Леонарда.
Неужто она отдаст ему оружие?
— Шарлотта, нет! — вмешалась я. — Ради бога…
Больше я ничего не успела сказать. Леонард, вскочив на ноги, заорал:
— Заткнись, сука!!!
Он не отрывал глаз от пистолета в руке жены, но я не сомневалась: его замечание относилось непосредственно ко мне. Однако, судя по реакции Шарлотты, можно было подумать, что Леонард орал на нее. Она слегка вздрогнула, и ее губы побелели.
Леонард быстро шагнул к Шарлотте. Замер. Качнулся на каблуках. Я наблюдала за ним, судорожно глотая слюну. Неужто готовится к прыжку?
Леонард продолжал раскачиваться.
— Шарлотта, я серьезно… — Его голос дрожал от ярости. — Отдай этот чертов пистолет. СИЮ МИНУТУ!
Шарлотта моргнула.
Затем сделала маленький шажок — назад. Подняв пистолет, она твердо нацелила его в грудь мужа.
— Леонард, — произнесла Шарлотта. — ЗАТКНИСЬ.
Кроткая мышка вышла из себя!
Глаза Леонарда стали круглыми.
А мне, с тех пор как Шарлотта схватила пистолет, впервые удалось перевести дух. Я начала подниматься, испытывая громадное облегчение, и тут поймала взгляд Шарлотты.
Пожалуй, волна облегчения накатила на меня преждевременно.
Стоя на коленях, я смотрела на Шарлотту и читала ее мысли. Направив пистолет на мужа, она вспоминала о том, что Леонард сделал с Эфраимом Кроссом.
С человеком, который ее любил.
— Эй, Шарлотта… — Я постаралась, чтобы голос звучал как можно более буднично, что было нелегко в столь экстраординарных обстоятельствах. — Ты ведь не сделаешь того, о чем потом станешь жалеть…
Не уверена, что Шарлотта вообще меня слышала. Зато в ту же секунду она услышала иные звуки. Шум на лестничной площадке нарастал.
Маленький Донни теперь демонстрировал не только невиданный объем легких, но и удивительную способность тянуть одну ноту. К брату присоединилась и Мэри:
— Мама! Мамочка! МА-А-МА-А!
Шарлотта словно очнулась, крепче сжала пистолет и сделала глубокий прерывистый вдох.
— Дети, все в порядке! — крикнула она. — Оставайтесь на месте! Я скоро к вам поднимусь!
Я почувствовала, что могу немного расслабиться. Шарлотта не станет ни в кого стрелять в присутствии детей.
Особенно в их отца.
Хотя он более чем заслуживал пули.
Теперь Шарлотта смотрела на меня.
— Вызови полицию, Скайлер, — приказала она. — И «скорую». Быстро!
Что и требовалось доказать. Дайте забитой женщине заряженный пистолет, и ее уверенность в себе возрастет до невероятных размеров.
Высокая самооценка Шарлотты, обретенная всего несколько минут назад, проявилась в полной мере, когда за Матиасом приехала «скорая». К тому времени я стояла на коленях рядом с Матиасом. Он то впадал в забытье, то приходил в себя, а я прижимала полотенце, добытое на кухне, к его ноге, пытаясь остановить кровотечение. При виде такого количества крови даже я онемела, но Шарлотта была великолепна. Она принялась орать на фельдшеров, стоило им выйти из машины.
— Эй! Быстрее, чтоб вас! Здесь раненый! Пошевеливайтесь! — Полиция еще не приехала, так что Шарлотта понукала медиков с пистолетом в руке, направленным на Леонарда.
Не верьте тем, кто утверждает, что робкой мышке никогда не превратиться в грозную львицу!
Разумеется, уверенность Шарлотты в своих силах только укрепилась, когда Леонард исчез из ее жизни. Леонард, что не удивительно, проводит теперь свои дни за решеткой.
Что касается Матиаса, то он проводит свои дни в больнице. По словам докторов, пуля прошла сквозь мягкие ткани, не нанеся непоправимого вреда, однако Матиас некоторое время еще будет пребывать в неподвижности.
В целом это вовсе не так уж неплохо. Теперь у нас есть время поговорить. И лучше узнать друг Друга.
Пока мы с Матиасом узнаем друг друга, Шарлотта крепчает на глазах. Прошло три недели с тех пор, как мы разобрались с Леонардом, и вчера, когда клиент начал орать на нее по телефону из-за того, что его закладная не была принята, Шарлотта гаркнула в ответ: "Послушай, зануда, я не виновата в том, что у тебя не хватает денег на шикарный дом!"
И бросила трубку.
Шарлотта также становится все откровеннее насчет своих отношений с Леонардом. Этот тип был далеко не таким любящим мужем, каким себя преподносил. Ревнивый и властный, он не выпускал Шарлотту из вида все время, пока они были женаты. Он ее не бил, но подавлял морально, внушая бедной Шарлотте, что ей никогда не стать самостоятельной. Переехав из дома родителей в дом мужа, Шарлотте неоткуда было набраться ума-разума. Ведь всю жизнь ее кто-нибудь опекал.
Теперь я понимаю, что Шарлотте потребовалось все ее мужество, чтобы пойти на разрыв. И даже уйдя от мужа, она не была уверена, по ее собственному признанию, что сможет прожить одна. Тем более что старина Леонард стремился задавить на корню ее стремление к независимости.
— Если мне нельзя было доверить даже управление машиной, — поведала мне Шарлотта вчера, — как же, черт возьми, я смогла бы обеспечить себя и детей?
Ах да, Шарлотта теперь чертыхается и даже употребляет кое-какие выражения покрепче. Она определенно становится необузданной женщиной.
Полагаю, Эфраим Кросс, царствие ему небесное, обнаружил эту необузданность раньше всех.
Теперь, когда Леонард в тюрьме, Шарлотта, похоже, начинает понимать, какая она на самом деле сильная. Она также понимает, как сильно нуждаются в ней ее дети. Хотя Донни и Мэри чувствуют себя лучше, чем можно было предположить, не думаю, что в тот день они лишь по чистой случайности звали только одного человека — «мамочку»! По словам Шарлотты, Леонард всегда был слишком занят, чтобы стать хорошим отцом. Так что дети в отсутствие папы выглядят даже более счастливыми, чем прежде.
Кроме того, сто тысяч долларов неплохо помогли Шарлотте разобраться с финансовыми проблемами. Мы с ней пришли к соглашению. Хотя я отлично понимала, что не должна брать этих денег, — Кросс определенно оставлял их не мне, — Шарлотта настояла на том, чтобы я получила мои обычные риэлторские комиссионные — семь процентов. Думаю, их можно назвать надбавкой за риск.
Что я могла ответить на ее предложение? Ничего, кроме "большое спасибо, не откажусь".
Слушая откровения Шарлотты, я также придумала, что сказать моим сыновьям, Даниэлю и Натану. Наверное, истинная правда: если тебя все время опекают, ты навсегда останешься ребенком. История отношений Шарлотты и Леонарда побудила меня заявить мальчикам, что они могут больше не рассчитывать на помощь матери в латании пробоин и затыкании дырок. Я наотрез отказалась выдавать им впредь деньги на продукты, кроссовки и прочее.
Их стоны услышали бы аж в штате Теннесси.
Получается, что я записала сыновей в школу выживания. Надеюсь, они ее окончат.
У меня есть и другие надежды.
Связанные с Матиасом.
Я провожу немало свободного времени у его больничной койки. Конечно, стараясь подгадывать свои посещения так, чтобы не столкнуться ненароком с его матерью.
Мы с ней уже как-то столкнулись. Думаю, мне надолго хватит впечатлений.
Случилось это в холле больницы: Харриет выходила из лифта, а я в него заходила. Увидев меня, Харриет немедленно напряглась, и я догадалась, что эту даму не очень-то тронула забота, которую я проявляла о ее сыне.
Харриет сначала холодно уставилась на меня, потом на воздушные шарики, которые я держала в руке, — я принесла дюжину разноцветных шариков, и на каждом было написано: "Выздоравливай!" Затем перевела ледяной взгляд на пакет, который был у меня в другой руке: книги и журналы для Матиаса. А потом уже Харриет в упор меня не видела. В основном по той причине, что ее глаза превратились в очень узкие щелки.
Я попыталась не принимать близко к сердцу поведение Харриет. Пока морщины между бровей и у рта этой дамы становились все резче, угрожая превратиться в траншеи, я улыбнулась со всей благожелательностью, на какую была только способна, учитывая обстоятельства, и бодро солгала:
— О, миссис Кросс, как приятно снова увидеться!
В ответ ни слова. Она даже не удостоила меня кивком.
Подозреваю, что если бы у Харриет была при себе булавка, плакали бы мои шарики.
Похоже, миссис Кросс до сих пор сомневается в том, что не я крутила роман с ее покойным мужем. Уж если человеку что-нибудь втемяшится в голову, его трудно разубедить.
