Наталья Александрова - Адрес отправителя – ад
– Все так и было, – кивнул Олег.
– Вот видите, как чертов тибетец верно рассчитал? Но для вашего Бураго, что называется, недолго музыка играла: на сцене появляется Валерия Петровна Анищенко с пистолетом... Дальше вы все и сами знаете.
– Слушайте, а откуда вы-то все знаете? – не выдержал Олег. – Вы так уверенно рассказываете, как будто сами там были.
– Как – откуда? – удивилась Надежда. – А для чего же я, по-вашему, так внимательно слушала Александра Каморного? Он мне все и рассказал – хороший был репортер, хоть человек дрянной, вот как раз до него очередь дошла. Значит, после убийства Бураго город гудит, все считают, что началась война в топливном бизнесе, а Каморный просто звереет – как же, такой материал!
– Вы считаете, что колдун и это предусмотрел?
– Ну, уж Каморный-то был весьма предсказуем! Для его устранения тибетский злодей тоже подобрал подходящего человека. Уж не знаю, как он его выбрал...
– Ага, значит, есть вещи, которых вы все же не знаете? – подначил Олег.
– Да, и их очень много, – серьезно ответила Надежда. – Но кое-что я знаю, вернее, предполагаю.
– Но доказательств у вас нет!
– Мы же не в милиции и не в суде, – кротко заметила Надежда.
– Действительно, просто едем, разговариваем. Итак, нетрудно было рассчитать, что Каморному устроят пышные похороны, – сказал Олег. – И что Алена Багун там обязательно будет.
– Верно. И опять-таки нетрудно подобрать подходящую женщину, потому что пускали в тот день на канал ПТЦ всех.
– Но вот как он мог рассчитать, что Павел Власов непременно приедет проститься со своей бывшей женой?
– Очевидно, он знал, что есть причина, по которой Павел обязательно должен приехать, ведь он же все-таки колдун, – мягко напомнила Надежда. – Вот и все, дело закончено, он выполнил его с блеском. Никому и в голову не придет, что причиной всех страшных событий был Павел Власов.
– Да-а, оживший покойник – это никакому объяснению не поддается, – протянул Олег.
– Ну, сделал какого-нибудь зомби. – Надежда пожала плечами. – Говорят, на Карибских островах это обычное явление.
– А зачем же он составил послание из фамилий?
– Думаю, из тщеславия. Или вот, например, как математик, который доказывает теорему. Он стремится сделать доказательство самым оптимальным, изящным, чтобы ничего лишнего. Так и этот тибетский Учитель стремился не только решить поставленную задачу, но еще и послание составить, чтобы уж совсем с блеском...
– Но одного тибетский маг не предусмотрел, – улыбнулся Олег. – Он никак не мог предположить, что вы его посланцев засечете в метро. Ну не укладывалось у него в голове, что Надежда Николаевна Лебедева вместо того, чтобы спать или читать детектив, будет в метро разглядывать пассажиров, заметит какие-то странности, проанализирует и разработает потом целую теорию!
– Ну при чем здесь я? – вздохнула Надежда. – Вы поймите, то, что он сделал, было неотвратимо. Не случайно никто не смог ему помешать... И несомненно, он знал, что я этим делом интересуюсь, возможно, ему даже было интересно, догадаюсь я или нет, для того и послание составил. А куда вы меня везете? Соколовы вон в том доме живут!
– Виноват, Надежда Николаевна, заслушался, отвлекся.
Соколовы жили на первом этаже, и на звук подъезжавшей машины вылупились в окно все их гости и сами хозяева. Олег распахнул дверцу и подал Надежде руку. Она вышла и направилась к парадному, предчувствуя, что скажет ей взбешенный муж.
Надежда вошла в просторный холл Центра культуры и отдыха. Несколько дней ей не давала покоя история с тибетским магом, и она хотела найти какие-нибудь весомые доказательства его существования, если не удалось уличить его в злодействах.
В Центре все было по-прежнему: те же экзотические растения в кадках, убаюкивающее журчание фонтанчика, мягкие кожаные кресла для посетителей, симпатичная девушка за столиком с надписью «Администратор». Не было только афиши тибетского мага на щите рядом с ней.
«Интересно, как они объяснят, что занятия прервались. Ведь небось маг-то уже – тю-тю! Удалился. Нечего ему больше здесь делать».
Надежда открыла уже рот, чтобы задать вопрос, но тут сообразила, что не помнит, как зовут тибетского мага. Какое-то странное, сложно произносимое имя...
– Скажите, – обратилась она к любезной девушке с несвойственной ей неуверенностью в голосе, – а вот у вас здесь раньше были занятия тибетского мага, я, знаете ли, что-то забыла, как его звали, такое имя... – Надежда напрягла память, но внезапно почувствовала легкое головокружение и удивительно знакомый запах – пряный, волнующий, беспокойный...
– Мага? – удивленно переспросила администратор. – Я не помню, чтобы у нас вел занятия какой-нибудь маг... Возможно, это было раньше, но я пришла сюда работать около двух лет назад, и в это время никакого мага у нас не было.
Надежда прикоснулась пальцами к виску, где неприятно забилась тупая боль.
– Простите, что вы сказали? У вас были раньше такие интересные занятия... Такой человек их проводил... необычный. – Надежда мучительно пыталась вспомнить, какой человек ее настолько заинтересовал, что она даже приехала специально в такую даль, но ей мешал странный терпкий запах – может быть, так сильно пахли расставленные в холле тропические растения.
– Занятия? – терпеливо напомнила девушка. – Вы хотели узнать о каких-то занятиях?
– Да, кажется. – Надежда растерянно огляделась по сторонам, думая найти подсказку: зачем она приехала сюда, в этот Центр? Что ей тут нужно? Боже мой, неужели это первые проявления склероза?
– Вы хотели записаться на какие-нибудь курсы? Может быть, в группу быстрого чтения и укрепления памяти?
В голосе девушки Надежде послышались ехидные нотки, и от злости в голове у нее немного прояснилось.
– Нет, спасибо, – холодно ответила она, – до сегодняшнего дня я на память не жаловалась. А вообще, расскажите мне, какие у вас есть группы. – Она подумала, что перечисление групп натолкнет ее на мысль, зачем же она приехала сюда, в Центр.
– Пожалуйста, – любезно улыбнулась девушка, – о быстром чтении я вам уже говорила. Далее, кружок аквариумистов...
– Нет-нет, об этом не может быть и речи, у меня кот! – Надежда представила радость Бейсика при виде аквариума, и как он будет запускать туда лапу, а потом оставлять на паркете мокрые следы.
– Кот? – Девушка неподдельно обрадовалась. – Тогда вас может заинтересовать клуб «Котофей»! Они собираются раз в неделю, приглашают специалистов, а также устраивают выставки...
– Спасибо, конечно, но кот у меня не очень породистый, Я уж как-нибудь сама его воспитаю.
– Ну что ж. Есть кружки макраме, фриволите...
Надежда в целом представляла себе смысл этих иностранных слов, но чтобы заняться таким делом на практике... Нет, на такое у нее, конечно, нет времени. Кроме того, в слове «фриволите» ей слышалось что-то порочное.
– Есть еще несколько языковых групп. Есть, конечно, английский, немецкий, французский, финский, есть даже язык нганасанов и суахили. Можете себе представить – ходят!
– Суахили? – с интересом повторила Надежда. – В этом, несомненно, что-то есть, но вряд ли у меня найдется время для занятий суахили...
Про себя она при этом подумала, что ни за какие деньги не потащилась бы в такую даль, чтобы записаться на курсы суахили.
– Ну, еще у нас есть кружок кактусоводов... – девушка явно поднимала в бой все свои последние резервы, – и группа любителей городской спелеологии...
– Городской спелеологии? – удивилась Надежда. – А это еще что такое?
– Да, есть такой кружок, они изучают подвалы и подземелья города. Говорят, это очень интересно. Ну конечно, это не для вас. – Девушка вежливо и выразительно потупила глазки – странная посетительница начала ее утомлять, и она позволила себе подпустить шпильку.
– Да, это действительно не для меня, – растерянно протянула Надежда, поблагодарила девушку и пошла к выходу, недоумевая на ходу: для чего же она все-таки приезжала в этот Центр культуры и отдыха?
На улице похолодало. Надежда плотнее запахнула пальто и сунула руку в карман за перчатками. В руке у нее оказался плотный листок бумаги. Надежда развернула буклет и прочла: «Ваша жизнь дала трещину? Вы устали от одиночества? Проблемы обступили вас со всех сторон? Тогда вам поможет...»
Что за чушь! Опять какие-нибудь шарлатаны! Надежда аккуратно выбросила буклет в ближайшую урну и целеустремленно направилась к станции метро «Московские Ворота».
Старая женщина с лицом хищной птицы махнула рукой, и кладбищенский сторож, угодливо согнувшись, ушел, оставив ее возле могилы одну. Старуха неловко согнулась. Положила к надгробию две темно-красные розы, дотронулась пальцами до черной мраморной плиты и тяжело выпрямилась.
Потом достала из сумки платок и вытерла глаза – она не плакала, просто в последний год глаза стали слезиться на ветру.
