Наталья Александрова - Кодекс поведения блондинки
«В Первой клинической больнице мне удалось установить, что интересующий вас Радунский Г. П. был доставлен сюда после аварии в тяжелом состоянии и скончался в приемном покое. Несмотря на тяжелое состояние, периодически приходил в сознание. Сопровождал его с места аварии санитар Барсов, который в данное время в больнице уже не работает.
По этому Барсову мной проведено расследование, результаты которого сообщаю.
Вскоре после гибели Р. санитар Барсов женился на гражданке Волковой (та самая Волкова, которая была в машине Р. в момент аварии, так что случайность исключается).
Через месяц после заключения брака Барсов был арестован за убийство некоего Васильева и в настоящее время отбывает наказание в исправительном учреждении № 3417.
Предлагаю посетить Барсова в исправительном учреждении».
Ниже была короткая приписка, сделанная от руки:
«Я установил, что убитый Барсовым Васильев работал на вас. Поскольку дело становится крайне опасным, настаиваю на увеличении гонорара».
Следующий лист был подписан тем же детективом Крапивиным. Судя по всему, он сумел договориться с заказчиком и отправился по его поручению на зону, где отбывал срок злополучный санитар Барсов.
«Мне удалось получить свидание. Общее впечатление – Барсов человек пьющий, раздражительный, неадекватный. На контакт идет крайне неохотно, замкнут, раздражителен, постоянно переводит разговор на свою жену. Утверждает, что это она подставила его, что Васильева он не убивал, но в момент убийства был пьян и ничего не помнит. Считает, что нож с его отпечатками пальцев, который послужил на суде главной уликой, подложила на место убийства жена. На вопросы, связанные с Р., не отвечает, замыкается и уходит в себя. Ничего конкретного выяснить не удалось. Считаю, что имеет смысл провести расследование в отношении его жены».
Следующее сообщение детектива Крапивина было сухим и лаконичным:
«Бывший санитар Барсов вышел на свободу раньше срока по условно-досрочному освобождению и в связи с плохим состоянием здоровья. На свободе прожил совсем недолго и через четыре месяца после освобождения умер от двухстороннего воспаления легких.
Н. Ч. Барсова (добрачная фамилия Волкова) погибла при аварии круизного теплохода «Жуковский».
В связи со смертью основных фигурантов дальнейшее расследование считаю нецелесообразным».
– Детектив-то дал маху! – воскликнула я, дочитав донесение. – Нина Барсова вовсе не погибла, она поменялась документами со своей соседкой по каюте и снова сменила фамилию!
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Федор, – нельзя ли поподробнее!
– Вообще-то тебя эта история не касается! – резко ответила я. – Меньше знаешь – крепче спишь!
Федор явно обиделся. Он отодвинулся от меня в темноту и мрачно проговорил:
– Ну вот, как всегда… только я подумал, что между нами возникло доверие, и тут же – мордой об стол… нет, все-таки женщинам никогда нельзя доверять!
Мне стало стыдно. В самом деле, он ничем не заслужил такого хамского отношения!
– Ладно уж, – смилостивилась я, – конечно, это мое личное дело, но так и быть, расскажу… только уж и ты объясни, что у вас за дела со Старостиным и как ты оказался в этой квартире.
И я поведала ему трагическую историю, в результате которой за мной гоняется милиция, а я пытаюсь найти настоящего убийцу Ольги, чтобы снять с себя обвинение в ее убийстве.
Все время моего рассказа Федор сидел молча, внимательно слушая. Поскольку в темноте я не видела его лица, мне стало казаться, что я одна в комнате и разговариваю сама с собой. Правда, от этого мне было только легче – уж перед собой-то можно быть совершенно откровенной, поэтому я рассказала много лишнего – и про свое неудачное замужество, и про подлое поведение мужа, и про сцену в ресторане…
Наконец я закончила, и в комнате наступила тишина.
– Эй! – окликнула я Федора. – Ты здесь?
– Бедная! – проговорил он из темноты, и мне показалось, что голос его дрожит от сочувствия. – Как же тебе досталось!
Он внезапно придвинулся ко мне, крепко прижал меня к себе и стал гладить по голове. Видите ли, его внезапно пробило на жалость! Конечно, приятно, когда тебя жалеют, но не в такой же форме! Что я ему – обиженный ребенок или собака?
Тут я вспомнила про Бонни, которого совершенно забросила, и осторожно высвободилась из объятий Федора.
– Все это очень мило, но мне кажется, нам пора отсюда сваливать. А то как бы нас здесь не застукали! Свою историю расскажешь мне по дороге. Надеюсь, до дома ты меня довезешь? Помнишь, на Васильевском, ты меня один раз туда уже возил!
– Конечно! – Он встряхнулся, как пес после купания. – Только нужно навести здесь порядок, ликвидировать следы нашего посещения…
Мы положили все материалы обратно в сейф, прибрали за собой, как могли, учитывая темноту, и покинули квартиру.
Машина Федора стояла за углом.
Я села рядом с ним, и мы поехали на Васильевский.
По дороге Федор рассказал мне свою историю – про контракт, который у него хотели отнять, про то, как его шантажировали, считая, что похитили его жену…
Впрочем, эту часть истории я знала получше его, можно сказать, испытала все на собственной шкуре.
А заодно он нечаянно рассказал мне, что был уже три раза женат, но с женами ему каждый раз не везло.
Честно говоря, тут я не очень-то ему поверила – покажите мне такого мужчину, который, пытаясь приударить за понравившейся ему дамой, станет хвалить свою жену! Все они говорят, что с женами им не повезло, что те их не понимают, не любят и не заботятся о них. Далее следуют вариации в зависимости от ораторских способностей индивида.
Таким образом, Федор ничем не отличался от основного контингента мужиков. Правда, развить эту увлекательную тему он не успел, поскольку мы уже приехали.
На этот раз я не вышла на улице и не потащилась через проходные дворы в гараж, а попросила Федора довезти меня до самого дома и пригласила его зайти к дяде Васе.
– Этот человек очень опытный, – сообщила я, заметив, что Федор слегка поморщился. – Он поможет нам разобраться в алмазной истории… И вообще, у него связи!
В дверях нас, естественно, встретил Бонни.
Меня он чуть не свалил с ног, а на Федора неприязненно зарычал, но дальше этого дело не пошло.
Дядя Вася очень волновался, но не стал выговаривать мне при Федоре. Он слегка удивился, что я без спроса притащила к нему в дом незнакомого мужчину, но когда услышал про Старостина, удивляться перестал. Всякое бывает, сказал он, усадил нас за стол и напоил горячим, крепким, сладким чаем.
Я за чаем рассказала ему о своих сегодняшних открытиях.
Правда, Федор пытался меня остановить – кашлял, делал страшные глаза и пинал под столом – но я делала вид, что не замечаю его сигналов, и рассказала всю историю с начала и до конца.
– Ну, и что вы обо всем этом думаете? – спросила я дядю Васю, поставив последнюю точку в своем рассказе.
– Думаю, что алмазы где-то здесь, – заявил он после короткой паузы.
– Что значит – здесь? – удивленно переспросила я.
– Где – здесь? – в один голос со мной воскликнул Федор.
– Все сходится. Вот послушайте, как я представляю себе эту историю, – дядя Вася неторопливо налил себе еще чаю, – я начну от печки.
– Старостин с Радунским камни воровали достаточно долго, потом свалили все на мелких исполнителей. Может быть, у них был и еще какой-то влиятельный сообщник.
Радунский попытался кинуть своих подельников и присвоить алмазы себе. Но ему не повезло – он попал в аварию… впрочем, авария вполне могла быть подстроена его сообщниками, которые тоже не хотели делиться, но не знали, что он успел спрятать камни.
Перед смертью он что-то сказал сопровождавшему его санитару Барсову. Теперь на сцену вышла наша знакомая – Нина, она же Ольга. Она вышла замуж за Барсова, сменила фамилию и попыталась вытянуть из него, что сказал перед смертью Радунский. Удалось ли ей это – не знаю, но подозреваю, что нет, несмотря на то, что женщина она хваткая и целеустремленная… была.
Тем временем Старостин с компанией что-то пронюхали и подослали к Барсовым своего человека, чтобы разузнать, что им известно об алмазах. Что там между ними произошло – не знаю, но тот человек был убит, а санитар Барсов загремел на зону.
– Она его подставила, – влезла я, – об этом в той папке написано.
– А наша знакомая, – продолжал дядя Вася, – пока еще под именем Нины Барсовой с горя отправилась в круиз на «Жуковском».
Там она в очередной раз сменила имя – на этот раз основательно, прежнее имя похоронив на дне морском, и сошла на берег совершенно другим человеком, Ольгой Кочетовой. И куда же она направилась? Правильно, сюда, в Петербург! А что это значит? Как я и сказал вначале, камни спрятаны где-то здесь, но она не могла до них добраться! Если бы не это – наша знакомая давно бы отправилась куда-нибудь подальше, в теплые края. Кстати, то, что Старостин тоже крутится поблизости, – еще одно очко в пользу этой версии.
