Татьяна Луганцева - Высокий блондин без ботинок
— Ах ты дрянь! — шипел он, пытаясь всадить ей шприц. Надя же всеми силами не давала это сделать. Владимир понимал, что непрошеные гости сейчас будут здесь, дрогнул, а Надежда, улучив момент, вонзила острые зубы ему в руку.
— Ах ты… — закричал Владимир, непроизвольно забрасывая шприц с его содержимым в дальний угол. Он наотмашь ударил Надю по лицу, и она упала.
Владимир избил ее и начал судорожно искать шприц, но достать его вот так впопыхах не представлялось никакой возможности. Владимир только уколол палец и грязно выругался. Он вздрогнул, когда под окнами просигналила машина. Надежду этот гудок, наоборот, привел в чувство. Она открыла глаза и попыталась крикнуть: «Я здесь! Помогите!»
Большая ручища хозяина дома тут же закрыла ей рот.
— Ты что, курва? Смерти моей хочешь? Нет, так не пойдет… Мне после всего содеянного грозит пожизненный срок, а это почти то же самое, что испытываете вы. Нет, дорогуша, с вами я не хочу меняться местами. У меня обратного пути нет. Да что он там расстучался?! Иду я, иду! — Другой рукой с окровавленным пальцем он вытащил из кармана скотч и залепил Наде рот.
— Надеюсь, у тебя нет насморка? — усмехнулся Владимир. — Я слышал, что тебе подружка рассказывала, что я делаю со всей грядкой, если один овощ погибает. Так что окучивайте друг друга, девочки. Не умирай, Наденька, иначе эти двое тоже погибнут. Я слышу все ваши разговоры, у меня здесь «жучок» имеется. И знаю, что бояться мне нечего. Ты по своей глупости не сказала никому, куда направилась. Нас с тобой ночью никто не видел. Поди докажи…. Так что не расстраивайся, птичка, у меня тут идеальное место — пока еще никто не выпорхнул отсюда на свободу живым.
Владимир крепко связал скотчем руки Надежды за спиной, еще раз для порядка ткнул ее в живот ногой.
— Ну вот, курва, полежи пока так, нет у меня сейчас времени возвратить тебя к твоим чертям, но будь уверена, когда гости уедут, я займусь тобой. Давненько мне никто не доставлял таких хлопот, а я не люблю этого, так как привык жить одиноко и спокойно. Ты не была мне нужна, мне хватало твоей подружки, сама приволоклась, сама и терпи.
Глава 22
Надю можно было называть упрямой, а некоторые ее поступки бессмысленными и импульсивными, но она не была по своей натуре жертвой.
«Я буду бороться, пока в моем мозгу живет хоть одна мысль!» — решила Надежда.
Она бросила взгляд на своих беспомощных соседок и поняла, что на них рассчитывать нечего. Тело ее плохо слушалось, а о боли она старалась не думать. Надя подползла к окну и выглянула наружу. Во дворе, покрытом цементной пылью, стояли Марко, Джузеппе и Владимир с противной улыбочкой на лице.
«Марко, посмотри наверх! Я здесь! Спаси нас! Марко! Это убийца!» — кричала Надя мысленно, так как рот ее был заклеен липкой лентой. Ее душу посетил жуткий страх от мысли, что Марко может уйти, а к следующему его посещению «овощи захоронят» или она будет напоминать Аллу… Надо было действовать немедленно. Надя опустилась на пол, подняла шприц, затем, поковыряв им в щели под окном, наколола на него яйцо, закатившееся туда во время еды. Потом она просунула руки в приоткрытое окно и кинула яйцо во двор. Надя отдавала себе отчет, что только этим одним-единственным броском она могла привлечь к себе внимание и другого шанса у нее не будет. Она кинула и замерла, казалось, что даже сердце перестало биться. Больше кинуть в окно было нечего при всем желании…
— Я вам все сказал и показал, что вы еще хотите? — вполне дружелюбно проговорил Владимир. — Что вам еще нужно? Вы каждый день будете приходить ко мне? Простите, но мне надо работать.
— У нас есть кое-какие мысли… — подал голос комиссар полиции.
— Какие мысли? О чем? — осторожно поинтересовался Владимир, снисходительно смотря на стража порядка.
— Девушка по имени Камилла может находиться у вас в доме, — не очень уверенно ответил Джузеппе.
Владимир раскатисто рассмеялся и так же внезапно замолчал.
— Господа, это уже ни что не похоже. В конце концов это уже не смешно. С таким же успехом эта ваша Камилла может находиться и у вас в доме. Здесь нет никаких девушек, кроме моей бедной сестры. Я бы попросил вас покинуть мой дом.
Джузеппе посмотрел на Марко, словно говоря ему: «Ну, что я тебе говорил?»
Именно в этот момент рядом с Марко упало яйцо, он посмотрел на него, и что-то шевельнулось у него в памяти.
— Они здесь….
— Что? — переспросил Джузеппе.
— Когда я увидел подруг в первый раз, они закидали меня яйцами. И вот опять яйцо! Это знак! Они здесь, Джузеппе, и меня не остановит никто и ничто! — горячо говорил Марко под недоверчивым взглядом полицейского.
— Яйцо! Какая глупость! — всплеснул руками психиатр. — Да здесь птиц полно! Вывалилось из какого-нибудь гнезда!
— Ага, и сварилось на солнце! — испепелял его взглядом Марко.
Владимир вдруг внезапно метнулся в дом и захлопнул дверь, все-таки его нервы сдали.
— Держи его! — закричал Марко, кинувшись за ним, и стал ломиться в дверь.
Джузеппе тоже среагировал быстро и вызвал по рации подмогу. Попасть внутрь дома Марко не удавалось, дверь была надежная. А комиссару полиции пришлось вызвать еще и пожарных, так как скоро из странного дома Владимира повалил черный дым. Этот же дым почувствовала и Надежда. Дым постепенно просачивался к ним в камеру. Едкий дым проникал в глаза, нос, не давая дышать, видеть и мыслить.
«Он поджег нас… Все зря! Пока нас обнаружат, мы сгорим заживо», — были последние мысли Нади, прежде чем ее измученное сознание отключилось…
Она боролась за свою жизнь и пыталась выбраться из темного лабиринта. Первым, кого она увидела, был Марко. Выглядел он встревоженным и осунувшимся.
— Надежда, я не терял надежду, что ты придешь в себя. — Он взял ее за руку.
— Каламбур, — каким-то не своим, охрипшим голосом произнесла Надя.
— Точно. Как ты? Доктор сказал, что сегодня ты должна проснуться, он не обманул.
— А что ты здесь делаешь?
— Жду тебя, — ответил Марко, одетый, как всегда, безупречно.
— Понятно… — Надя обвела глазами просторную светлую комнату с телевизором и кондиционером.
— Где я?
— В больнице. Не волнуйся, я все оплатил, и лекарствами, и специалистами ты обеспечена полностью, — ответил он.
— Спасибо, что нашел нас…
— Ты была права, права во всем.
— Я знаю, — вздохнула Надя и руками отвела рыжие волосы со лба. — Как Мила?
Лицо Марка стало напряженным.
— Что?! — испугалась Надя. — Говори!
— С ней все хорошо, хотя чего уж тут может быть хорошего. Она истощена, находится в стрессовом состоянии, отравлена дымом и гадостью, которой колол вас этот маньяк. Но она жива, и с ней все будет хорошо, и это благодаря тебе, моя бесстрашная амазонка.
— Так меня еще никто не называл, — с трудом улыбнулась девушка и приподнялась на белоснежной постели.
— А вот вторая девушка… — отвел глаза Марко.
— Алла? Что с ней? — нахмурила брови Надя.
— Она была более истощена, чем вы, и ее организм не выдержал. Она умерла, — грустно поведал Марко.
— Черт! — стукнула кулаком по постели Надя. — Не спасли! Она провела год в таком аду!
— Ее мозг погибал постепенно в течение длительного времени, — тихо проговорил Марко.
— Ты прав, может, это и к лучшему, хотя, конечно, не мне об этом судить, — согласилась Надя, но в ее глазах заблестели слезы. — Эта сволочь должна ответить за все!
— Надя… — Марко прокашлялся.
— Что еще?
— Дело в том, что Владимир сгорел в том пожаре вместе со значительной частью своего дома. Сгорели и препараты, какими он вас колол, и, по всей видимости, много еще разных улик против него. У полиции сложилось мнение, что он заранее продумал такой путь к отступлению. Покончить жизнь самоубийством, предварительно уничтожив все улики, сама понимаешь… не в его интересах было оказаться в руках правосудия.
Надежда была искренне удивлена.
— А его сестра?
— Жива. Отвезена в психиатрическую лечебницу, где в принципе ей и место. Следствию она ничем помочь не сможет. Чем занимался ее брат, она не знает. Да она толком и сказать ничего не может. А сейчас с гибелью единственного родственника — брата — ей придется до конца своих дней жить в лечебнице… — сказал Марко.
Надя молча смотрела на него, думая о чем-то своем. Марко расценил этот взгляд как беспокойство о судьбе несчастной больной девушки и поспешно добавил:
— Очень хорошая лечебница, там прекрасные условия и специалисты.
— Я не думаю об этом. Меня больше беспокоят судьбы других девушек. Это его больное воображение придумало, чтобы напугать нас, или на самом деле имелись еще комнаты с пленницами, которые Владимир потом заливал цементом? — спросила Надя, не отрывая пристального взгляда от Марко.
