Валентина Андреева - Особняк с видом на безумие
Костер постепенно догорал. Пламя почти не сопротивлялось неизбежному концу. Время от времени огонь еще вспыхивал, находя лакомый кусочек не сгоревшей до конца деревяшки, но ненадолго. В плотных рядах наметилось оживление. Откуда-то появилась картошка, рыба, завернутая в фольгу, какие-то кулечки и пакетики. Мужская часть компании доказывала свою жизнеспособность в мини-экстриме. Наталья попробовала внести коррективы, но ее живо осадили – «Не балуй! Кого учишь?». Недолго думая, принялись заново отмечать мой вчерашний день рождения. Я не возражала – запах печеной картошки вперемежку с шашлыком из свиных ребрышек, сосисок и, кажется, куриных грудок забивал запах печеной рыбы и проблески угрызений совести. Это немного напоминало «пир во время чумы».
А вот хозяева упорно отвергали нашу компанию и, видимо, жаждали одиночества больше хлеба насущного. Юля в очередной раз отказалась спуститься вниз, несмотря на уговоры Натальи. Не возымел должного действия и коронный довод, что все мужики, исключая наших, – козлы. Я не удивлялась. Юльке было, о чем подумать. Слава Богу, что все так хорошо кончилось. Хотя нет. Еще не кончилось.
По задуманному мной и подругой плану с искренним, как нам казалось, сожалением в голосе и в перерывах между тостами и едой Наталья завела тяжелый разговор о необходимости сматывать удочки. К моему удивлению, уговаривать никого не пришлось. Рациональный Борис, просчитав все положительные и отрицательные стороны нашей поездки, счел дальнейшее пребывание на озере нашей команды излишним, если… Если только не сменить место дислокации. Устроиться, например, на турбазе, взять пару лодок и махнуть дикарями в места не столь отдаленные. Должна же женская половина оценить красоту рыбацких восходов и закатов. Помимо Березовского есть и другие плесы.
– У меня на даче собака охрипнет выть с тоски на твои рыбацкие закаты! – не выдержала Наталья. – Всю рыбу не переловишь! Червяков не хватит.
– А мы используем твой редкостный дар, – улыбаясь, ответил Борис, стянув у жены из-под носа помидор. Та вопросительно подняла на него здоровый глаз, не зная, стоит ли считать эту фразу комплиментом. – Да, моя милая. – Борис на всякий случай вернул жене помидор. – Выплывем с тобой на середину озера, гаркнешь там что-нибудь на полную мощность – вся рыба кверху брюхом!
Наталья медленно поднялась, медленно отряхнулась, оглянулась по сторонам и быстренько уселась назад. Костер догорел, угольки подернулись пеплом, и темнота подступила еще ближе. Но была уже не столь непроглядной, как при ярком свете костра. Росшие вокруг деревья и кусты обрели жуткую материальность. Их темные силуэты наводили мысли о всякой нечисти, только и ждущей удобного случая, чтобы цапнуть за… Да за что угодно!
Очевидно, подобные мысли пришли в голову и Наталье. Решив не лезть на рожон, она просто-напросто замолчала. Борис аккуратно укутал ее своей ветровкой и чмокнул в щеку. Она не отреагировала. Он легонько потряс ее за плечи. Наташка посмотрела на него с недоумением и, как бы спохватившись, протянула ему свою тарелку, торопливо накладывая на нее все подряд.
Молодежь захихикала, и тут Наташка выкинула вперед правую руку – чистый плагиат, жест, позаимствованный у ряда памятников Владимиру Ильичу Ленину, неустанно призывающего вперед к победе коммунизма. За этим непослушные губы подруги произнесли только одно слово:
– Там!
Все невольно примолкли и обернулись. «Там» никого не было. А если и был, то его надежно скрывали кусты. Мужская половина, вскочив в припадке храбрости, решила доказать беспочвенность Натальиного заявления и строем прочесать лесные угодья в указанном направлении. Наш дружный визг этому помешал. Последовали уговоры с требованием немедленно прекратить истерику, сопровождавшиеся предложениями взглянуть как следует в ту сторону и весело посмеяться над своими страхами. Лешик даже подал пример – как именно следует смеяться. В наступившей тишине это прозвучало особенно жутко. Хорошо, что он быстро сие понял и повернул лицо туда, куда смотрели все: между деревьями плыла фигура в белом. Язык не поворачивался назвать ее человеческой.
Я попыталась спрятаться на груди у Димки, но мешала Аленка, непостижимым образом сиганувшая к нему на руки. «Боливар не выдержит двоих!» – мелькнула умная мысль. Борис был занят – прикрывал голову и лицо жены своей курткой, пытаясь уберечь нервную систему жены, а следовательно, и свою, от лишних потрясений. Лешик излучал неподдельный интерес к сверхъестественному явлению и, казалось, был готов последовать за ним в туманную даль. Я отступила в сторону и столкнулась с сыном, судорожно вцепившись в его руку.
– В этом сезоне в моде белые балахоны модели «саван», – нервно прошептал сын. – Не бойся, ма, я с тобой. Но главное – что и ты со мной… – Видение, медленно направлявшееся к нам, застыло и также медленно растаяло за кустами. Напоследок в лунном свете особенно ярко мелькнули фрагменты белой одежды. – Просмотр окончен, – констатировал Вячеслав. – Прошу всех уносить ноги.
Я послушалась как-то сразу. Но только ногами. Они явно стремились к дому, тогда как руки судорожно пытались убрать остатки пиршества. Наташка помочь не могла – трудно было найти лазейку для головы, основательно замотанной в куртку. Алена наотрез отказалась слезать с рук отца, и он излишне бодрым голосом, неуместным на темной поляне в темном лесу, отдавал указание Вячеславу, как правильно заливать костер. Пока тот внимательно слушал ЦУ, Борис, недолго думая, вылил на кострище все ведро разом. Угли зашипели, густой дым столбом повалил вверх.
– Значит, так. – Темноту ночи прорезал лучик фонарика и голос Лешика. – Это не обман зрения и не мистика. Обыкновенный маскарад. Поймать бы это чучело!
– Можно бы и поймать, – легко согласился Борис, – но ведь оно может быть вооружено вполне реальным оружием.
– Давайте-ка домой! – предложил Димка. – Там все и обсудим. Честно говоря, я удивлен.
Он первым двинулся к особняку с дочерью на руках. Алена маленьким фонариком освещала ему дорогу. За ним гуськом двигались остальные. Завершающим шел бесстрашный Лешик. Со стороны серебряного озера послышался протяжный и жуткий вой.
– Мама! – не своим голосом прогудела Наташка и, легко обойдя Димку, за несколько секунд добралась до дома. – Ну что вы тянетесь? Бросили меня здесь одну! Побыстрее нельзя? Я, между прочим, безоружная. Свою зубочистку и ту в карман к мужу сунула.
Борис засмеялся и на ходу пояснил:
– Это, Натуля, выпь распевает. Уж тебе ли не узнать прелестный голосок. Редкий фильм ужасов без него обходится.
– Я хорошо помню, что это выпь, но еще лучше помню эти самые ужасы!
Проводив нас домой, мужской контингент принял решение сходить за Валерием. Нам было велено ждать их возвращения в холле и ничего не бояться. Никакие возражения не помогли.
Ждать быстро надоело. При свете люстры страхи рассеялись. Поднявшись втроем на второй этаж, мы прислушались. Из комнаты Юли доносились легкие звуки музыки. Наташка решила было позвать девушку в нашу компанию, но подходящего повода не нашла – не привидением же удивлять. Она видела его дважды. Наина Андреевна спала. И это радовало. Разговор завертелся вокруг фигуры в белом. Я в нем не участвовала. Вчера этой фигурой со всей очевидностью была женщина. И я знала, кто она. Тем не менее недавно тряслась на поляне как осиновый лист. За компанию с Натальей и Аленой. Коллективизм – великая сила! Вот только опасения Бориса насчет оружия у привидения, скорее всего, неоправданны.
Мужчины вернулись минут через сорок и с постными лицами. Валерия нигде не было. Мы с Наташкой решили последовать совету отсутствующего хозяина дома и закрыть дверь на ключ. В свою очередь Вячеслав и Лешик твердо заявили, что будут нести ночную вахту в холле. Задержавшись, мы с Натальей пристроили к двери швабру в качестве дополнительного запора.
Аленка, невзирая на протесты папика, улеглась к стенке, велев нам разобраться между собой, кому из нас повезет больше – по ночам, как известно, она иногда брыкается. Димка сразу же перестал спорить и улегся на диван. Уже засыпая, я довольно улыбнулась: незаметно проникнуть в дом женщине в белом невозможно. А утром я выдам супругам Зеленцовым все, что о них думаю!
Часть четвертая
Капкан на привидение
1
Выстрел гулко прокатился по озеру. Я вскочила и, ничего не соображая спросонья, попыталась встать на пол с той стороны кровати, где спала дочь, уткнувшись носом в стенку. Димка включил ночник, но света, конечно, не было. В темноте я испуганно шарила по стене, покрываясь холодным потом от ужаса. Аленка возмущенно протестовала. Как назло, Димка никак не мог нашарить фонарик. Наконец он додумался раздвинуть шторы. Стало немного светлее, но не до такой степени, чтобы я могла прийти в себя.
– Ма-а-а! Да что ж ты меня всю ископытила! – сонно заныла дочь. – Выход с той стороны. – И, громко зевнув, она села. – Вы очумели! Папик, утреннего клева не будет! Рыбалка кончилась! – Еще разок зевнув, дочь пробормотала: – Мне приснилось, или на улице гроза?
