Дарья Калинина - Смех и смертный грех
Пока друзья пытались осмыслить, что же может значить сходство между покойным профессором и этим мужчиной, тот широко улыбнулся им и велел замершим у дверей охранникам оставить их. Судя по тому, с какой скоростью люди повиновались его приказу, именно этот мужчина, а вовсе не господин Беся, был их настоящим хозяином.
Глава 15
Оставшись наедине с друзьями, этот странный господин прошествовал к большому креслу и расположился в нем с максимальным комфортом. Он также кивнул Бесе, предлагая тому устроиться в соседнем кресле. Оглядевшись по сторонам, друзья убедились, что кроме нескольких стульев и дивана сесть в комнате не на что.
Что же, они люди не гордые, посидят и на стульях.
— Наверное, я должен вам кое-что объяснить, — произнес мужчина, когда наконец все расселись более или менее удобно.
— Да уж, пожалуйста, — буркнула в ответ Леся. — И в первую очередь мы хотим знать, кто вы такой?
— Моя фамилия вам ничего не скажет. К нашему делу, по которому мы тут собрались, она вообще отношения не имеет.
— Но вы похожи на профессора Завгородцева. Вы его… родственник?
— Скажу вам правду: я его сын.
Друзья с изумлением взглянули на него.
— Неправда, — возразил Лисица. — У профессора не было сына. Вернее, был, но он погиб еще крошкой.
— Как видите, не погиб. Наверное, моей старшей сестрице, которая удочерила Ларису, очень бы хотелось, чтобы я умер, но этого не произошло. Я не только не погиб, но вырос и вполне преуспел в этой жизни.
— Да, мы это видим, — произнес Эдик, а потом спросил: — Выходит, вы знаете, кто мы такие и по какому делу тут?
— Знаю, внучок.
Сказано это было с насмешкой, но без всякой злобы в голосе. Что бы ни натворила Надежда Сергеевна в отношении этого человека, он не имел претензий к ее собственным отпрыскам.
— Беся рассказал мне, что вы добиваетесь встречи с ним. И я решил, что должен тоже присутствовать при разговоре.
— Но как вас зовут? Как нам к вам обращаться?
— Зовите меня Сергеем, как и моего отца.
— И вы утверждаете, что являетесь тем самым младшим отпрыском профессора Завгородцева, которого все считали погибшим?
— Я — это он и есть.
— И какие у вас имеются доказательства?
— Я так понимаю, внешнего сходства моего с отцом вам недостаточно?
— Да, вы похожи на профессора, спора тут нет, — вынужден был признать Эдик. — Но есть у вас другие доказательства родства с ним?
— Доказательства имеются. Если вам любопытно, я потом покажу их вам. Но пока просто прошу поверить в то, что мне нет нужды выдавать себя за сына профессора.
— Скажите в таком случае сразу, вы каким-то образом причастны к смерти Надежды Сергеевны?
Этот вопрос задала Леся, остальные сыщики покосились на нее с неудовольствием, но Сергей ничуть не обиделся, а вроде бы даже обрадовался.
— Вот это по мне, — произнес он. — Вот это я понимаю! Сразу быка за рога. Ну, и чтобы между нами не оставалось недопонимания, я сразу же хочу вам сказать: нет, к убийству этой женщины я не имею никакого отношения. Я собирался ей отомстить, но… но иначе.
— А… а ваш компаньон? Может быть, он?
И Лисица взглянул на господина Бесю.
— И он тоже не виноват, — произнес Сергей. — У нас с ним был другой план, как наказать негодяйку.
— Вы хотели отомстить ей за то, что она отняла у вас имя, понимаю. Но за что господину Бесе мстить ей?
— Не за что. Он просто помогал мне.
— Помогал?
— Да, мы с Бесей вместе росли в одном детском доме. А такое, уверяю вас, не забывается. Жизнь в подобном заведении учит детей очень крепко держаться друг за друга. И как видите, наша связь с Бесей не оборвалась даже спустя годы.
— Один за всех и все за одного?
— Что-то в этом роде. Только из всех нас было только двое. И мне кажется, мы здорово отличались от этих других. Хотели учиться, вырасти хорошими людьми, приносить пользу себе и другим. И если в детском доме к нашим мечтам относились с пониманием, то потом нам не раз приходилось отстаивать свою позицию с кулаками. К счастью, мы с Бесей были довольно крепкими физически ребятами, так что нам удалось жить так, как хотели мы, а не окружающие.
Друзья с интересом смотрели на этого явно неглупого и успешного человека. Неужели он и впрямь является родственником Эдика и Арсения Ивановича? Если правда то, что он говорит, то перед ними родной брат Ларисы и дядя Игоря! Ну а Эдику он приходится… двоюродным дедушкой! Неспроста он назвал его внучком, с самого начала он знал, кто они такие.
— Скажите, Сергей… А Сергей — это ваше настоящее имя?
— Это имя, которое мне при рождении было дано родителями. Моя старшая сестра украла его у меня.
— Заодно с вашим состоянием?
— Полагаю, для нее это была главная цель, — согласился Сергей. — Но я в своей вендетте преследовал иную цель. Я не гонюсь за деньгами, их у меня предостаточно. Мой мотив в преследовании сестры — это месть.
— Ага! — воскликнула Леся. — Значит, вы признаетесь!
— Признаюсь в чем? В том, что я хотел отомстить сестре? Да, признаюсь, конечно, хотел. Но дело в том, что я не хотел ее убивать.
— Нет?
— О нет. Она обрекла меня на жизнь нищую, жизнь страшную, жизнь брошенного и никому не нужного сироты. Но все-таки — это была жизнь! Поэтому я не собирался убивать Надю, я лишь хотел подвергнуть ее такому же унижению, какому она подвергла меня.
— Упечь ее в дом престарелых?
— Возможно, но для начала я собирался лишить ее всяческой поддержки близких, их уважения, их любви. Да, я хотел всем показать истинное лицо моей сестры, ее хищный оскал! А убивать я ее не хотел. Смерть в ее возрасте — это, знаете ли, слишком легко.
— Но если вы не хотели ее убивать, то каким образом хотели ей отомстить?
Сергей помолчал. Казалось, он колебался. Он взглянул на Бесю, тот явно ничем не смог помочь своему приятелю, и Сергей предложил друзьям:
— Поговорим о другом.
Что же, о другом, так о другом.
— Скажите, Сергей, а как вам удалось узнать, кто вы такой на самом деле? Ведь Надежда Сергеевна наверняка постаралась как можно лучше скрыть от вас правду.
— Как удалось? Не скрою, эта мысль мне пришла в голову не сама по себе. Дело в том, что мои родители… не мои родные родители, а те, которые были когда-то у бедного маленького сироты, чье имя я ношу. Так вот, они, мягко говоря, умом не отличались. И я многократно слышал от директрисы в нашем детском доме, что я удивительный мальчик, что я совсем не похож на своих родителей. Что моим способностям мог бы позавидовать и сын академика.
— И это было очень близко к истине. Вы и в самом деле сын ученого.
— Да. Но чтобы это доказать, мне понадобились многие годы упорной работы и учебы. Я вырос, преуспел, основал бизнес и не один. В те годы, когда мое состояние только еще закладывалось, я был очень сильно занят, и мне было не до поиска своих корней. Много раз бывали такие ситуации, что я был рад тому, что я сирота и никто не будет горевать по мне. А когда жизнь немного успокоилась, я вдруг задумался: кто же я все-таки такой, и мне захотелось это узнать точно.
— И что вы предприняли?
— Собственно, я понимал, что подмена могла произойти только в доме малютки.
— Почему?
— Как я уже говорил, директриса в нашем детском доме была превосходнейшая женщина. Она очень тепло ко мне относилась, да и не только ко мне, а ко всем другим воспитанникам. Подозревать эту женщину мне и в голову не пришло. Напротив, мы все ее обожали. Благодаря ей в нашем детском доме царила особенная атмосфера. Никто никого не обижал, старшие опекали младших. Так что я не могу пожаловаться на свою жизнь. Но все же сознавать себя сиротой — это горько. Сразу же кажется, что жизнь к тебе несправедлива изначально. Что ты не такой, как другие люди. Что ты изгой.
— Но это же неправильно.
— Все наше общество, в котором появляются такие вот никому не нужные сироты, уже неправильно, — печально отозвался Сергей. — Если общество здорово, то сирот в нем попросту нет и быть не может. Любого оставшегося без родителей ребенка сочтет за счастье принять к себе любая семья. В старину считалось, что принять сироту к себе в дом, значит, получить особое благословение свыше.
— Но вас никто не усыновил?
— Нет, по документам мои родители были живы, хотя и лишены родительских прав. Впрочем, от них я все же получил прописку и в наследство квартиру — грязную и загаженную до невозможности двушку. О том, чтобы в ней поселиться, я даже помыслить не мог, настолько там было все убого. Денег на ремонт у меня тоже не было, так что я ее продал и на полученные деньги основал свой первый бизнес. Дела у меня пошли хорошо, так что со временем я здорово поднялся.
Он мог бы этого и не говорить лишний раз. Это было заметно невооруженным глазом. Дорогой костюм. Стильная стрижка. Манера держаться. И то особое состояние кожи лица, какое бывает только у людей, которые много времени проводят на теплых южных курортах, следят за своим здоровьем, хорошо питаются и не надрываются на работе.
