Татьяна Луганцева - Пудреница для мозгов
– Никита! Здравствуй! Радость-то какая! Какими судьбами ты здесь, на чужбине?
– По делам, тетя Мира, по делам. А вы все с труппой колесите?
– А куда же я без своих-то? – осмотрела она его, и взгляд женщины остановился на трости.
– А ты, милок, так после той трагедии и не восстановился?
– Нет, тетя Мира, это новые раны.
– Как же тебя все-таки мотает по свету, неугомонная голова! Слышал, что Гоша, твой напарник, умер?
– Знаю, тетя Мира.
– Вот уж судьба к нему строга была! Так строга! Сделала его умалишенным… Да еще отчубучил такое – женился перед смертью. А я и не знала, что он у нас был подсадной директор, а теперь везде на документах требуется подпись его супружницы. Разве это дело? Весь цирк развалили, черти. Непонятно, что творится. Говорят, скоро и она полетит, так как ее брак с Гошей признают недействительным.
– Она неплохая женщина, смелая, – сказал Никита.
– Только не наших кровей! – поджала губы тетя Мира. – Не цирковая она, вот! Когда вы с Гошей ушли, мы долго не могли найти хороших клоунов, уж больно у вас хороший дуэт был, чертяки! А сейчас взяли молодых. Да и вообще, одна молодежь работает в цирке. Мы, старики, никому не нужны, – стала по-старушечьи жаловаться на жизнь билетерша.
Никита же, почти не слушая ее, зачарованно осматривал цирк, трогал рукой стены и пытался унять охватившую его внутреннюю дрожь. Затем они посмотрели представление и вернулись к себе в отель в прекрасном расположении духа. Все были довольны. Ввиду уже позднего часа Варвара, смущенно улыбаясь, оставила своих друзей одних.
Никита с Леной вошли в свой номер.
– Как же я, оказывается, устала! – с размаху бросилась Лена на кровать. – А пока ходили, и не чувствовала.
– А я не понимаю, почему наши кровати до сих пор стоят порознь. Это противоестественно – мужчина и женщина живут в одном номере и не спят вместе. Кому сказать, не поверят! – возмутился Никита.
– А мы никому об этом рассказывать не будем. Достаточно уже того, что ты подмочил мне репутацию! – села она на кровати.
– Я бы хотел подмочить ее по-настоящему, – приблизился к ней Никита.
– Стоять на месте! Я знала, что ты будешь приставать ко мне в этой поездке, и поэтому запаслась электрошокером, – притянула она к себе сумку.
– Ты ненормальная! – в сердцах выругался Никита.
– Ага! Зато твои многочисленные модели – нормальные.
– Да, они – нормальные женщины!
– Что же ты тогда лезешь ко мне? – спросила она его лукаво.
– А здесь больше никого нет! – огрызнулся он.
– Ах, вот как?! Хам!
– Недотрога!
– Бабник!
– Истеричка!
– Просто негодяй! Еще слово, и я все-таки для профилактики опробую на тебе свой приборчик, пока он на гарантии, – предупредила Лена.
Никита отвернулся от нее и молча стал расстегивать пуговицы на одежде.
– Давай, помогу, – предложила она, несколько смягчившись, – все-таки я здесь для того, чтобы помогать тебе. Интересно, ты бы к Мише тоже приставал?
– Не надо мне от тебя никакой помощи! – увернулся он от ее рук. – И за что меня так наказали? Угораздило же влюбиться в глыбу льда! – высказался он и пошел, прихрамывая, в ванную.
Лена так и осталась стоять с открытым ртом, переваривая полученную информацию. Сама информация ей понравилась, но вот произнесена она была не совсем приятным голосом.
Глава 21
Лена никак не могла заснуть. Она лежала и вслушивалась в каждое движение, в каждый вдох и выдох Никиты. Возможно, ему тоже не спалось. Сердце ее предательски стучало, его слова о любви звучали в ушах волшебной музыкой. Она ликовала и одновременно не решалась поверить в то, что такое возможно. В таком возбужденном состоянии Лена пребывала впервые в жизни. Глаза ее лихорадочно горели, хотелось прыгать, танцевать, петь. Сна не было ни в одном глазу! А на губах играла блаженная улыбочка…
«Что со мной? Только бы он не заметил, что я спятила от счастья. Может быть, это и есть любовь? Говорят, влюбленные летают, как на крыльях… Я не хочу спать. “Я танцевать хочу, я танцевать хочу…”» – пропела она тихонько и испугалась своего голоса в тишине комнаты.
Никита никак не отреагировал.
«Значит, спит, – решила Лена и облегченно вздохнула. – Только бы он не подумал, что я не хочу быть с ним из-за его травмы! Да, я боюсь саму себя. Впервые в жизни я ощущаю такую гамму чувств. Я самая счастливая женщина на земле! Люди! Ау! Ой, а вдруг у меня буйное помешательство?.. Лена, возьми себя в руки и спустись с небес. Этот мужчина – бабник, и он не для тебя… Не ври! Он самый сильный на свете, самый добрый, самый смелый, самый красивый, самый щедрый, и он меня любит! Все, крыша опять поехала… Любит! Любит! Сам сказал!.. Много он вас, таких дурех, любил!.. А я особенная, вот так вот! Заткнись!.. Любит!»
Так бы продолжалось еще очень долго, если бы Лену не сморил все-таки спасительный сон. И она заснула, тревожно и возбужденно крутясь в подушках и одеяле.
– Выступает артистка неопределенного жанра Елена Тихомирова! – представил Лену раскатистый женский голос.
И на арену цирка шапито вышла очень полная и высокая дама с огромной прической и внушительным бюстом. Она вся была обтянута серебряной парчой и напоминала громадную рыбину. За ней ковыляла Лена в маленьком голубеньком платьице в горошек и с двумя глупыми рыжими косичками. На ее ногах в ссадинах и синяках, как в детстве, красовались белые гольфы и чешки. Зрительный зал взорвался аплодисментами.
– Акробатический этюд «В омут с головой» выполняет первый и последний раз Лена Тихомирова, – произнесла полная дама и пояснила: – Это будет полет из-под купола цирка вниз головой сквозь обруч из огня без страховки!
– Браво! – зааплодировали зрители.
– Может, не надо? – осторожно попросила Лена.
– Поздно, все билеты проданы! – с укоризной посмотрела на нее дама и щелкнула хлыстом, словно подстегивала дикую лошадь.
– Я должна упасть головой в арену? – уточнила все понимающая Лена.
– Это будет красиво и незабываемо, детка, – подбодрила ее дама. – Последний полет… Эх, не каждый день такое увидишь…
Лене подали качели, усадили на них и стали поднимать вверх. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, руки, потные и похолодевшие, судорожно вцепились в тонкие металлические канаты, на которых висели качели. Струны больно врезались в кожу ладоней. Голова Лены немедленно закружилась.
«Что я делаю? Боже, это же безумие! Я разобьюсь!» – вертелись у нее одни и те же мысли.
Ее подняли под самый купол, где было очень страшно и почему-то очень холодно. Тоненькие качели раскачивались из стороны в сторону, готовые немедленно сбросить Лену на землю.
– Итак, номер выполняется! – громогласно оповестила дама, улыбаясь густо накрашенным ртом. – Прыжок вниз головой сквозь огонь без страховки.
– Я не могу! – закричала артистка неопределенного жанра. – Я же разобьюсь!
– Ап! – скомандовала дама, щелкнув хлыстом, добавив: – А кого это волнует?
Отсюда сверху она вдруг стала напоминать Лене Варвару, только раздутую до необъятных размеров.
Зрители принялись скандировать, желая поддержать неопытную артистку.
– Пры-гай! Пры-гай!
– Он любит тебя! – выкрикнула какая-то девчушка противным писклявым голоском.
«Да они все безумны! Просто какая-то вакханалия! Человек должен разбиться, а они радуются… Безумцы!» – мелькали мысли в голове «артистки».
Лена посмотрела вниз слезящимися глазами и увидела огненный обруч, сквозь который должна пролететь. Еще Лена увидела в первом ряду улыбающегося Никиту, сидящего в окружении женщин. По правую руку от него сидела его бывшая жена Мишель, а по левую – нынешняя подружка Ксюша. Обе они послали ей воздушный поцелуй и пожелали твердой посадки. Розалия – она тоже была здесь, недалеко от Никиты, – приветливо махала Лене ручкой.
– Он любит тебя! – подтвердил и Никита, кивая головой в такт аплодисментам зала.
Лену сковал ужас неизбежного и необратимого, она закрыла глаза и с диким криком кинулась вниз…
– Лена! Ты что? Лена, проснись! – тряс ее за плечо Никита, склонившись над ней, свалившейся с кровати и пытавшейся подняться обратно. – Ты так кричала! Часто ты падаешь с кровати? Вообще-то этим обычно грешат дети.
Лена непонимающе смотрела на него, часто моргая глазами. Сердце ее колотилось так, будто она пробежала спринтерскую дистанцию.
– Так это был сон? Господи, как же хорошо! – поднялась она на ноги и села на кровать.
– Страшный сон? – спросил Никита.
– Ужасный!
– О чем?
– О том, на какие безрассудные поступки могут идти женщины ради мужчин, – разъяснила Лена.
– Значит, хороший сон, – возразил Никита. – Тебе бы иногда побольше безрассудства не помешало. – Он лег на свою кровать и отвернулся к стене.
– Ты будешь спать? – обиженно произнесла Лена.
– Два часа ночи, – буркнул Никита.
