Пьер Сувестр - Жюв против Фантомаса
— Лучше не может быть, — быстро ответил Фандор, — кроме того, что его рана оказалась не очень серьезной, он получил отличный уход. Врачи без труда извлекли пулю из его тела.
— Я буду благодарить святого Коему, покровителя хирургов, — пробормотала сестра-монахиня, — а убийца, что ему сделали? Я предполагаю, он будет наказан?
Фандор улыбнулся:
— Убийцу, сестра моя, скорее самого можно назвать жертвой! Произошла чудовищная ошибка, стечение обстоятельств; как исключение, в этом деле виновный оказался очень порядочным человеком.
На монахиню нашло новое вдохновение:
— Я буду молиться святому Иву, покровителю адвокатов, чтобы он помог выбраться ему из этого дела!
— Право же, — воскликнул Фандор, — поскольку, сестра моя, столько святых в вашем распоряжении, вы, может быть, укажете мне одного, который мог бы помочь полиции в борьбе с преступниками.
Монахиня разгадала намерения журналиста, это была умная женщина, не лишенная чувства юмора и понимающая шутку; она быстро ответила:
— В таком случае вы могли бы обратиться к святому Георгию, покровителю воинов!..
И, вновь посерьезнев, соблюдая сдержанность, которую ей предписывала ее одежда, сестра-монахиня подвела итог беседе:
— Наша матушка-настоятельница будет очень тронута, когда узнает о вашем любезном посещении нашего монастыря…
— Позвольте, сестра моя, — прервал ее Фандор, — моя миссия еще не закончена и…
Журналист аккуратно положил перед ней две голубые купюры.
— Это, — заявил он, — от имени господина Бонардэна, на нужды бедных…
Монахиня рассыпалась в благодарностях и, глянув с хитринкой в глазах на Фандора, произнесла:
— Вы, наверное, улыбнетесь, месье, если я вам скажу, что буду за это благодарить святого Мартина, покровителя милосердных людей… во всяком случае, я сделаю это от всего сердца!
Фандор извинился за то, что так долго задержал свою собеседницу.
— По-моему, вас зовет колокол, сестра моя, — сказал он.
Та утвердительно кивнула:
— В самом деле, наступило время вечерни.
Фандор в сопровождении монахини выходил из приемной монастыря и, оставив по правую от себя сторону внутренний дворик, подходил к двери, выходящей на улицу.
Сестра-привратница уже собиралась открыть ему дверь, когда журналист вдруг застыл на месте. Шагая друг за другом размеренным шагом, представительницы общины медленно и спокойно пересекали двор, чтобы направиться вглубь сада, где над густыми зелеными деревьями возвышалась небольшая колоколенка часовни.
Фандор, забыв о всяком такте, неподвижно стоял, наблюдая за монахинями, по крайней мере за одной из них.
Сестра-экономка стояла по-прежнему рядом с ним.
— Сестра моя, — лихорадочно спросил он у нее, не пытаясь даже скрыть дрожь в голосе, — скажите мне, кто эта монахиня, которая идет впереди остальных?
— Впереди, месье?
— Впереди, сестра моя…
— Монахиня, о которой вы говорите, месье, это наша святая матушка-настоятельница!..
Фандору повезло найти такси сразу, как только он вышел из монастыря. Наморщив лоб, журналист так глубоко погрузился в свои мысли, что в момент, когда такси затормозило на улице Бонапарт, он с удивлением огляделся по сторонам.
— Куда я попросил вас отвезти меня? — спросил он у водителя. Последний, удивившись, с сочувствием посмотрел на своего клиента:
— Как куда! По адресу, который вы мне дали, не я же его выдумал, в конце концов?..
Фандор не ответил и рассчитался с водителем.
«Это Провидение! — думал он. — Я, наверное, хотел встретиться с Бонардэном, чтоб сообщить ему об исполнении его поручения, но, в действительности, я должен бы немедленно увидеть Жюва после всего того, что узнал в монастыре.
Не раз я замечал, как невозможное становится реальностью…»
Журналист продолжал стоять с опущенной головой посередине тротуара, мысли его затерялись в воспоминаниях, и он, казалось, совсем не замечал толчки задевающих его прохожих.
— Ну и ну! — громко крикнул Фандор, когда один, очень грубый прохожий столкнул его с тротуара на проезжую часть улицы. — Что я здесь потерял, на улице? Мечтаю, вместо того, чтобы бежать предупредить Жюва!
Фандор бросился к дому полицейского, но на третьем этаже приостановился.
«По правде говоря, — подумал он, — кого я здесь найду? Если верить газетам, Жюв под арестом. Ерунда! Инстинкт подсказывает мне, что Жюв здесь, а инстинкт иногда вещь более проницательная, чем разум…»
Фандор вошел в квартиру и направился прямо к кабинету Жюва. Там никого не было; журналист заглянул в соседнюю гостиную, зашел в столовую… никого! Фандор глубоко вздохнул, затем с улыбкой на губах громко заявил:
— Дорогой Жюв, с тех пор, как я имел удовольствие видеть вас в последний раз, у меня появилось немало новостей для вас, поэтому будьте так добры принять меня, у меня есть, что вам сказать.
После этого обращения в пустоту Фандор прошелся по кабинету полицейского и уселся в кресло. Фандор, казалось, был абсолютно уверен, что друг его услышал.
…И он не ошибся!
Действительно, спустя пару секунд, подняв портьеру, за которой скрывался потайной вход в рабочий кабинет, в комнате появился Жюв и с удивленным видом заметил:
— Ты так уверенно говоришь, малыш, словно ты знал наверняка, что я здесь нахожусь, это просто поразительно…
— Но еще поразительнее, дорогой мой Жюв, найти человека в его доме, который, как вещает вся пресса, уже более двух суток валяется на сырой соломе в тюремной камере.
— У, чертяка! — воскликнул Жюв, горячо сжимая руку, которую протягивал ему молодой человек. — Решительно ты не слишком глуп… Что ты думаешь о моей идее?
— Она замечательна, — быстро ответил Фандор, — тем более, что красавица Жозефина своими глазами видела, как вас уводили в тюрьму в наручниках.
— Все поверили в это, не так ли?
— Все, — заявил Фандор.
— А как ты догадался, что я здесь? Меня могло и не быть дома?
— Я почувствовал запах ваших вечных сигар, мой генерал, вас выдал табак! Запах горящей сигареты легко отличить от дурного запаха потухших сигарет… Когда имеешь нюх!
— Отлично, Фандор, отлично! Хорошее замечание с твоей стороны. Кстати, скрути себя тоже сигарету, и мы поболтаем. У тебя есть новости?
— Да, и еще какие…
Фандор рассказал Жюву, который серьезно и внимательно слушал друга, о разговоре с Бонардэном, об актере Вальгране. Он сказал инспектору, кто такая на самом деле госпожа Раймон.
— Еще одна загадка, которую нужно нам прояснить, Фандор, но мы разгадаем ее, ты знаешь мое мнение, одно время я предполагал, что Жозефина ведет двойную игру. Ты не слушаешь меня Фандор? Тебя это больше не интересует?
Фандор резко встал с кресла, подошел к полицейскому и, положив ему руки на плечи, сказал, глядя прямо в глаза:
— Нет, Жюв, меня это больше не интересует! И я объясню вам почему: леди Белтам не умерла, я только что ее видел, я ее видел своими собственными глазами так, как сейчас вижу вас…
— Ты не ошибаешься?
— Это такая же правда, как и то, что меня зовут Фандор. Настоятельница Ножанского монастыря, это — леди Белтам.
Глава XXVIII
Старый паралитик
В конце улицы Ром Фандор остановился.
«В конце концов, — размышлял он, — может быть, я совершаю глупость? К чему эта подозрительная фраза:
«Приходите, если вас интересует дело леди Б. и Ф.» Леди Б… это леди Белтам, а Ф… это Фантомас!
Возможно, это письмо послано просто-напросто для того, чтобы заманить меня в ловушку?
Ах, если бы я мог посоветоваться с Жювом!»
Но вот уже две недели как Жером Фандор не видел Жюва! Он несколько раз заходил в Сыскную полицию, домой к инспектору, но не находил его. Жюв исчез!
«Если бы я только мог встретиться с Жювом! Он, по крайней мере, сказал бы, идти мне или нет по приглашению этого Маона…»
Фандор вновь двинулся в путь и вышел на бульвар Перер.
«Ничего, я не дам себя запугать…»
Фандор остановился перед довольно красивым домом, стоящим на бульваре Северный Перер. Он решительно толкнул входную дверь, прошел через вестибюль и задержался возле комнаты консьержки:
— Пожалуйста, мадам?
— Месье?
— У меня к вам один вопрос, у вас проживает здесь один жилец, по фамилии Маон?
— Господин Маон? Конечно, на шестом этаже, дверь направо.
— Благодарю, мадам, я хотел бы узнать кое-что о нем… Я пришел… я пришел, чтобы предложить ему подписать договор на страхование… и желал бы узнать, мадам, какая примерная стоимость обстановки его квартиры, что это за человек, этот господин Маон, сколько ему лет, примерно, разумеется?
— Боже мой, месье, на эти вопросы легко ответить. Господин Маон живет у нас недавно. По-видимому, он не богат… Впрочем, мне кажется, это бывший кавалерийский офицер.
