Пьер Сувестр - Фантомас
– Мне здесь не нравится, дружище.
Он дружелюбно положил руку на плечо охранника. Тот поднял голову:
– Еще бы! Кому понравится сидеть в тюряге! Но все со временем привыкают… Все улаживается.
– Ничего не улаживается само по себе! – резко сказал заключенный. – Любому событию нужно дать толчок. И мы вместе это сделаем.
Нибье поднял брови:
– О чем это вы толкуете?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, – спокойно ответил Гарн. – Я хочу убежать отсюда. И хочу, чтобы ты мне помог. Я понимаю, что ты рискуешь потерять место. Но и ты должен понимать, что подобное дело будет очень хорошо оплачено!
Охранник почесал в затылке.
– Ч-черт… – задумчиво проговорил он.
Гарн сжал ему плечо.
– Не бойся, Нибье, – сказал он. – Мы же не дураки. Будем действовать осмотрительно. И вообще, давай говорить серьезно. У тебя ведь назначена еще одна встреча с той дамой, которая передала деньги?
Нибье поколебался, потом ответил:
– Что ж, вы правы. Я должен встретиться с ней сегодня вечером.
– Во сколько?
– В одиннадцать.
Гарн энергично потер руки.
– Отлично! – сказал он. – Ты ей скажешь, что нам нужно десять тысяч франков.
– Целых десять?!
– Да, десять. Причем не позднее, чем завтра утром. Тогда тем же вечером эти деньги выведут меня на свободу!
Нибье ошарашенно хлопал глазами.
– А как же я? – спросил он. – Ведь я первый попаду под подозрение!
– Не будь болваном! – раздраженно бросил Гарн. – Ну объявят тебе выговор за небрежность, но никому не придет в голову, что ты мой сообщник!
Он понизил голос и продолжал:
– Подумай, дружище, ведь тебе перепадет пять тысяч франков! Такие деньги на дороге не валяются! Ну, а если дело все же примет крутой оборот, ты бежишь в Англию, и, даю слово, я обеспечу тебя до конца дней!
– Но у меня жена, мсье, и двое детей!
– Разумеется, они поедут с тобой, – кивнул Гарн. – Неужели я стану разлучать тебя с семьей!
Охранник готов был уже согласиться, но все еще колебался.
– Хорошо, мсье, предположим… Но где у меня гарантии, что вы выполните свои обещания?
– Эта дама, с которой ты сегодня встретишься, даст тебе любые гарантии. Передашь ей вот это.
Вытащив блокнот, пленник торопливо написал несколько слов и передал листок Нибье.
Тот нерешительно пробормотал:
– Черт побери, но я еще не сказал «да»!
– А мне необходимо, чтобы ты это сказал! – непреклонно ответил Гарн.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом тюремщик тихо произнес:
– Хорошо. Я говорю – да.
Наступило утро двенадцатого ноября. После прогулки Гарн послушно вернулся в камеру. Он чувствовал себя слегка усталым после беспокойной ночи, в течение которой он то и дело просыпался, размышляя, сумеют ли они с охранником разработать простой и надежный план побега. Но его ожидания не были обмануты.
Как только объявили подъем, в камере сто двадцать семь появился Нибье. Глаза его блестели, на лице застыло таинственное выражение. Достав из-под полы какой-то пакет, он протянул его заключенному:
– Спрячь в кровати.
Сказав это, он быстро вышел.
После этого до самой прогулки Гарну не удалось поговорить с охранником. И только в тюремном дворике они остались наедине.
Нибье торопливо заговорил:
– Вот уже три недели, как рабочие приводят здесь в порядок некоторые камеры и чинят крышу. Камера номер сто двадцать девять, как раз рядом с твоей, не занята. И решеток на окнах там тоже нет. Через окно рабочие поднимаются на крышу. График у них такой – приходят к самому подъему, затем в полдень идут обедать, в час возвращаются и работают до шести. Охранник внизу привык к ним и не пересчитывает. Может, тебе удастся затесаться между ними и проскользнуть незамеченным. В пакете, который я тебе дал, рабочая форма – брюки и куртка. Переоденешься в них. Без четверти шесть рабочие спускаются через окошко и идут вниз по лестнице. Там ты к ним присоединишься. Затем вы пройдете мимо охранника – постарайся не поворачиваться к нему лицом, минуете два дворика, а там уже и ворота.
Нибье подумал:
– Хотя нет, лучше сделать так. Без двадцати шесть я открою тебе дверь, и ты влезешь на крышу. Спрячешься там за одной из труб. Ждать тебе придется не больше двух-трех минут, эти рабочие не любят перетруждаться и всегда уходят точно. А ты пойдешь за ними. Только держись сзади – они-то все друг друга знают. На плече понесешь инструменты. А когда дойдете до будки охранника – единственное место, где тебя могут сразу сцапать – отстанешь на несколько шагов, а потом сделаешь вид, что торопишься, догоняя товарищей. Только ни в коем случае не заходи вперед! Когда охранник станет отворять тебе дверь, проворчи, не глядя ему в лицо: «Эй, папаша Моррен! Смотрите, не заприте меня здесь! Я ведь не из ваших клиентов!» В общем, что-нибудь в этом духе. Ну, а уж когда выйдешь за ворота – выпутывайся сам. Тут старина Нибье тебе ничем помочь не может.
Надзиратель улыбнулся и продолжал:
– В правом кармане куртки у тебя деньги – десять бумажек по сто франков. Больше твоей даме не удалось пока наскрести.
Гарн отмахнулся:
– Бог с ним! Скажи лучше, сколько у меня будет времени? Когда откроется мой побег?
Нибье поразмыслил:
– Я сегодня дежурю в ночь. Взбей одеяло так, чтобы казалось, что под ним кто-то лежит. Тогда все поверят, что я просто ошибся. Я сменяюсь в пять утра, а обход будет только в восемь. Так что времени у тебя вполне достаточно, чтобы умотать далеко-далеко!
Заключенный кивнул и улыбнулся.
Глава 26
ЗАГАДОЧНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
Огорченные предстоящей разлукой с отцом, которого они нежно любили, Элизабет и Жак Доллон решили проводить его на маленький верьерский вокзал, откуда он должен был отбыть в Париж. Поскольку они вышли рано, время до отхода поезда еще было, и старый управляющий принялся давать своим детям последние наставления:
– Ты, Элизабет, – говорил он, – должна обещать мне поменьше утомляться. И я решительно запрещаю тебе вставать так рано!
Девочка послушно кивала головой. Удовлетворенный, Доллон повернулся к сыну:
– А ты, дорогой Жак, надеюсь, не забыл, что в мое отсутствие должен выполнять все мои обязанности?
– Что вы, отец!
– И главное, обрати внимание на шлюзы на ручье. Эти балбесы-садовники вечно о них забывают!
– Я не забуду, папа.
– Ну, а если здесь произойдет что-то важное, ты знаешь куда мне послать телеграмму.
В это время с шумом подошел парижский поезд. Старик поцеловал Элизабет и Жака и направился к вагону второго класса, куда у него был билет.
Часы на колокольне пробили три. Буря, начавшаяся еще вечером, не только не унималась, но разыгралась еще пуще. Дождь колотил по стеклам, ветер, завывая, пригибал к земле тонкие тополя, растущие вдоль железнодорожного полотна. В темноте они казались какими-то фантастическими существами, которых гладит рука невидимого великана.
Несмотря на непогоду, по насыпи решительными шагами шел человек, которого, казалось, разыгравшаяся буря нисколько не занимала. Это был мужчина лет тридцати в широком непромокаемом плаще. Поднятый воротник почти полностью скрывал его лицо. Борясь с порывами ветра и спотыкаясь о булыжники, он упрямо двигался вперед.
– Собачья погода, – ругался мужчина сквозь зубы. – Даже не помню, когда еще приходилось видеть такую ночку! И дождь, и ветер – все вместе! Впрочем, кому-кому, а мне грех жаловаться. Для моих целей лучше погоды, чем эта, не придумаешь.
Молния прочертила небосвод и осветила всю округу. Незнакомец огляделся.
– Отлично, – пробормотал он себе под нос. – Похоже, что я уже у цели…
Он внимательно оглядел железнодорожное полотно и круто вздымающуюся насыпь:
– Пожалуй, то, что мне надо. Самое подходящее место. И ветер не так дует…
Мужчина остановился, положил на землю объемистый пакет и принялся ходить взад-вперед по насыпи, борясь с ночным холодом.
– В соседней деревеньке только что пробило три, бормотал он. – Значит, мне ждать еще минут десять. Ну что ж, лучше прийти пораньше, чем опоздать…
Он посмотрел на пакет:
– Черт, эта штука оказалась тяжелее, чем я думал! И чертовски неудобная.
Несколько минут незнакомец ходил молча, потом возобновил беседу с самим собой.
– В сущности, мне нечего волноваться. Местечко здесь тихое, а трава такая, что никаких следов не останется. И пути хорошо просматриваются. Фонари паровоза я увижу издалека.
Губы его искривила ироническая усмешка.
– Вот ведь никогда не знаешь, что тебе в жизни пригодится! Думал ли я, когда бродяжничал в Америке, что умение влезать в поезд на ходу еще сослужит мне службу!
Шум колес, донесшийся издалека, отвлек мужчину от размышлений.
– Итак, внимание!
Точным движением он подхватил пакет, сбежал вниз по насыпи и там притаился, стараясь ничем себя не обнаружить.
