Татьяна Луганцева - Капли гадского короля
— У Веры был очень сильный токсикоз, не совместимый с беременностью, но избавляться от беременности — большой грех. То есть вопрос о прерывании беременности отпал автоматически, я пробовал настоять как врач, но это было бесполезно. Резус-конфликт, гормональные нарушения — все это привело к такому печальному концу. Я не имел возможности реанимировать Веру, потому что ее обнаружили, когда биологическая смерть уже наступила. Какие еще вопросы?
— У нее были родственники? — почему-то спросила Катя.
— Насколько мне известно, нет. Она будет похоронена на монастырском кладбище на земле, на которой молилась, работала, жила, грешила и умерла.
— Делали вскрытие?
— Я сам его и проводил, хотя я уже знал, от чего она умерла, вскрытие это только подтвердило.
Катя молча мигала глазами, не решаясь задать самый важный вопрос. Франческо проявил себя с самой лучшей стороны, показав, что он умный и проницательный человек, и спросил сам.
— Я не совсем понимаю, Катя. Вы меня в чем-то обвиняете?
— Скорее подозреваю.
— Странно, что я лечил и я же делал вскрытие?
— Ну… немного…
— Дело в том, что это маленький городок, и я здесь лучший специалист и ее лечащий врач. Вы не доверяете мне?
— Доверяю. Простите меня.
— Я понимаю, что вы расстроены, Вера была очень милой девушкой.
— Милой — это именно то слово, — согласилась Катя.
— Что делать? Такова жизнь, кстати, Катя, вы можете пожить у меня в больнице как в пансионате. За все заплачено, и если вы отказались от операции, вы можете просто заняться общим оздоровлением организма, подлечить все имеющиеся заболевания.
— Да нет… знаете, я уйду к своим друзьям из России.
— Как хотите, неволить не стану. Надеюсь, вы проведете еще некоторое время у нас в стране? — спросил доктор.
— Не знаю, — честно ответила Катя, — это решаю не я, но мне Италия очень нравится. Единственно, что очень расстроило, так это жуткое преступление, невольными свидетелями которого мы стали.
— Эта русская актриса, обезображенная маньяком? — уточнил Франческо. — Кстати, вам покажется еще более подозрительным, но ее обследовал тоже я, вскрытием это назвать сложно, так как она была уже кем-то вскрыта.
— Почему вы решили, что действовал маньяк?
— А кто из нормальных людей способен на такое зверство? Конечно, только маньяк! — ответил Франческо, кинув взгляд на часы.
— У нее было что-нибудь вырезано? — спросила Катя.
— Я, честно говоря, когда увидел труп, тоже об этом подумал, но потом убедился, что все органы у русской актрисы были на месте, все цело.
— Может, Герман спугнул преступников и они не закончили начатое? — предположила Катя.
— Что теперь гадать? Пусть преступников ищет полиция. А теперь, Катя, извините, я должен идти к себе…
— Конечно, конечно, не смею вас больше задерживать, — вскочила Катя со стула и ретировалась из комнаты.
Она прямиком направилась снова в палату Веры, чтобы проверить, как себя чувствует Герман. Катя, будучи сама медиком, зная, что такое операция по поводу огнестрельного ранения, да еще после кровопотери, ожидала увидеть лежащего в кровати, перебинтованного, отходящего от наркоза человека. Вместо этого Катя увидела Германа сидящим на кровати и натягивающим брюки. Торс его был обнажен, плечо перебинтовано, лицо бледное и сосредоточенное. Перед ним стоял какой-то полноватый мужчина в кепке и удлиненных шортах и отчаянно жестикулировал.
— Нашел время болеть! То есть совсем некстати ты словил пулю! У тебя же страховка и обязательства передо мной и всей съемочной бригадой! Деньги летят в трубу! Полный простой и хаос! Продюсер сегодня прилетел и, видимо, сегодня же снимет с меня голову, будет еще один труп! Никогда еще у меня съемки не проходили в таком кошмаре! Главную героиню убивают, а главный герой с огнестрельным ранением! А что делать мне?! Ладно, Стефанию я заменить могу, еще мало дублей отсняли, а вот на тебе держится вся фишка. Ты же у нас чемпион мира, все трюки делаешь сам, это и привлекает зрителя! А что ты сейчас сможешь сделать? В брючину попасть не можешь!
Катя стояла и слушала весь этот бред, открыв рот.
— Шеф, не кипятись, я в форме, я сделаю все, что обещал, — наконец-таки справился с брюками Герман и, подняв лицо, столкнулся взглядом с Катей.
— А что тут происходит? — подбоченилась она. — Тебя прооперировали?
— Да, спасибо, все хорошо, — зачем-то испуганно поблагодарил он ее.
— А куда это ты собрался? Я что-то не поняла, о каких трюках идет речь? У вас что, горячка у обоих?
— Кто это? — спросил Сергей Сергеевич, это был именно он.
— Меня зовут Екатерина! — грозно выкрикнула она.
— И вы возомнили себя императрицей? — усмехнулся режиссер.
— Я не знаю, кем вы себя возомнили, но у Германа могут разойтись швы и опять откроется кровотечение, — сказала Катя, с ужасом наблюдая, как главный герой тщетно пытается надеть футболку, то есть не оставляет своих попыток выбраться из больничной палаты.
— У нас есть свой врач-травматолог, он понаблюдает за мной, — ответил Герман, — успокойся, Катя, пойдем со мной. По-любому вам, Сергей Сергеевич, придется с ней подружиться, потому что теперь во всех интервью буду говорить, что уже не свободен.
Сергей Сергеевич такими глазами посмотрел на Катю, что ей даже стало неудобно. Словно эта новость, что избранницей Германа стала именно она, потрясла его больше, чем то, что выбыли из строя все главные герои его фильма.
— Сергей Сергеевич, режиссер, — представился он, расставляя сразу все приоритеты.
— Екатерина, — ответила она.
— Наверное, вы влюбились в Германа, насмотревшись фильмов с его участием?
— Поклонницей его я не была никогда, — ответила она, — если вы об этом… А понравился он мне как человек, будучи в образе восьмидесятилетнего старца, ну это долгая история. Вы пытаетесь увести меня в сторону от сути! Герману нельзя уходить! Он должен отлежаться минимум неделю.
— А вы его лечащий врач?
— Почти, — ответила Катя, — но его лечащий врач Франческо скажет вам то же самое.
— По-моему, никто, никогда и ни в какой стране не может удерживать человека в больнице насильно, — возразил Сергей Сергеевич.
— Герман, я поняла! Он хочет, чтобы это был последний фильм Германа Чадаева! Великий боец и актер умер на съемках этого фильма! Это последний фильм Германа! Спешите увидеть! Он, истекающий кровью, выполнял все трюки сам! Браво! Браво посмертно! — кривляясь, проговорила Катя.
— Я буду осторожен, Катя, обещаю тебе. Но поверь, я понимаю Сергея, каждый день простоя смерти подобен.
— Молодец, Гера! — похвалил его Сергей Сергеевич и, подхватив под руку, повел на выход.
— Что только творят… — прошептала Катя и, сокрушенно качая головой, поплелась за ними.
Герман не хотел уходить, не сказав об этом Франческо, но доктора на месте уже не было.
— Доктор Франческо каждый вечер уходит к себе и больше оттуда не выходит, что бы ни случилось, — ответила Герману заведующая отделением, — Франческо проводит вечера в одиночестве и молитвах, но я передам ему вашу благодарность.
— Еще я бы хотел заплатить за свою операцию, — сказал Герман.
— О, что вы, сеньор! За такие экстренные случаи, ради спасения жизни человека, Франческо денег не берет! — заверила его заведующая, натянуто улыбаясь.
— Все-таки я хотел бы отблагодарить персонал больницы и внести пожертвования на счет ордена Святого Франциска.
Против пожертвований никто возражать не стал, и Герман облегчил свою кредитную карточку на круглую сумму.
— Сам дойдешь до отеля? — спросил Сергей Сергеевич. — Или машину подогнать?
— Мне не совсем хорошо от наркоза, — ответил Герман, — а так все нормально, дойду сам. Что там с похоронами Стефании?
— Лучше не спрашивай. Этот полицейский Матео ходит злой как черт. Ему надо доложить о преступлении в вышестоящие структуры, что сильно его напрягает. Он вообще заявил, что все местные жители белые и пушистые, что никакого маньяка среди них нет. Матео недвусмысленно намекнул, что преступника надо искать среди наших. Якобы съемочная группа внесла сумятицу в их спокойный городок. Мы, мол, все дебоширы, пьяницы и бандиты. Снимаем эротический триллер и вот воплотили художественный замысел наяву в пьяном угаре.
— Простите, что вы снимаете? Жанр, я имею в виду? — переспросила Катя, все это время молчавшая, пребывая в подавленном состоянии.
— Эротический триллер, — ответил режиссер.
У Кати были такие удивленные глаза, что Герман прыснул со смеха.
— С элементами боевика, — добавил Сергей Сергеевич и снова обратился к Гере, — так что я думаю, они особо и искать не будут убийцу. Подумаешь, разборка русской мафии, кто-то выпотрошил русскую актрису-наркоманку! — сокрушенно махнул рукой режиссер. — Насчет похорон не беспокойся, мы все сделаем, тело пока еще не выдали, но как только… так сразу же в Россию в цинковом гробу. Ее сестра и мать уже оповещены и конечно же находятся в шоке. Очень жалко, молодая женщина в полном расцвете сил, пусть и бесталанная актриса, но такой ужасный конец. — Сергей Сергеевич почесал затылок. — А знаешь, какую еще версию выдвинул этот комиссар полиции? Вот уж поистине темпераментный народ! Помимо того, что кровожадным маньяком являешься ты, раз тебя застали на месте преступления с руками в крови по локоть, так еще и я, оказывается, один из главных подозреваемых.
