Дарья Донцова - Маникюр для покойника
– Куришь? – спросил Слава, когда мы свернули на какую-то боковую дорожку и понеслись по ней с невероятной скоростью.
Я кивнула.
– Открой бардачок, там сигареты…
Я попыталась откинуть крышку, но она не поддавалась.
– Ну, убогая, – хмыкнул Слава, – давай лучше сам.
Не снижая бешеной скорости, он навалился на меня жирной тушей и принялся ковыряться на панели.
«Не дай бог в аварию попадем», – метнулась в голове внезапная мысль, и в ту же секунду я почувствовала сильный толчок, ощутила порыв свежего воздуха… Что-то черное, огромное метнулось навстречу, голова неожиданно уткнулась в ледяную воду, и свет померк.
Сначала вернулся слух, мерный шум наполнил уши. Потом возникло ощущение холодной мокроты. Бог мой, я заснула в ванне, хорошо, что не утонула. Не открывая почему-то плохо слушающиеся веки, я пошарила рукой в надежде обнаружить полотенце, но пальцы наткнулись на сухие веточки. Тело само собой село. Глаза моментально открылись, но они отказывались верить тому, что увидели.
Я находилась в большой грязной куче прелого сена, невесть зачем оказавшейся на обочине. Вправо и влево отходила узенькая асфальтированная дорога, покрытая снегом. Внезапно память услужливо подсказала: мы неслись с большой скоростью, когда толстяк, навалившись на меня, пытался открыть бардачок. Значит, он все же потерял управление, и «Жигули» врезались в дерево. Скорей всего меня выкинуло из машины через ветровое стекло.
Я аккуратно подвигала руками и ногами, пошевелила шеей – переломов нет. В следующую секунду попыталась встать на разъезжавшиеся конечности. Удалось это не сразу, но в конце концов, слегка пошатываясь, я отошла от спасшего мне жизнь стога сена и уставилась на шоссе. А где разбитая машина?
Очевидно, хорошо заасфальтированной, но все же проселочной дорогой пользуется малое количество автолюбителей, потому что на снегу четко выделялся след шин. Я прошла немного вправо, чувствуя, как намокшая куртка тяжело бьет по бедрам грязным подолом.
Сапоги можно было смело снимать, тонкая замша превратилась в тряпку, насквозь пропитанную водой, и мне казалось, что я иду босиком. Внезапно след оборвался, впереди, насколько хватал глаз, расстилалась девственно-белая дорога. Я пригляделась повнимательней. Так, все понятно!
Мерзкий мешок с салом вытолкал меня на полной скорости из машины, наверное, надеялся, что пассажирка, ударившись об асфальт, сломает себе шею! Скорее всего так бы и произошло, не случись на дороге стог сена. Мысленно желая здоровья всем крестьянам и их домашним животным, я поковыляла налево. Следовало каким-то образом добираться домой, а ровный гул шел именно слева, вероятно, там пролегало большое шоссе!
До магистрали я доковыляла примерно за полчаса, терпеть не могу наручные часы и в большинстве случаев и без них знаю точно, который час, обладаю удивительным чувством времени, максимум могу ошибиться на десять минут.
По моим расчетам, было около трех часов, когда я наконец встала у обочины и подняла руку несущейся навстречу массе машин. Но автомобили и не думали притормаживать. А вы бы посадили тетку в китайской куртке, измазанную с головы до ног грязью?
По счастью, в кармане обнаружился кошелек. Я вытащила двести рублей и подняла бумажки над головой. Сразу притормозил желтый «каблук».
– Куда? – осведомился простоватого вида дядька с помятым лицом.
Услышав адрес, он окинул меня оценивающим взглядом и сообщил:
– Только деньги вперед.
Похвальная предосторожность, от этих бродяжек, подобранных на шоссе, всего ожидать можно. Отдав ему розовые бумажки, я с удовольствием вытянула ноги и попросила:
– Печку не включите?
Шофер вновь глянул на меня, но ничего не сказал и щелкнул рычажком. Через пару минут в салоне завоняло мокрой собачатиной, это подсыхала куртка.
– Перебрала, что ли, птичью болезнь заработала? – усмехнулся водитель.
– Какую? – не поняла я.
– Перепил, – заржал мужик, – да не тушуйся, с каждым случается. На, держи…
Он протянул мне пачку «Золотой Явы». Я раскурила сигарету и принялась глотать дым, чувствуя, как в желудке становится приятно горячо.
Дома я распихала прыгающих собак и, радуясь, что противная Виктория куда-то подевалась, пустила горячую воду, почти кипяток, села в ванну и, чувствуя, как обжигающая волна достигает позвоночника, уставилась на бьющую из крана струю.
Надо же было оказаться такой дурой и поверить куче сала! И документы пропали, и Катю не вернули. Я принялась с ожесточением намыливать мочалку. Ну ничего, Славочка, ты даже и не предполагаешь, что найти тебя крайне просто. Надеюсь только, что Кате не сделают ничего плохого, хотя, если вспомнить, как безжалостно милый Слава вытолкал меня из несущейся на полной скорости машины… Хорошо еще, что не разбилась, только заработала кучу синяков и царапин…
Вода текла и текла, а вместе с ней утекала и моя нерешительность, голова переполнилась злобой. Ну погоди, бандит! Сейчас высушу волосы и двинусь в «Билайн», устанавливать владелицу мобильного аппарата. Эта дама хорошо знает, где искать жиртреста. Уж не знаю как, но выбью из данной особы все сведения!
Я завернулась в халат и понеслась в спальню. Но, пробегая мимо вешалки, поняла, что поиски таинственной незнакомки придется отложить до завтра.
Куртка мокрая, грязная, а пальто в коричневых потеках, из дома просто не в чем выйти.
Вздыхая, я запихнула вещи в стиральную машину, они одного бежевого тона и не должны полинять, долила в барабан волшебное средство «Ваниш», гарантировавшее полное исчезновение всех пятен без следа, и запустила цикл стирки для шерстяных тканей.
Потом высушила голову и прошлась по комнатам, проверяя порядок. Кирюшка, старавшийся побольше заработать, пылесосил теперь через день и почти разорил меня, демонстрируя безукоризненную уборку. Теперь у нас не мотаются по полу клоки собачьих волос, коридор и прихожая радуют глаз сверкающими шкафами, а на отмытой до блеска кухне пахнет котлетами.
Детская оказалась прибранной, книжки стопочкой лежали на письменном столе, игрушки стояли на полочках. Все правильно, когда сам поддерживаешь порядок, не захочешь безобразничать! В спальне у Юли с Сережкой по стульям были развешаны детали гардероба, но грязной посуды не видно, в пустой комнате Кати заботливый Кирюшка стер пыль, а подушку поставил на диван аккуратным треугольником. Я закрыла дверь, чувствуя непреодолимый озноб, надеюсь, Катя когда-нибудь вернется сюда!
В спальне, которую временно занимала Виктория, царил беспорядок. Диван вновь был не застелен, на столе грязная посуда. Так, интересно, в блюдечке валялась кожура от мандаринов и косточки манго. Никто из нас не покупал этих фруктов, в холодильнике лежат яблоки и груши… Значит, принесла потихоньку и ела ночью одна, под одеялом. Ну и дама! Даже не подумаю унести отсюда чашки с остатками кофе!
Следующая комната, очевидно тоже предназначенная для гостей, пустовала. Я окинула глазом помещение. Интересно, почему меня поселили не тут, а в гостиной? Довольно удобный диван, обтянутый гобеленовой тканью, такое же кресло, журнальный столик, книжные полки, по большей части пустые, письменный стол и небольшой шкаф. Так, решено, переселюсь сюда, впрочем, прихвачу из гостиной торшер, потому что не люблю яркое освещение…
Я как раз вытаскивала из стиральной машины вещи, когда из коридора донеслось:
– Пошли вон!
Я выглянула в прихожую. Виктория со злым лицом отпихивала ногой от груды кульков и пакетов собак.
– Муля, Ада, ко мне!
Услышав мой голос, гостья вздрогнула и уронила на пол беленькую коробочку, в такие раскладывают пирожные.
– Сладкое к чаю купили? – пропела я.
Виктория замялась:
– Всего два эклера, Сереже и Кириллу, женщинам, думается, пирожные ни к чему. Да и дорогие они очень!
Я молча оглядела гору пакетов. Надписи на них говорили сами за себя: «Меховой салон «Альбатрос», «Одежда от Кельвин Кляйн», «Косметика лаборатории Гарнье». Да уж, произведя столь успешный шопинг, начнешь экономить на пирожных!
Оставив гостью разбирать покупки, я вытащила из машины содержимое и ахнула. Вот и доверяй фирменным магазинам! Дорогое пальто тонкого кашемира, приобретенное в элитарном бутике, из приятно-бежевого превратилось в нечто невообразимое. Спина почему-то стала ярко-желтой, воротник в оранжевых разводах, рукава покрыты пятнами. А передняя часть походит на шкурку мопса – темно-серая с черными вкраплениями. В тоске я глянула на ярлык, вот, пожалуйста, рекомендуется машинная стирка!
С курткой тоже произошла метаморфоза. Дешевая вещица грязновато-палевого цвета, купленная, очевидно, на вьетнамском рынке, просто преобразилась. Сейчас она приобрела цвет песочного печенья. Жалкий искусственный мех, «сосульками» обрамлявший капюшон, распушился и стал похож на шубку сытой лисы. Все пятна и потеки грязи исчезли без следа, вещь стала как новая!
