Дарья Донцова - Фея с золотыми зубами
– Жалко заварки, да? – заныла красавица, роняя часть блесток.
– Тебе да! – откровенно ответила Маша. – Вали, Серега!
– Сука! – раздалось в ответ, и красавица в юбочке убежала.
– Это парень? – удивилась я.
– Серега, – кивнула Маша, – трансвестит.
– А выглядит настоящей девушкой, – восхитилась я, – грудь, волосы и все такое.
– Имплантанты и парик, – хмыкнула Маша, – а тебе чего? Нанялась полы мыть?
– Может, стриптиз исполнять, – улыбнулась я.
– В доме для престарелых сойдешь за персик, – засмеялась Пивоварова, – хорош придуриваться.
Я прислонилась к стене:
– Ты знала Яркину?
– Катюшу? – заморгала Маша. – Мы с ней одну квартиру снимали, когда в «Раре» работали.
– Сейчас с ней общаешься?
Пивоварова села на колченогий стул.
– Катюха свой шанс использовала, вышла замуж за богатого, а ты кто?
– Виола, можно звать просто Вилка, – представилась я и объяснила, зачем ищу Катерину.
Маша слушала меня не перебивая, потом сказала:
– Катька в «Рар» с улицы попала, сама по себе пришла, в дверь позвонила и спросила: «Вам официантки нужны? Прочитала объявление в газете». А Вентилятор, он там администратором был, сразу ее оценил: молодая, красивая, на вид неиспорченная, ну и сказал: «Беру без испытательного срока». То-то смеху было, когда он понял, что Катюха ни фига про «Рар» не знала. Ярцева, наивная душа, решила, что тут ресторан, оклад и чаевые, а ей живо объяснили, что клиентов надо обслуживать голой и одной едой не обойтись, сама в качестве горячего блюда пойдешь.
– Ярцева стала проституткой? – с недоверием спросила я.
Пивоварова засмеялась.
– Цирк вышел. Едва ей местные порядки растолковали, как Катя испугалась и бросилась к двери.
Ярцева была на редкость хорошенькой, Вентилятор не хотел упускать такую красотку. Он пошел за ней и начал ее уговаривать.
– Насиловать тебя никто не станет, не захочешь приватно ужин обслуживать – и не надо. Давай я из тебя хостес сделаю, будешь гостей до столиков сопровождать, меню им подавать.
– Голой? – уточнила Катя.
– Да, – кивнул Вентилятор.
– Нет, – отрезала Катерина.
– Уходишь? – спросил управляющий. – И куда? Тебе еще восемнадцати нет, легально на полный день нигде не возьмут, официально копейки получишь и все равно на панель выйдешь. Ну не сегодня, так через неделю у метро «Динамо» на точке очутишься, но там стремно, а у нас спокойно, люди приличные.
Чтобы окончательно уговорить симпатяшку, Вентилятор кликнул Машу, и они вдвоем начали обрабатывать Яркину.
В конце концов, Катерина сказала:
– Я ушла из дома, жить мне негде, денег нет, вернуться туда не могу. Но стать проституткой тоже не могу, лучше утоплюсь.
– Не надо, – испугалась Пивоварова, а Вентилятор вдруг стукнул ладонью по столу и заявил:
– Придумал! Такого ни у кого еще не было!
На следующий день Катя появилась в зале с подносом в руке. На фоне девушек, имевших на себе из одежды лишь стринги и крохотные наклейки на сосках, Яркина смотрелась весьма странно. На ней было черное платье в пол и белый кружевной фартучек. Платье имело высокий воротник, который полностью скрывал шею, руки прятались в шелковых перчатках. Нигде ни кусочка голого тела, из-под подола лишь высовывались туфли на высоком каблуке. Волосы Кате завили «штопором» и перехватили лентой с бантом, лицо было открыто, копна кудрей разметалась по плечам. Макияж Яркиной нанесли минимальный, глаза не накрасили, губы чуть тронули розовой помадой.
Посетители моментально дали новенькой кличку Монашка и стали усиленно домогаться девушки. В карман фартучка Катюши засовывали банкноты, мужчины обещали ей квартиры, машины, бриллианты, но Катя тихо отвечала:
– Спасибо. Я не продаюсь.
Вентилятор потирал жадные ручонки и не успевал нахваливать себя за сообразительность. Катя приносила большой доход, постоянные клиенты заключали пари, кто из них сумеет уложить девочку в постель. Сергей сделал календарики, на которых были сняты полуобнаженные официантки в компании с Катей в полном обмундировании, и продавал их клиентам. Они шли влет. Все, связанное с Яркиной, приносило тысячи. После смены официантки складывали чаевые в коробку, эти деньги равно делились на всех, включая охрану и Вентилятора. Некоторые девицы жульничали, утаивали часть заработка, а Катюша всегда честно отдавала всю сумму, кстати, она получала намного больше вознаграждения, чем остальные. За эту честность, неконфликтный нрав, желание помочь Яркину полюбили все, включая Вентилятора, который говорил:
– Катюха, помни, сейчас ты невинный голубок, юное создание. А вот лет через семь-восемь начнешь превращаться в старую деву, после двадцати пяти бабы уже не канают под наивняк, это смешно выглядит. Не упусти момент, в нужное время захомутай богатого парня или выстави девственность на аукцион.
Яркина молча кивала и убегала, до четвертьвекового юбилея ей было далеко.
Катюша проработала в «Раре» почти год, а потом Вентилятору стукнули, что на гнездо разврата готовится налет ОМОНа. Администратор доложил хозяину, тот живо прикрыл точку. Девочки остались не у дел. Маша пыталась устроиться в какой-нибудь ночной клуб, но ей не везло, и Пивоварова подсела на наркотики. Маша и раньше увлекалась травкой с энергетиками, без стимуляторов ночь напролет работать трудно, но теперь она конкретно перешла на уколы.
Катя ругала подругу, но та не слушала. В конце концов, ее жизнь превратилась в круговерть укол-кайф-ломка-укол-кайф-ломка. Вместе с Пивоваровой за шприцы взялись и две соседки по квартире. Маша плохо помнит то время. Вроде бы Катя уехала из «двушки», собрала шмотки и исчезла. Пивоварова постоянно пребывала в дурмане, дни слились в один комок.
Как-то раз Маша укололась зимой, а очнулась… летом. Куда подевались полгода жизни, что с ней произошло, Пивоварова понять не могла. Около нее на стуле сидела Яркина.
– Катечка! – обрадовалась Маша. – Я где? Ты откуда? Работу нашла? Выглядишь офигительно, шмотки дорогие!
Катерина наклонилась поцеловать подругу.
– Ты в клинике. Слава богу, тебя спасли. Останешься здесь, пока не вылечишься от наркозависимости. Я вышла замуж за обеспеченного человека и постараюсь тебе помочь.
Слово Катя сдержала, оплатила лечение, сняла Маше квартиру и устроила ее в гостиницу на ресепшен.
– Муж не знает, что я работала в «Раре», – сказала Пивоваровой Ярцева, – я ему сказала, что рано ушла из дома и служила официанткой в кафе. Это все, поскольку Константин был моим первым мужчиной, он особенно и не расспрашивал, да и я не хотела откровенничать. «Рар» не самая светлая страница моей биографии. Хоть я там и старалась вести себя достойно, Костик может разозлиться.
– Ну и правильно, – одобрила Маша, – мужики бешеные, еще решит, что ты со всеми трахалась. Лучше молчи. Я тебя не выдам, остальные девки небось давно померли. «Рар» развалился, забудь!
– Я досталась Косте невинной, – улыбнулась Катя, – он не станет так думать.
Маша в который раз удивилась наивности подруги.
– Девственность легко восстановить, кое-кто ее не один раз штопал.
– Я об этом не подумала, – испугалась Катя.
– Забей, – махнула рукой Маша, – прошлое похоронено.
Глава 28
– Как же ты очутилась в ночном клубе? – удивилась я. – В отеле работать спокойнее.
Маша протяжно вздохнула.
– Там платили мало. Яркина мне помогать перестала.
– Вы поругались? – уточнила я.
Пивоварова помотала головой.
– Нет. Мы встречались раз в месяц, в тихом месте. Катька привозила деньги, она реально боялась, что муж о ее прошлом узнает, говорила: «Первая жена Костика была алкоголичкой, он ее по всем ночным заведениям ловил, в клинике запирал, а толку ноль. Так и допилась до смерти, оставила дочь сиротой. Он теперь, если про клубы слышит, всегда говорит: там один бардак!» – Маша скривилась. – А тут он Катьку мог бы и в употреблении наркотиков заподозрить. Мужики странные. Мне так однохренственно, отчего кто загнулся, от бухалова или героина. Но Катькин муж считал водку лучше наркоты. Смех! У моих соседок по дому сыновей арестовали. У одной парня за воровство взяли, ее сыночек в супермаркете деньги из кассы стырил. У другой мальчишка бандит, состоял в группе, резал прохожих, отморозок. Так первая второй всегда говорила: «Мой-то лучше! Он в магазине рубли спер, никого не тронул, а твой убийца». Я угораю, когда их болтовню слышу, оба же преступники! Какая на фиг разница, за что они в СИЗО очутились, уж не за заботу о стариках. Так и Катькин муж. Дескать, женился на Катюше, потому что та такая наивная, ни в чем плохом не замечена, не пьет, не курит. Катюша боялась, что Константин обо мне узнает и сообразит: жена видела кой-чего».
– Представляю, – кивнула я, – и тем не менее Яркина тебе помогала.
– А потом не пришла, – пожала плечами Пивоварова, – первое ноября было, я ее больше двух часов прождала. Все, она исчезла.
