Лиза Лутц - Семья Спеллман расследует…
Тут Рэй открыла дверь машины и спросила, можно ли ей поехать со мной. Я ответила, что можно, потому что я иду в дом. Там я пронеслась через контору, кухню и стала нарезать круги по гостиной. Рэй не отставала. Я развернулась и схватила ее за плечи.
– Хочешь заработать полтинник? – спросила я.
– Это риторический вопрос?
– Где-то в доме спрятан аккумулятор. Найди его.
Рэй ушла на задание, а я стала прочесывать дом в поисках родителей и поймала их на лестнице.
Я могла постоять за себя. Пора было положить конец этому безобразию.
– Если вы не хотите всю оставшуюся жизнь смотреть на меня исключительно в бинокль, то немедленно прекратите. Больше никаких хвостов, жучков, вранья и угроз. Просто. Оставьте. Меня. В покое!
Я повернулась к двери и увидела Рэй. Вся перепачканная машинным маслом, она держала в руках аккумулятор. Я потянулась к нему, но сестричка отступила.
– Куда ты поедешь? – спросила она.
– Не знаю.
– Ты вернешься?
Я посмотрела на родителей, потом снова на Рэй.
– Очень не скоро.
Тогда она снова отступила, железной хваткой вцепившись в аккумулятор. Просто так она мне его не отдаст.
– Я делаю это ради тебя, – сказала я.
– Неправда.
– Правда. Я хочу, чтобы ты знала, как живут нормальные люди.
– Рэй, отдай аккумулятор, – приказала мама.
– Нет! – закричала та.
В коридор вошел дядя Рэй, высвободил аккумулятор из грязных пальчиков сестры и передал мне. Потом обратился к родителям:
– Дадим ей пятнадцать минут форы, хорошо? Нам всем надо передохнуть.
Я вышла из дома, поставила аккумулятор на место и уехала, никем не преследуемая. Я не знала, сколько это продлится, но дядя Рэй дал мне то, в чем я по-настоящему нуждалась: время перевести дух.
Я решила сперва заехать к Дэниелу и узнать, в какой серии Макс переходит улицу, залезая и вылезая из нескольких такси подряд. Но тут зазвонил мой сотовый. Это был Дэвид.
Он назначил мне встречу в Хейт, прямо сейчас.
– Что произошло?
– Скоро узнаешь.
Прежде чем повесить трубку, он спросил:
– Мама все еще следит за тобой?
– Не знаю.
– Если следит, то не приезжай, – сказал он и нажал «отбой».
Пафф № 2Двадцать минут спустя я сидела с братом в тату-салоне и рассматривала альбом с рисунками.
– Я никогда не просил ее сводить татуировки, – сказал Дэвид.
И я ему поверила. Но мне до сих пор не верилось, что он встречается – нет, живет! – с моей лучшей подругой. Мой брат – весь из себя правильный адвокат в костюме за штуку баксов! С моей подругой, которая продырявила или вытатуировала половину тела! Это невероятно. Я дружила с Петрой с восьмого класса, то есть он знаком с ней больше пятнадцати лет. С тех пор как они начали встречаться, она свела уже три наколки – волшебного дракончика Паффа, могилу Джимми Хендрикса и пронзенное сердце с надписью «Брэндон».
Разумеется, я предположила, что Дэвид при помощи тонких намеков стал мало-помалу подрывать ее уверенность в себе. Но на самом деле Дэвид при помощи тонких намеков пытался выведать, в какой салон она ходила. Я была нужна ему для опознания – он решил наколоть себе сведенные татуировки и образумить Петру. Мы выбрали Паффа, поскольку Дэвид никогда не был ярым поклонником Хендрикса, а с «Брэндоном» его бы приняли за гея.
Он вспотел, как только Клайв стал протирать спиртом его руку.
– Больно будет? – спросил Дэвид.
– Мне будет больнее, чем тебе, – ответил Клайв, чем сразу мне понравился. Даже очень.
Следующие три часа Дэвид морщился, стонал и ничего не говорил, а я время от времени комментировала происходящее:
– Молись, чтобы твое лицо не застыло в таком виде.
– Боже, ты что, плачешь?
– Крепись, брат!
– Это навсегда, ты знал?
– А что, весело. Спасибо за приглашение.
К концу процедуры Дэвид был бледен как смерть и его тошнило. Мы прошли вниз по Хейт до местной пивоварни и заказали по кружке.
– Дэвид, с тобой недавно произошло что-то страшное?
– В смысле? – буркнул он. Его страдальческая гримаса к тому времени превратилась в легкий тик.
– У тебя всегда была фобия верности, – пояснила я.
– Люди меняются.
– Это я уже слышала.
– Почему ты не рада за меня?
– Я рада за тебя. А за нее не слишком.
– Изабелл, я ее люблю.
– Почему?
– Она знает, что у меня есть недостатки.
– Ты не перестаешь меня удивлять.
Дэвид поправил повязку на плече.
– Если она спросит, скажи, что я храбро держался.
– Конечно, – ответила я. – Еще вранье будет?
Дело Сноу. Продолжение
По дороге к Берни зазвонил мой мобильный.
– Это Изабелл?
– Да. А вы кто?
– Мартин Сноу.
– Наконец-то.
– Что вам нужно?
– Мы должны встретиться, – сказала я.
– Тогда вы прекратите названивать?
– Обещаю.
– Где?
– В городской библиотеке.
– Я буду там через час.
Я сразу же поехала в библиотеку и заняла место в секции истории. Позвонила Дэниелу, чтобы узнать о планах на вечер, но его не было дома. Следующие тридцать минут я нервно барабанила пальцами по столу. Пыталась что-нибудь почитать, но не могла сосредоточиться и снова начинала барабанить. Наконец Мартин приехал.
– Я делаю это в последний раз, – строго сказал он.
– Посещаете библиотеку? Плохо, плохо. Не зря говорят, что люди нынче меньше читают.
– Чего вам надо? – спросил Мартин, не изменившись в лице. Мои любезности были потрачены впустую.
– У меня есть несколько вопросов. Ответите – можете идти.
– Начинайте.
– Кто звонил мне, представившись вашей матерью?
– Наверное, моя мать.
– Нет.
– Тогда не знаю, – сказал он без тени любопытства. – Следующий вопрос.
– Что случилось с «тойотой-камри», которую Грег купил у дяди?
Мартин сглотнул и сделал вид, что изучает книги на полке.
– Он купил ее для друга.
– Для кого?
– Не знаю.
– На что вы потратили сто тысяч долларов, которые родители дали вам на высшее образование?
– На высшее образование. Я учился семь лет. Сегодня это дорогое удовольствие, мисс Спеллман, хотя откуда вам знать?
Я улыбнулась. От брата еще и не таких оскорблений наслушаешься!
– Вам не стоило приезжать, – сказала я. – Ваш друг шериф врет куда лучше. Он, по крайней мере, не потеет. Вы прекрасно знаете, что случилось с вашим братом. И если хотите, чтобы я отстала, придется все мне рассказать.
Мартин встал и посмотрел на меня угрожающе.
– С вами свяжется мой адвокат, – пробормотал он и ушел.
Я поехала к Берни. Возле дома стояла машина Джейка Хэнда, а сам он спал. Я бы с радостью сдала его маме, но мне это было только на руку.
Ночью позвонил Дэниел:
– Изабелл, ты где?
– Я у Берни.
– Кто такой Берни?
– Старый друг моего дяди.
– И почему ты с ним?
– Я не с ним. Я живу в его квартире, а сам он уехал из города на несколько дней.
– А, понятно, – успокоился Дэниел. – Угадай, кто мне сейчас звонил.
– Полиция?
– Твоя мама.
– Только хотела сказать.
– Это не смешно. – Он явно терял терпение.
– Извини. И зачем она звонила?
– Попросить о помощи. Она хочет, чтобы ты отстала от семьи Сноу. Они собираются подавать на вас в суд. Чем это грозит?
– Суд может вынести нам предписание о пресечении сыскной деятельности.
– Что, правда?
– Дэниел, не волнуйся ты. Мартин блефует.
– Я больше волнуюсь из-за твоего поведения.
– Мама сама не знает, что говорит. Слушай, когда я закончу работу, все станет нормально. Обещаю.
– В том-то и дело, Изабелл! Ты, кажется, уже забыла, что нормально, а что нет.
Мне удалось убедить Дэниела, что я все помню, хотя и сама не была до конца в этом уверена. Стало быть, завтрашняя встреча отменяется. Вряд ли Дэниел горит желанием несколько часов кряду смотреть телевизор. Я выключила телефон и легла спать, предварительно заткнув уши: на улице гудели машины и кричали пьяные посетители местного бара. Из-за затычек я не услышала, как Берни вернулся домой и лег со мной в постель.
Я закричала, почувствовав на своей попе чью-то руку. Берни тоже закричал и схватился за сердце. Я принялась объяснять, что я племянница Рэя и что он разрешил мне немного здесь пожить. Потом усадила Берни на кровать и измерила ему пульс. Принесла чай. Когда сердцебиение у Берни наладилось, он заговорил:
– А я было решил, что ты – подарок от моих друзей. В честь возвращения домой.
– Я что, похожа на подарок? – На мне была полосатая фланелевая пижама в зеленую и голубую полоску.
– Конечно, не лучший в моей жизни, но и не худший.
