Андрей Ильин - Киллер из шкафа
Майор просыпался, выходил на улицу, долго и нервно курил, снова ложился спать и снова во сне переживал не самую удачную в его жизни баталию.
На второй день майор, чтобы избавиться от гнетущих воспоминаний, купил бутылку водки и выпил ее. В одиночку.
Но легче не стало. И сны сниться не перестали.
Возможно, оттого, что одной бутылки для успокоения совести и отключения памяти было мало.
Тогда на третий день майор купил две бутылки.
Чтобы уже с гарантией.
— Как же это так? — говорил он сам с собой, подливая водку в быстро пустеющий стакан. — Это же неправильно. Они же не должны были... Они должны были... А они...
Стакан опустошался, но вместо успокоения приходила злоба.
А все вышестоящий командир! Петр Семенович! Он затеял всю эту авантюру. Он послал туда, на Агрономическую, где... И в морг тоже он... Дались ему эти дискеты... Сколько парней из-за них положили! А теперь ему, майору, все это расхлебывать. Именно ему! Потому что генералы не хлебают... То есть дерьмо не хлебают. Все другое, что получше, — полными ложками. А дерьмо предоставляют личному составу...
Гад генерал! Его бы туда, в казарму, где они приняли бой... Ну ничего. Придет время... Не все генералу масленица... И с него спросится. А не только с майоров...
С теми мыслями майор Сивашов и уснул.
А когда проснулся...
Когда проснулся, увидел сидящего у изголовья капитана Борца. В штатском.
— Ты откуда, капитан? — спросил он.
— Пришел вот. К тебе пришел.
— А-а, — сказал майор, — пришел? Тогда наливай. Там. На столе. Должно остаться.
— Нет, — отказался капитан, — не хочу.
— А что хочешь?
— Что хочу, мне все равно не дадут.
— А я хочу, — сказал майор и попытался встать. Но не встал. Потому что ноги ему кто-то удерживал. А на руки навалился капитан.
— Ты что? — удивился Сивашов.
— Извини, майор...
— Ты что делаешь?! Гад!
Но капитан ничего не объяснял. Капитан прижимал руки майора к кровати. А кто-то из-за спинки давил на голову и зажимал пальцами нос, чтобы майор раскрыл рот. Он и раскрыл.
— Гниды! А ну... Отпустите меня! Сволочи! Убью... Всех!
Майору воткнули в рот бутылку водки и держали, пока она не опорожнилась. Потом слегка стукнули по шее и отнесли на кухню.
— Давай, — скомандовал капитан, подтаскивая своего предшественника к самому баллону, — открывай давай!
Боец открутил вентиль на верхушке газового баллона и открыл кран на газовой плите. И поставил на конфорку полную кастрюльку с водой, бросив туда две неочищенные картофелины. Чтобы все было, как должно было быть. Чтобы каждый осматривающий место происшествия следователь нашел кастрюльку и нашел картошку. И чтобы соединил два эти предмета в единую логическую цепочку причинно-следственных связей. И решил, что ту кастрюльку с той картошкой гость дома поставил на огонь, после чего уснул. Потому что был в дым пьян. Уснул и не заметил, как вода из кипящей кастрюльки залила конфорку и газ стал поступать в помещение. Ну а потом, когда проснулся, решил закурить и зажег спичку...
— Ну что, готовы?
— Готовы.
— Окна закрыли?
— Закрыли.
— А свет?
— Свет выключили. Там. Рубильником на столбе.
— Ну, тогда привалите его головой к баллону, приказал капитан.
Бойцы подтащили майора Сивашова к самому баллону и уперли лбом в его металлический бок.
Капитан Борец встал в полный рост, вытянул руку и несильно ударил случайной ложкой по лампе, разбив ее стеклянную колбу.
— Все, уходим.
Бойцы во главе со своим командиром вышли на улицу и, отойдя к электрическому столбу, выждали полчаса. Того, что майор может очнуться и попытаться выбраться из обреченного дома, они не опасались. Потому что он скорее всего давно уже отравился заполнившим кухню пропаном.
— Ну что, пожалуй, пора, — сказал капитан, глядя на часы. — Давай!
Боец поднял ручку электрического рубильника вверх. И вдавил его жало в пазы клемм. Цепь замкнулась. Висящая под потолком кухни, не защищенная стеклом колбы лампочка зажглась. На одно небольшое, прежде чем перегореть, мгновение. Но этого мгновения хватило на то, чтобы газ пропан воспламенился.
Грянул взрыв! Во все стороны полетели осколки стекла, штукатурка и отдельные кирпичи. Из проема, где только что было окно, полыхнуло пламя.
— Уходим! — скомандовал капитан. — Через несколько минут здесь будут соседи.
Дачный домик сослуживца майора Сивашова перестал существовать. Вместе с майором Сивашовым...
Глава сорок третья
Эта ходка была уже, кажется, шестая. И потому уже очень привычная. Натоптанная, как постоянного пользования ведущая к водопою тропа. Вначале во двор, потом налево вдоль стены, потом мимо двери подъезда к беседке... И снова привычная расстановка фигур во внутреннем периметре двора — Иван Иванович, рядом — двойного подчинения, агентству и безопасности, телохранитель, поодаль — — еще четыре охранника, еще чуть дальше — выглядывающие из подъезда и фиксирующие передвижения «коробочки» и «огурцов» шпики Петра Семеновича, периодически заскакивающие справить среди мусорных баков малую нужду «шестерки» Папы, наблюдающая из окон верхнего этажа за порученной им подъездной дверью милицейская засада и два десятка старушек, оповестивших друг друга и отсматривающих по поручению «дежурного милиционера» сквозь щели в шторах двор, мусорные баки и всех внушающих подозрение и потенциально претендующих на чужую личную собственность людей.
Но это еще не все. Это фигуры ближнего плана. Потому что на втором плане, как массовка в спектакле, стали потихоньку концентрироваться новые лица. Еще несколько вызванных в помощь шпиками Петра Семеновича бойцов, демонстративно дремлющих в припаркованной в соседнем дворе машине. Десяток без конца пьющих пиво, покуривающих сигаретки с анашой, задирающих проходящих мимо женщин и сопровождающих их мужчин блатарей, присланных на подмогу перетрухавшим чуть не до мокрого корешам. Примостившийся за столиком в небольшом кафе связной безопасности. И наконец сидящая в дежурке и предупрежденная о возможном выезде по тревоге милицейская группа быстрого реагирования.
А в центре все тот же, не решающийся войти в подъезд Иван Иванович Иванов.
— Мне бы тут одно дело... — обращался к своему телохранителю и продолжал тянуть кота за хвост Иван Иванович.
— Какое дело?
— Да так, ерунда. Я после скажу.
— Ну после так после. — И телохранитель отворачивался, демонстрируя полное свое безразличие к затронутой объектом теме.
— А вот как вы считаете? Как специалист. Если, допустим, где-то произошло убийство и ведется следствие, будет милиция оставлять на месте преступления своих людей? Или не будет?
— Будет... А может быть, не будет... Все зависит от характера преступления и избранной тактики ведения следствия. Если преступник известен — скорее всего не будет. Если неизвестен — вполне вероятно, будет. Если известен, но имеет оставшихся на свободе сообщников, — тоже, может быть, будет. А может, и нет... А что? Где-то здесь было убийство?
— Убийство? Какое убийство? Нет, не было... То есть было... То есть я о нем не знаю...
— А-а, — неопределенно сказал телохранитель. И стал лениво смотреть по сторонам.
— А если что, засада ставится где — в самой квартире? Или во всем подъезде?
— Обычно в квартире. Но бывает и в подъезде...
— А вы... А вы... не могли бы мне помочь? — вдруг решился на что-то Иван Иванович.
— Я? Конечно, могу. Это моя прямая обязанность — помогать клиентам. А что нужно сделать?
— Нужно зайти вон в тот подъезд.
— Ну?
— — И посмотреть — нет ли там кого.
— И что еще?
— Все. Зайти, посмотреть. И сказать мне.
— Ладно.
Телохранитель встал и лениво прошел к подъезду. На его место тут же пришел другой охранник. Дублер. Который попросил у Ивана Ивановича закурить и стал что-то ему рассказывать. Свято место пусто быть не должно.
Первый телохранитель прошел в подъезд и поднялся на первый этаж. Потом на второй. И третий. И так вплоть до последнего. Потом спустился вниз и вернулся к беседке. После чего стрельнувший сигаретку собеседник ушел восвояси. Подпирать плечом положенную ему стену. И просматривать назначенный ему сектор двора.
— Ну что?
— На первый взгляд ничего. Никаких посторонних людей.
— А вы бы не могли помочь мне... Ну, в смысле сопроводить туда, в подъезд?
— Желание клиента для нас закон.
Иван Иванович решительно встал. И телохранитель встал. Оба пошли уже привычным маршрутом. Но завершили его непривычно. Завершили возле крыльца подъезда.
— "Коробочка" с одним «огурцом» вошла в подъезд, — доложили по рации шпики Петра Семеновича.
